Его одержимость - Полина Довлатова Страница 13

Растерянно смотрю на незнакомца напротив. Судя по его монологу, он не в курсе того, что я потеряла память и сейчас говорит со мной так, будто мы знакомы очень много лет. Причём, как я поняла, он с моими родителями был в хороших отношениях.

Но как только я хочу ответить и объяснить ситуацию, чувствую как на мои плечи ложатся тяжёлые мужские руки, и Костя рывком притягивает меня спиной к своей груди.

***

— У Леры всё в порядке, — проговаривает ледяным тоном. — Всю необходимую помощь, она получает от меня.

Незнакомец с карими глазами переводит слегка удивлённый взгляд на Костю и на его руки, продолжающие сжимать мои плечи. Я замечаю на лице молодого мужчины тень некоторого смятения и внутренне сжимаюсь, готовясь к новой порции осуждения, но вопреки моим ожиданиям, незнакомец очень быстро берёт себя в руки и возвращает взгляд к моему лицу, снова добродушно улыбаясь.

— Да, конечно, я понимаю. Тебе должно быть тяжело возвращаться в ваш дом после случившегося. Твой отец очень любил тебя, Лера, не забывай об этом.

Слова мужчины как ржавые вилы царапают мне душу, оставляя после себя саднящее чувство бессилия и боли.

— Простите, — шепчу едва слышно, опуская глаза к поросшей мелкой осокой земле под моими ногами. — Я… у меня амнезия после аварии. Я не помню вас… ничего из прошлой жизни. И родителей своих я не помню.

Между нами повисает тишина, я только слышу в отдалении не прекращающееся перешёптывание людей, но не смею поднять взгляда. Ни на них, ни на мужчину напротив. Чувствую себя слабой и беспомощной. Вся эта ситуация выше моих сил, кажется, я не смогу её вынести. Хочется снова вернуться в спасительное забытье. Туда, где не было ни звуков, не чувств, ни боли. Ничего. Только тёмная бездна. Но даже она не страшила меня так, как реальность в которой я очутилась.

Чувствую, как руки Кости скользят по моим плечам к ключицам и крепче обхватывают моё тело, плотнее прижимая к себе. Он так близко сейчас. Непозволительно близко для дяди, обнимающего свою племянницу. Мы не родственники, я знаю это, но всё равно представляю его именно так, раз он был лучшим другом отца. В моей голове эти понятия равноценны.

Я чувствую его всем телом. Его грудная клетка прижата к моей спине, пряжка ремня давит на копчик. Сквозь тонкую ткань трикотажного платья я даже чувствую грубую молнию, упирающуюся в мои ягодицы.

Это так неправильно. И я прекрасно понимаю людей, собравшихся сегодня здесь. Их косые взгляды, перешёптывания, осуждающие лица. Всё это совершенно оправданно. Со стороны мы с Костей действительно можем выглядеть неоднозначно. Но я не могу. Не могу заставить себя отстраниться. Не потому что он не позволит, а потому что сама не хочу этого делать.

Да, порой этот мужчина пугает меня, его поведение странно, неоднозначно и логика его поступков мне пока не ясна, но в то же время когда он рядом, я чувствую, что никакие внешние неприятности мне не страшны. Со мной ничего не случится, всё будет в порядке, пока его руки сжимают моё тело. Звучит странно, но я так чувствую.

— Господи, Лера. Мне очень жаль, — с лица незнакомца медленно сходит улыбка, окрашивая мягкие черты гримасой ужаса и сострадания. — Я не знал, что всё обернулось для тебя подобным образом. Очень неловко вышло. Наверно я должен представиться теперь… Я Виктор Осипов. Правая рука твоего отца в его бизнесе. Ты уже знаешь, чем занимался твой папа? Константин Евгеньевич тебе сказал?

Виктор переводит вопросительный взгляд на Костю, и я задираю голову вверх, наблюдая за его реакцией. Но лицо мужчины остаётся непроницаемым. Только глаза кажутся ещё холоднее, чем обычно.

— Думаю, Лера была не в том состоянии, чтобы забивать её голову незначительными мелочами.

— Да, конечно, — Виктор кивает, и снова смотрит на меня. — Конечно, я понимаю, что сейчас тебе очень тяжело принять такой поток информации и вообще переварить всё происходящее. Я оставлю тебе свою визитку. Пожалуйста, свяжись со мной, когда будешь готова. Нужно подписать бумаги на передачу собственности. И прошу, звони мне в любое время по любому вопросу. Я понимаю, ты меня не помнишь, но мы с твоим отцом были довольно близки, и ты не чужая мне. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я всегда поддержу тебя, с чем бы ты ко мне ни пришла.

Порывшись во внутреннем кармане пиджака, мужчина достаёт оттуда визитку и вкладывает её в мою руку, после чего снова слегка сжимает моё плечо и удаляется.

С интересом верчу в руках небольшой кусок картона, вчитываясь в чёрный печатный текст. «Осипов Виктор Николаевич. Генеральный директор завода «Планум Строй».

— Мой отец был хозяином завода? — поворачиваюсь в руках Кости и вопросительно смотрю на него.

Мужчина не разжимает хватки. Медленно скользит ладонями по моим плечам и сжимает их на талии. Я по-прежнему остро ощущаю его тело, только теперь прижимаюсь к нему не спиной, а грудью. Его размеренное сердцебиение проходит через мои рёбра, разворачиваясь пожаром в лёгких.

— Мы на похоронах, Лера, — отвечает спокойно. — О рабочих вопросах можно поговорить в другое время.

Он прав. И от осознания его правоты мне становится стыдно. Хоронят моих родителей, а я даже не подошла к гробам. Не кинула горсть земли в их могилы, как знак последней возможности сказать «прощай» единственным близким мне людям.

То, что я их не помню, не отменяет нашего прошлого. Они любили меня, и я уверена, что тоже их любила. Оторвавшись от Кости, поворачиваюсь в сторону гробов. Рабочие уже успели опустить их в ямы и сейчас активно машут лопатами, навсегда проводя черту между живыми и мёртвыми.

Подхожу ближе к могильным плитам, игнорируя прикованные ко мне взгляды. Это всё шелуха. Костя прав, мне нет до них дела. Я пришла сюда попрощаться. Разглядываю фотографии на тёмном мраморе.

Папа словно смотрит прямо на меня. Создаётся такое впечатление. На этой фотографии он молод, и я делаю вывод, что скорее всего она не свежая, а была сделана лет десять назад. Подхожу к другой плите и смотрю в глаза матери. Её фото тоже явно не из новых. Она здесь очень красивая. Улыбается, смотря куда-то вдаль. Я на неё сильно похожа, практически копия. Те же светлые длинные волосы, яркие, почти синие, как океан, глаза и пухлые губы, расплывшиеся в лучезарной улыбке.

Дотрагиваюсь до фотографии и провожу по ней рукой. Мне хочется в последний раз ощутить тепло близкого мне человека, но мрамор не может мне этого дать, оставаясь холодным и бездушным.

Внезапно, пространство вокруг меня начинает сгущаться. Лица людей, как и могильные плиты погружаются во мрак, сторонние шумы меркнут, и перед моими глазами мелькает яркая вспышка, после чего меня словно отбрасывает куда-то в другую реальность, где я вижу происходящие события со стороны, так если бы это были кадры из кинофильма.

Я стою на крыльце большого загородного дома, а мама застёгивает куртку и мягкими ладонями поправляет мне воротник.

— Лера, зайка, ну ты же знаешь, как папа старался, чтобы устроить тебе праздник. Столик в этом ресторане забронировать очень сложно. Пожалуйста, не надо его огорчать.