Наглец - Елена Сокол Страница 15

— Нельзя подставить того, кто чует подставу. Он всегда будет на стреме, будет напряжен, будет ждать подвоха. — Лунев отпивает из стакана и мерит меня взглядом. — Этот человек прекрасно знает, что ты захочешь поквитаться, и ни за что не пойдет на это.

Гнев накрывает меня волной.

— Я брошу ему вызов при всех. — Тушу сигарету в пепельнице и сжимаю пальцы в кулаки. — Он не посмеет отказаться!

— Это покер, а не кулачные бои, Глеб. — Спокойно напоминает брат, ставя стакан на стойку. — Кому, как ни тебе лучше знать, что мошенничество — это искусство, но провести другого мошенника — это… — он взмахивает руками, — высший пилотаж. Либо он откажется играть, либо будет просчитывать твои ходы наперед, ожидая подставы.

Свожу челюсти так, что зубы скрипят. Едва не крошатся.

— Ты забываешь. — Указываю на него пальцем. — Я, — тычу себе в грудь, — аферист, а он — всего лишь мелкий жулик.

— Думаю, ты недооцениваешь его. — Усмехается брат.

— Недооцениваю? — Выпрямляюсь. — Да у него никогда не хватало духу на что-то посерьезнее, чем тискать кошельки на базаре, ясно? А кем он теперь стал? Брачным аферистом? Ха! — Меня пробивает на смех, но губы предательски искривляются в горькой ухмылке. — И это его потолок, поверь. — Нервно шарю по карманам, отыскивая зажигалку. Закуриваю новую сигарету. — И с этим дерьмом ты предлагаешь мне тягаться? Да он должен быть просто счастлив оттого, что я его не прирезал после всего произошедшего.

— Тогда бы тебя не отпустило. — Егор опять прав. Он опирается на локоть и ждет, когда вспышка моего гнева угаснет. — Я знаю, что ты хочешь ему доказать, что он — пустое место.

— Я просто хочу отнять у него бабки. — Глубоко затягиваюсь. Так сильно, что даже голова немедленно начинает кружиться. — Ты ведь для этого в деле? Не из-за меня. Тебе тоже нужны эти деньги, Егор. Тогда не углубляйся в философию, ладно?

— У тебя личные счеты. — Брата ничем не пронять. Он спокоен, как удав. — Это называется месть, и я знаю, как сделать ее сладкой.

И как? Усмехаюсь про себя. С тех пор, как я освободился, и когда впервые увидел эту мразь на фотографии, единственной моей мечтой было отжать у него всё то, что делало его наглую физиономию такой счастливой — его деньги. Которые он так и не научился зарабатывать своей башкой. Которые ему проще было брать у бабы. И трахать ее потом, отрабатывая долги, как последняя шлюха.

— Из той информации, что я в прошлый раз нарыл… — Лунев трясет перед моими глазами своими бумагами. — Помнишь, было упоминание, что он жил с какой-то девушкой?

— Это, — улыбаюсь, — ну… Я пропустил тот факт мимо ушей, как маловероятный.

— А я вот решил копнуть. — Егор раскладывает листы на стойке, находит нужную строчку и останавливает на ней палец. — Их даже задерживали однажды по жалобе одного из постояльцев гостиницы, но быстро отпустили. Не было доказательств.

— Вместе, что ли, орудовали?

Даже догадываюсь, какую схему разыгрывали. У этого любителя легких денег на что-то оригинальное мозгов бы не хватило.

— Здесь мне пришлось поднапрячь ваших старых общих знакомых. — Егор прочищает горло. — Через своих знакомых разумеется.

— Вот ты оборотень. — Улыбаюсь.

— Да. Итак, они работали вместе. — Он поднимает на меня взгляд, явно ожидая какой-то реакции. — И жили вместе. Почти два года.

Невольно давлюсь табачным дымом.

— Ну, допустим. — Соглашаюсь.

Значит, у него были на то причины. Видимо, подружка была курочкой, несущей золотые яйца. А как иначе?

— Потом он женился, а она уехала. — Егор хитро щурится. — Никто бы и не знал, если бы он не заикнулся в казино, что она увела его бабки.

— Красава. — Смеюсь, стряхивая пепел.

— Я нашел ее. — Тихо говорит Лунев.

И я замираю. Смотрю на него подозрительно. Мне-то какой толк от этой телки?

— И?

— У них… серьезно все было… — Что-то пытается сказать мне брат.

Но я не въезжаю. Кашляю, давясь теперь от смеха.

— У этой твари нет привязанностей. — Выдыхаю, отгоняя от лица дым. — Ни к кому, кроме денег. Сечешь?

— Он ищет ее.

Злюсь, видя, как Егор щурится.

— Бесит, когда ты вот так палишь на меня, изображая из себя долбанного Коломбо.

Его лицо сияет.

— Это твой козырь. — Он берет в руку стакан и вращает против часовой стрелки, наблюдая за движением виски. — Все, чего тебе не хватало. Это твой рычаг. И я для тебя его нашел.

— Какой, на хрен, рычаг? — Цежу сквозь зубы.

— Твой план хромает, но если подключить ее…

— Да иди ты в… — Мое лицо вытягивается.

— Подожди, — не дает мне договорить Егор. Достает из бумаг фотографию и кладет на стойку передо мной. Края ее загибаются в воронку. — Она хороша, правда. Работает весьма топорно, но такой уж учитель у нее был, никчемный. А вот рядом с тобой девчонка бы засияла.

Подвигаю к себе карточку и тяжело вздыхаю. На черно-белом снимке с камеры слежения запечатлена высокая рыжеволосая девушка. Стройная, в деловом брючном костюме, на каблуках. Из отличительных черт — родинка справа над губой.

— Мне даже не пришлось ехать за ней. — Лунев посмеивается, заметив мое замешательство. — Она… здесь орудует.

Непонимающе гляжу на него.

— Один из отдыхающих оказался своим, ну… из внутренних органов. Приехал из Тюмени две недели назад. Познакомился с девушкой в отеле, посидели, выпили, поднялись к нему в номер — дальше помнит через раз. Огласки не хотел, попросил разобраться по-тихому. Она все, что было ценного при себе, у него увела. Пришлось мне перетереть с нашими. Сказал, что сам возьмусь, хоть и не мой профиль. — Егор дает мне полюбоваться фотографией, затем выдирает из рук и сует следующую. — А вот это уже позавчера.

Нахмуриваюсь, разглядывая фото.

Брюнетка. У этой и в лифчике что-то имеется, и талия тоньше, и бедра круче. Длинное платье с разрезами подчеркивает длинные ноги, стройные икры, из-за кудрявых локонов волос выглядывают изящные, острые плечи. Эта девушка, кажется, выше, фигуристее и даже симпатичнее рыжули. У нее нет родинки, и вообще никаких сходств с худышкой с первого фото тоже нет.

— Весьма занятная схема, если признаться. — Егор чешет начавшую пробиваться на подбородке щетину. — И исполнено с огоньком. Могла бы просто ограбить, но ей, кажется, это доставляет какое-то особое наслаждение.

— Я что-то не всосал… — Растерянно откладываю снимок в сторону.

— И это тоже она. — Придвигает брат третье фото. — Как тебе перевоплощеньице?

Как придурок, часто моргаю, уставившись на картинку. На фотографии девчонка. Молодая совсем, щуплая. Короткие, светлые волосы, разметавшиеся на ветру, ровный овал лица, блеклые глаза и сливающиеся по цвету с кожей лица пухлые губы. Непонятно, где именно она запечатлена — наблюдали за ней с почтительного расстояния. Но поза эта, одежда небрежная — по-пацански объемная футболка и широкие штаны, а также задумчивый взгляд, устремленный вдаль, почему-то кажутся мне знакомыми.

Конец ознакомительного фрагмента