Моя неидеальная женщина - Елена Николаева Страница 13

Будто бы Лору вижу так близко, чувствую дыхание рядом. Горю желанием прикоснуться ладонями к бархатной коже у основания шеи, провести ими вдоль плеч к тонким запястьям, прислониться грудью к ровной спине, чтобы разогнать пульс на максимум и не имею права. Не могу прикоснуться. Словно что-то мощное приковало к месту, не позволяя сделать вдох на полную, затягивая нервные узлы на шее.

«Как она?» — с надеждой в голосе спрашиваю у майора Донцова?

«Лейтенант Лариса Ковалёва скончалась на операционном столе, Скорпион. Девчонку не удалось спасти. Слишком сильные ожоги, Макс. Сердце не выдержало.»

«Нет! Такой расклад меня не устраивает! Ты же знаешь!» — нервный срыв разразился хохотом, болью врезаясь в самое сердце. — «Какого черта, Григорий Борисович? Кто её подключил к расследованию пожара в отеле?»

«Макс... Макс, услышь меня...Макс! Ты ведь хладнокровная, железная машина, без лишних эмоций...Помнишь?..», — вспоминаю слова мудрого наставника и переключаю мозг в нужную реальность. Кровь в венах стынет, превращается в ледяную сталь и я чувствую, как живые эмоции уходят на задний план, каменеют. Всё так и должно быть. Одинокий волк вроде меня не имеет права на ошибку.

Ася.

— Присаживайтесь. Я покажу Вам снимки людей, завязанных в криминальных историях с антиквариатом. Может быть Вам удастся в ком-то распознать Глеба Самойлова, того самого, о котором рассказали Матвею Владимировичу. Если же нет — попробуем составить фоторобот. Вы художница. Должны обладать хорошей фотографической памятью. Не так ли? Начнём? — не успела я опомниться, как холодный и рассудительный киборг вернулся обратно в тело Максима. Минутное наваждение растворилось, словно туман.

— Давно Вы рисуете? — открыл файл с фотографиями и отошёл на метр к ближайшей стене. Опершись спиной о стену, скрестил руки на груди и, не отрывая взгляда от ноутбука, непринуждённо вёл со мной беседу.

— Наверное с пелёнок. Сколько себя помню, — принимаюсь просматривать снимки.

— Ваш дедушка, Беляев Савелий Ларионович, он ведь заслуженный художник РСФСР?

— Да. Всё верно.

— Анастасия, от чего скончался ваш дед?

— От сердечного приступа. В день смерти врачи заподозрили обширный инфаркт. Как сейчас помню: мы тогда втроём отмечали его день рождения. Я приехала с Светланой на выходные навестить деда. Утром сходили на кладбище, занесли цветы. Я для бабушки, подруга для матери. Привели в порядок могилки. Затем вернулись домой, приготовили обед. Дедушка так и не успел задуть свечи. Мгновенно стало плохо. Схватился за сердце, упал. Скорая не успела приехать вовремя. Когда врачи забежали в дом, он уже не дышал.

— Диагноз поставили по результатам вскрытия?

— Я не позволила этого сделать. Не решилась, — смахиваю ладонями выступившие слезы.

— Раньше, до дня смерти, приступы у него случались?

— Было пару раз. Наблюдался в кардиологии. Согласно записям в карте, его состояние называли «относительно удовлетворительным с положительной динамикой». Перебоев в работе сердца не было, — после очередного щелчка мышкой я остановилась на знакомом лице. Тот самый брюнет, лет тридцати, с карими глазами.

— Похож? — поинтересовался Максим и подошёл к ноутбуку. Склонился надо мной, рассматривая лицо мужчины.

— Это он. Спрашивал о старинных иконах на деревянной основе.

— И что Вы ему ответили?

— А что я могла ответить? Я никогда о них не слышала, Макс. Дедушка ничего такого дома не хранил. Кто он?

* * *

Максим открыл файл с информацией на Глеба и тотчас отстранился, избавив меня от дискомфорта, вызванного сближением наших тел.

— Антон Иванович Заславский, — читаю, прокручивая на уме что-то очень знакомое.

— Он же Глеб Самойлов, — с уверенностью добавляет Максим. — Имя вам ничего не говорит?

— Кажется.., художник-реставратор из Эрмитажа. Только я с ним никогда не пересекалась. Он тогда в больницу попал с переломом руки.

— Именно. Тебя взяли временно на его место. Любовник покойной Светланы Загорной. Большой ценитель антиквариата.

Арест с поличным.

Снежана.

— Куда поставить? — пособник бесцеремонно ввалился в мой новый, рабочий кабинет с небольшим кожаным чемоданчиком в руке. Медленно повернувшись от окна, внимательно всматриваюсь в его угрюмое лицо.

— Быстрый ты, Знахарь. На стол ставь. За тобой слежки не было?

Артур проверенный, свой человек. Дело знает. Но интересуюсь, потому что мне так намного спокойнее. Эти деньги — моя заслуга, и делиться с ими я не намерена с высокопоставленной личностью господина Зубарева. Жирная «шишка» получает регулярную мзду и не в таких размерах. От него не убудет. Порядком надоело отсасывать его короткий хер за подачки.  

— Не было, — уверенно отвечает.   

— Смотри мне. Если ты притащил сюда хвост, распоряжусь тебя грохнуть!  

— Я же сказал, не было хвоста! — раздражённо рявкнул. — Мажор самолично принёс кейс и оставил в условленном месте. Сделал всё чётко, как и было ему поручено.

— Держи. Твои деньги за услугу. В деревне перекантуйся дней семь. Не отсвечивай в городе.

— Если понадоблюсь, ты знаешь где меня найти.   

— Вали уже, Артур. Надо будет, я позвоню.    

Пересчитывать деньги при Знахаре не стала. Ему доверяю. Но сумму и банкноты всё-таки проверила. Пересчитала. Мало ли что взбредёт в голову бизнесмену. Обнаружить «куклу» вместо тугих пачек с хрустящими американскими банкнотами особого желания не было. Пятьдесят тысяч, как и обещал. Жадно втягиваю аромат новеньких долларов. Деньги — зло. Но, зачастую, нужное количество этого зла является благом. С тех пор, как жизнь меня поставила в коленно-локтевую позу, о морали я больше не вспоминаю. Захлопнув с довольной моськой крышку чемоданчика, спрятала его в дальний шкафчик. Незачем возбуждать интерес у любознательных лиц. Вечером опера сделают свою работу, а я получу дополнительный презент. Андрей Борисович в долгу не останется. Затем и подумаю, на что потратить такую внушительную сумму. Может махнуть на Бали? Хм... Надо бы уболтать чиновничка отпустить меня на недельку в отпуск. В кои-то веки мечтаю научиться дайвингу, полюбоваться на коралловые рифы и полежать на лазурном берегу с трубочкой от коктейля в зубах. К черту всю эту суматоху!

В дверь настойчиво постучали, нарушив планирование незабываемого и красочного отдыха.

— Войдите! — окликнула я, подкрашивая у зеркала губы и поправляя причёску.

— Здравствуйте, Снежана Викторовна, — раздался сбоку знакомый, приятно защекотавший нервы баритон. Какого хрена он приперся сейчас? Глянула на наручные часы.

— Мы назначили встречу на восемь вечера. Я вас не ждала, господин Воронцов, — неуверенно произнесла. Ненавижу форс-мажоры. Если он явился сюда в пять вечера с пустыми руками, значит у него возникли проблемы и ему явно что-то нужно от меня ещё. Пришёл просить отсрочку? Такую сумму ни один банк не выдаст за пару часов.

Конец ознакомительного фрагмента