Парни из старшей школы - Меган Брэнди Страница 12

– Во-первых, я не доносчица. Если это не касается меня лично, мне плевать, кто чем занимается. А во-вторых, я делаю то, что хочу, а не то, что мне говорят.

Девчонка делает шаг в мою сторону и останавливается, услышав за своей спиной голос Ниры:

– Угомонись, Виктория.

О, точно! Так ее и зовут.

Нира подходит ко мне.

– Пойдем на вечеринку, Рэй. Все равно тебе нечем больше заняться.

– Правда, но теперь я хочу остаться дома назло Виктории.

Виктория злобно смотрит на меня, и мои губы растягиваются в широкой улыбке.

– Тебе все равно придется найти кого-то, когда твои запасы кончатся.

Я перевожу взгляд на Ниру, и она усмехается. Ведь ей еще неизвестно, что в этом мне может помочь Бас. Не напрямую, но все же.

– Давай, подружка. Там будет куча начинающих дилеров, которые не пожалеют для тебя травки. Она здесь не так хороша, как та, к которой ты привыкла, но дело свое делает.

Я добродушно смеюсь – Нира права. В Калифорнии выращивают отличную траву.

Я снова смотрю на Викторию.

– Похоже, сегодня ты добьешься желаемого.

Она оглядывает меня с головы до ног и морщит свой острый нос.

– Может, тебе лучше переодеться?

– Может, тебе лучше отвалить от меня?

Раздраженно фыркнув, Виктория сердито топает к краю тротуара и выглядывает на дорогу.

Я разворачиваюсь к Нире.

– Сегодня нас везет парень Виктории, так что не надо начинать раздувать дерьмо, флиртуя с ним. Нам не нужны лишние проблемы, и он все равно не станет изменять ей.

Насторожившись, я хмурюсь.

Нира отводит взгляд, и я грустно усмехаюсь.

– Ты читала мое личное дело.

Она раздумывает, не соврать ли, но потом расправляет плечи.

– Мы читаем личные дела всех новеньких. Мы должны знать, с кем нам придется жить под одной крышей.

– Значит, ты решила, что я шлюха?

– Ты дочь шлюхи, – бесцеремонно бросает Нира. – Я по собственному опыту знаю, что проблемы наших родителей быстро становятся нашими проблемами.

Я ничего не говорю: не вижу смысла. Что бы я ни сказала, это не будет иметь никакого значения.

Если ее жизнь хотя бы вполовину похожа на мою, то она тоже знает, что мы можем доверять лишь собственным глазам.

Слова других людей ни хрена не значат.

Обещания – всего лишь один из способов закончить нежелательный разговор.

А ложь заставляет наш мир вращаться.

– Ты так и пойдешь? Потому что ее парень вот-вот подъедет.

Я опускаю глаза на свои треники и черную футболку с длинными рукавами.

– Что это будет за вечеринка?

Нира широко улыбается.

– Домашняя вечеринка для избалованных придурков. Огромный позерский дом и куча проституток. Думаешь, эти идиоты из нашей школы только выглядят богатеями? Да у них столько денег, что они могли бы составить конкуренцию Беверли-Хиллз.

– Хорошо, тогда я сейчас, – говорю я и иду в дом.

Мне меньше всего хочется привлекать к себе внимание, а если Нира не лукавила и народ там действительно привык швыряться деньгами налево и направо, то они тут же заметят мои растянутые штаны. Зато в одних трусиках я сразу сольюсь с толпой.

Я прохожу мимо девчонок, играющих в гостиной, захожу в свою комнату и надеваю джинсы и белую майку, которая заканчивается как раз над животом. Поверх набрасываю фланелевую рубашку в серо-черную клетку, засовываю в задний карман немного наличных, в передний – свой складной ножик и выхожу за дверь.

Кстати, о наличных. Мне нужно снова поговорить с Басом, пока я не оказалась на мели.

Парень Виктории – он тоже учится в нашей школе – подъезжает как раз в тот момент, когда я подхожу к девчонкам.

– Привет, детка, – говорит он ей, а нам с Нирой машет рукой.

Виктория отодвигает переднее сиденье его древней двухдверки, и мы залезаем назад.

Всю дорогу я пропускаю мимо ушей их разговоры, молча размышляя над тем, сколько готова выложить за, похоже, дерьмовую травку, и одновременно запоминая названия улиц: никогда не знаешь, когда тебе придется возвращаться домой. Вдруг я понимаю, что мы останавливаемся перед вереницей машин на огромной лужайке.

– Вот черт.

Нира кивает и вылезает из машины.

Я перевожу взгляд с компании на лужайке на тех, кто идет по подъездной дороге размером с две баскетбольные площадки.

Мы тоже идем по ней, когда Виктория вдруг поворачивается ко мне и смотрит на меня своими странными, мерзко прищуренными глазами.

– Никому не говори, что мы учимся в Брейшо.

– Почему?

– Потому что я так сказала, – огрызается она и уходит прочь, ее парень семенит вслед за ней.

Я не могу удержаться от смеха.

Нира качает головой – не знаю, из-за Виктории или из-за меня, да и плевать мне, – и сворачивает влево.

Я смотрю по сторонам и замечаю других девчонок из нашего приюта, собравшихся у крыльца с пивом в руках, но решаю не подходить к ним и направляюсь через открытый гараж в чертовски огромный дом.

Внутри грохочет музыка. Должно быть, в стены встроена какая-то наикрутейшая звуковая система: басы буквально окружают тебя.

Везде компании тинейджеров: они танцуют, пьют и смеются со своими друзьями.

Когда я протискиваюсь мимо танцующей пары, меня толкают в сторону, и девушка поворачивается и бросает на меня сердитый взгляд, как будто это не она в меня врезалась, но парень тянет ее обратно, и она не успевает начать возникать.

Я заворачиваю за угол в открытую кухню, где за столом группа парней играет в карты, почти у каждого изо рта свисает сигара.

Блондин в центре ловит мой взгляд и подмигивает, а потом бросает свои карты на стол, очевидно выиграв эту партию, если судить по стонам остальных. Он, должно быть, решает, что произвел на меня впечатление, потому что самодовольно улыбается мне.

Я подмигиваю ему в ответ и прохожу мимо, чтобы взять себе из ведерка со льдом бутылку воды.

Я разворачиваюсь, чтобы идти обратно, но на моем пути возникает блондин.

– И кто ты, сладкая?

– Плод твоего воображения, – улыбаюсь я, пытаясь обойти его, но он не позволяет.

– Мое воображение никогда меня не подводит, – шутит блондин.

– Не сомневаюсь. – Я весело смеюсь. – Как не сомневаюсь и в том, что тебе совсем не часто приходится им пользоваться. – Мой взгляд нарочно скользит по его фигуре, мускулистой во всех нужных местах. – Или не все девушки падают к ногам хозяина дома?