Жюльетта. Том I - Маркиз Де Сад Страница 153

От любви, уважаемые собратья, есть два верных средства:непостоянство и распутство. Приучая нас соответствующим образом относиться кложным божествам, эти два свойства оказывают разрушительное действие на иллюзиюи, в конце концов, сводят ее к нулю. Со временем человек перестает обожать то,что каждодневно видит перед собой, благодаря непостоянству и распутству, еслиони войдут в привычку, сердце человеческое постепенно утрачивает пагубнуюмягкость и становится невосприимчивым к любовному томлению, по мере пресыщенияоно твердеет, ужесточается, и больной, в конце концов, выздоравливает. В самомделе, зачем мне тосковать у дверей этого коварного создания, которое если ивпустит меня к себе, так только затем, чтобы окончательно испортить остаткихорошего настроения? Для чего терпеть такие муки, если, немного подумав, явижу, что без всякого труда, за несколько франков, я могу купить не менеепрекрасное тело? Надо постоянно иметь в виду, что женщина, страстно жаждущаязаполучить нас в свои сети, обязательно скрывает в себе какие-нибудьнедостатки, которые вызовут у нас отвращение, как только они обнаружатся. Стоитлишь употребить свое воображение и представить себе, какие дефекты прячутся подроскошными одеждами, и этот анализ поможет вам погасить родившееся чувстволюбви в самом зародыше. Если вы имеете дело с девушкой, от нее непременноисходит нездоровый запах, пусть не сразу, но это рано или поздно произойдет,так какой вам смысл, господа, дышать смрадом? Если она уже женщина, я допускаю,что какие-то другие отбросы ее тела могут ненадолго возбудить ваши желания, ночто до нашей любви, уж это увольте! Не говоря уже о том, чтобы сделать из нееидола. Стоит только представить эту унавоженную почву, из которой вырастаетбесчисленное потомство… Вообразите сокровище вашего сердца в тот момент, когдаона рожает, посмотрите на этот бесформенный кусок плоти, грязный, мокрый,вылезающий из раскрытой настежь полости, в которой вы предполагаете найтиблаженство. Разденьте этого идола своей души, разденьте его в любое другоевремя и скажите, неужели вы бредили вот этими мясистыми потными ляжками? Илиэтой зловонной бездонной ямой, чернеющей между ними? Тогда, может быть, васприводит в экстаз этот клок спутанных волос, что самым нахальным образом торчитмежду этими ляжками… или эти дряблые куски плоти, свисающие до пупа? Неужели водном из этих укромных местечек она скрывает свои прелести, достойные вашегообожания? Полноте! Вы же видите эти, похожие на губы, отростки из изношенной,цвета свиного сала плоти, прикрывающие мрачное отверстие, которое почтисоединяется с другим, еще более отвратительным. Так неужели это и есть течудесные предметы, которым вы намерены молиться и ради которых пресмыкаетеськак червь? Ах, вот как? Значит, я ошибаюсь? Значит, вас привлекают не они, иесть нечто, более благородное, что ослепляет ваш разум? Может быть, вас пленяетдругое: предательский и коварный характер, мерзкие поступки, лживый и длинныйязык, противный, визгливый голос, похожий на мяукание, а быть может,безграничное распутство или безмерная стыдливость, ведь женщина всю свою жизньпроводит на одном из этих противоположных полюсов; или безудержная страсть кклевете, злобность, упрямство, глупая непоследовательность, удручающаяпридирчивость и неприкрытая тупость? Вот каковы свойства, которые вы цените вженщине и которые бросают вас в дрожь [110]!

Я ничуть не преувеличиваю, господа, если даже все этинедостатки и не собраны в одной женщине, скажем, в той, которую вы обожаете, тоуж наверняка многими из них она обладает; если они ускользают от вашеговзгляда, то виной тому — ваша слепота, но они существуют; одежды или манерымогут скрыть то, что привело бы вас в ужас, если бы вы это увидели; дефектостается дефектом независимо от того, виден или пока еще не виден; поищите егохорошенько, прежде чем принимать решение, и вы его обнаружите непременно, аесли вы не глупы, сударь мой, то обязательно поостережетесь и не бросите своесчастье и спокойствие на потребу существа, которое вы обязательно, неизбежнобудете презирать, как только узнаете его получше.

Да, друзья мои, взгляните на сонм бедствий, которые сулитвам эта проклятая страсть, представьте ужасные болезни, жестокие страдания,материальные расходы, потерю сна, покоя, аппетита, здоровья, непременный отказот всех других удовольствий; вообразите неисчислимые жертвы, которых онатребует, извлеките уроки из моих примеров и поступите, как поступает осторожныйкормчий, который сторонится рифов, усеянных обломками тысяч разбитых кораблей.

Скажите, разве так уж трудно обойтись без этих сомнительныхудовольствий, когда окружающий вас мир полон других, не менее сладостных ивполне доступных? Протрите глаза, оглянитесь вокруг, и вы увидите, какпрекрасна жизнь, если выбросить из нее все неприятное и сопряженное с заботамии треволнениями.

Возьмите, например, либертинаж — он даст вам еще большеенаслаждение, а взамен потребует только одно: чтобы вы избавились от мертвящейметафизики, которая ничего не прибавляет к удовольствиям, но отнимает многое,чтобы вы наслаждались незамутненным счастьем. Подумайте сами, разве непременнонадо любить женщину, чтобы пользоваться ею? Все собравшиеся здесь, надеюсь,понимают, что женщиной лучше наслаждаться, не любя ее, или, по крайней мере,можно питать к ней страсть, но не слишком увлекаться. Зачем портить себеудовольствие, впадая в меланхолию и сумасшествие? Неужели недостаточно провестис ней пять или шесть часов? Одна ночь или сто ночей, проведенных в объятияхлюбимой, — какая разница, ведь вы получите только одно из бесчисленногоколичества возможных удовольствий, разбросанных на вашем пути! Тысячи, миллионысвежих, прекрасных женщин ожидают вас, так неужели вы настолько глупы, чтобыограничиться одной-единственной? Разве не приходилось вам с насмешкой взиратьна неотесанного мужлана, который, попав на роскошный ужин, уткнулся в однопонравившееся ему блюдо, хотя стол ломится от разнообразнейших, яств?Разнообразие и перемены — вот что делает жизнь по-настоящему счастливой; и есликаждый свежий предмет доставляет вам новое удовольствие, каким же надо бытьидиотом, чтобы сделаться пленником единственной женщины, которая за всю своюжизнь может доставить только одно, пусть даже самое приятное удовольствие.

То, что я говорил о женщинах, друзья мои, можно отнести втой же мере и к мужчинам. Наши недостатки не менее серьезные, чем у них, и онитак же несчастливы, как и мы, когда обрекают себя на унылую жизнь с одниммужчиной; всякая узда — безумие, всякая связь — покушение на физическуюсвободу, которая дана всем нам от рождения, чтобы мы могли наслаждаться еюздесь, на земле. Ведь пока женщина проводит время с самым распрекрасныммужчиной, вокруг нее крутятся сотни и тысячи других, которые, может быть, ещебольше заслуживают ее внимания.