Черный цвет боли - Эва Хансен Страница 11

Я почти теряю сознание от затопившей волны, только кляп во рту не позволяет кричать:

– Еще! Еще! Еще! Да-а-а!!!

Колокольчики в моей груди выплясывают сумасшедший танец радости.

И все-таки чуть позже Ларс меня порет. Я жду эту боль, эти обжигающие прикосновения флоггера, хочу ее, жажду, как избавление от чего-то.

К утру я не способна уже ни на что, засыпаю, кажется, не добравшись до постели. Ларс тихонько смеется:

– Получила все сполна?

– Я тебя люблю. Не уезжай.

– Нет, каждую ночь так нельзя. Через неделю повторим с вариациями.

Утром Ларс будит меня поцелуем.

– Ты уже встал? Я сейчас…

– Не вставай, еще очень рано.

– Я провожу тебя.

– Нет, иначе я не улечу. Я просто хочу посмотреть, как там.

Там – это пострадавшие места. Но они в нормальном состоянии, флоггер не кнут, даже сидеть смогу.

Ларс переворачивает меня на живот, убеждается, что все нормально и возвращает на спину. Я пытаюсь натянуть на себя одеяло, что вызывает смех.

– Шарики, – в его руках новая пара металлических шариков. – Давай вставлю.

– Я сама, – пытаюсь я улизнуть.

– Что?!

– Ларс, но как я буду с ними ходить?

– Учись.

Он добивается своего, когда за Ларсом закрывается дверь, внутри меня шарики и плаг, губы опухли, а сил нет ни на что.

Ларс звонит из аэропорта:

– Ты как? Я позвоню из Хитроу.

Когда он действительно звонит из Хитроу, я все еще в сонном состоянии.

– Как ты можешь не только держаться на ногах, но ходить, Ларс?

– Я крепкий. А ты хотела, чтобы я остался…

– И сейчас хочу. Я люблю тебя.

– Повтори.

– Я люблю тебя.

– А чуть иначе можешь?

Я понимаю, о чем он, и шепчу, словно меня могут подслушать:

– Ларс, я хочу тебя.

– Еще?

– Когда ты прилетишь?

– Скоро. Досыпай.

– Скажи, что ты меня любишь.

– Люблю.

– И хочешь.

– Хочу.

– Вредный, не сказал, кого любишь и хочешь.

– Тебя. Отдыхай.

Немного погодя звонит Бритт:

– Ты жива?

– Да-а…

Мой довольный тон не оставляет сомнений в том, как прошла ночь, потому этот вопрос подруга не задает, но интересуется:

– Ты скоро приедешь-то?

Понимаю, что ей страшно хочется услышать подробности, но не представляю, как я буду идти, вообще двигаться с шариками внутри. Попытка пройтись до ванной привела едва ли ни к новому оргазму, они шевелятся внутри, как живые, от этого и мышцы ходят ходуном тоже.

Я вдруг соображаю, что Бритт ни разу не была в этой квартире, и предлагаю:

– А приезжай лучше ты. Кое-что покажу…

– Кольцо?

Она думает, что все мои мысли только об обручении или свадьбе? Нет, и без свадьбы можно получить неземное удовольствие.

– М-м-м… не совсем.

Конечно, Бритт любопытно, конечно, она примчалась немедленно, конечно, была потрясена…

В квартиру подруга вошла осторожно, буквально заглядывая за каждый угол, словно ее могли схватить и потащить на порку.

– Проходи, здесь никого нет, только я.

– Вау! – Этот возглас раздавался следующие пару часов то и дело, пока я не заткнула рот подруги кляпом (по ее просьбе).

Она изъявила желание собственными глазами увидеть все: распятие, наручники, флоггер, кляпы, даже плаги и шарики. А потом не только увидеть, но и попробовать на себе:

– Линн, ты обещала отвести меня к Николасу, чтобы и мне сделали пирсинг сосков.

– Зачем тебе?

На глазах едва не слезы:

– Тебе нужно, а мне нет?

Пришлось звонить мастеру тату Николасу и договариваться о встрече.

– Что-то случилось, Линн? Проблемы?

Я невольно рассмеялась:

– Нет, моей подруге так понравилось, что жаждет и себе такие игрушки.

Бритт жаждала не только игрушки в грудь, она не могла не попробовать наручники и распятие, причем в обнаженном виде. Закрепив ее, я вдруг поняла, что видит Ларс со стороны. Ой-ой…

И плаг мы вставили, и даже шарики. Из-за последних Бритт выпала из реальности на приличное время, она пыталась сделать шаг, взвизгивала и садилась, снова вставала и тут же ставила ноги крестиком:

– Линн, это невозможно! Их нереально удержать внутри!

– А я держала. Держи и ты.

Закончилось все бодреньким заявлением:

– Мужчины придурки!

– Это еще почему?

– Да если бы они дарили женщинам хотя бы десятую долю вот такого, из нас всех можно было бы вить веревки!

– Ну, в общем, ты права…

Бритт даже пригорюнилась:

– Где я себе найду такого, как Ларс? Необязательно красивого и богатого, но… сексуального.

Я только развела руками:

– Прости, дорогая, но ни уступить, ни поделиться не могу.

Мы посмотрели друг на дружку и расхохотались.

Долго страдать Бритт просто не способна, если она не в депрессии, то через пару минут после появления проблемы начинает действовать. Думаю, попав в тюрьму (тьфу, тьфу!), она уже через четверть часа сделала бы подкоп и немного погодя махала охранникам ручкой по ту сторону забора.

Назначив день для тату, Бритт занялась другим.

Я готовила нам ужин, когда дверь распахнулась и с порога раздалось:

– Я нашла!

– Анну-Паулу?! – ахнула я.

Бритт на мгновение замерла в недоумении.

– Не-ет… какую Анну-Паулу?.. Нет, совсем другое!

Куда это она так торопится? Одна рука разматывала шарф, вторая расстегивала куртку, а ноги уже перетаптывались, сбрасывая кроссовки. Сумка полетела в сторону так, словно Бритт пропускала какой-нибудь любимый сериал.

– О господи, Бритт!

– Ну… – Подруга явно смущена, но это не надолго, Бритт тут же устроилась на диване, подогнув ноги по-турецки, такая поза почему-то всегда придавала ей уверенности, как некоторым помогают сложенные на груди или упертые в бока руки, и передернула плечами, словно избавляясь от наваждения. – Анной-Паулой займемся потом. Сейчас речь о тебе, вернее, о тренировках Кегеля.