Сказки для взрослых девочек - Вероника Карпенко Страница 19

Сашка медленно села и посмотрела на мужа.

— Я думал, смогу забыть как-то… Не получается! Только глаза закрою, вижу, как ты с ними…

— Но ты же тоже! — разрушил тишину ее возмущенный возглас.

— Да не было ничего, никакой азиатки. Я выдумал все, чтоб тебе было легче. Не смог… Я ж не ты!

Он повернулся и посмотрел на жену волчьим взглядом. Как обреченный на гибель, он сидел, опустив голову, равнодушно покручивая в руках сигарету.

— Зачем? — шепнула она едва слышно, — Зачем тогда согласился? Ведь ты же сам согласился!

— Не знаю, — он пожал плечами, — переоценил себя, выходит.

— И теперь, уже после всего, ты говоришь мне это? — Сашка тупо уставилась в темноту комнаты. — Зачем ты соглашался?

— Да потому, что люблю тебя, суку! — вдруг выкрикнул он каким-то хриплым, чужим голосом, — И на эту авантюру подписался, чтоб только ты не ушла!

— Но я же не знала, что ты так…, — Сашка замолчала, губы ее задрожали.

— Я тоже не знал, — он покачнулся и встал.

— И что теперь? — прошептала она. Прозрение наступало медленно, неумолимо.

— Теперь нужно как-то с этим жить, — он вздохнул, провел рукой по лицу.

— Жень, это… это ничего не значит. Это просто было и все. Это не измена даже. Это вообще…

Он молча кивал. На фоне темного окна был виден его силуэт. Ночной фонарик, в форме летающей тарелки, который они выбирали вместе, освещал только кровать.

— Жень, но я тебя тоже люблю! — уже чуть громче сказала она.

Женька прикрыл ладонью лицо, словно в глаза ему бил яркий свет.

— Я тебя сильнее, — ответил он так тихо, точно самому себе. Затем торопливо схватил со стула джинсы и свитер.

— Ты куда? — спохватилась Сашка.

— Я какое-то время поживу отдельно, — не глядя на нее, ответил он, подбирая с пола белье.

— Как? Какое время? Ты о чем? Ты меня бросаешь? — Сашка вскочила с кровати, спеша преградить ему путь.

— Нет, — уже в дверях он обернулся, и девушка застыла, впервые увидев в его глазах слезы, — просто мне нужно подумать.

Дверь захлопнулась, он закрыл ее снаружи, вынул ключ, и шаги растворились в темноте подъезда.

Кухня маленького кафе выходила в парк. Удивительная архитектурная задумка! Это позволяло в летнее время открывать окна настежь, впуская внутрь воздух, напоенный морским бризом. Стоя у распахнутого окна, ловя скользящие по лицу лучики солнца, вдыхая полной грудью, можно было и вовсе забыть, что ты на работе. И даже мытье посуды становилось приятным времяпровождением.

— Прокофьева! — один наушник беспомощно повис на груди, а вместо него в самое ухо вонзился зловредный скрипучий голос Тамара Николавны, — Прокофьева, твою маму! Опять музыку слушаешь в рабочее время?

— Не музыку, книжку, — промямлила Света.

— Да хоть Красную Шапочку! Я тебе что, цапля, на шпильках бегать по залу? В следующий раз половником запущу, будешь знать! — Тамара отобрала у девушки мыльную губку и сунула в руки полотенце. — Вытирайся, фартук снимай. Пойдешь в зал девчонкам помогать, не справляются.

Несмотря на вредный характер администраторши, работа на открытой площадке большого ресторана была находкой. И Света, зная это, ею дорожила! А потому, покинула уютную посудомоечную вахту, и последовала за Тамарой на «передовую». В самое пекло — в главный зал летнего кафе! Там, точно стая птиц, сновали взад-вперед нагруженные тарелками официантки.

— Светик, возьми третий столик, — бросила на ходу Инка, юркая брюнетка, что работала здесь уже третье лето подряд. В отличие от Светы, которая впервые за годы студенчества, примерила белый передник.

Каждый год на время летних каникул она исправно подрабатывала, стараясь компенсировать расходы тети Ани. Вообще-то еще на первом курсе Светка намеревалась съехать в общежитие, дабы не становиться обузой. Но тетка, сначала восприняла нежданную гостью в штыки, а после так прикипела к племяннице, что уболтала ее остаться.

Теть Аня была дважды вдовой, две ее дочери оперились, и разлетелись кто куда, оставив мать куковать в одиночку. Правда, одинокой теть Аню назвать язык не поворачивался! Ибо времени она зря не теряла и крутила романы с холостыми, а порой и с женатыми представителями городской интеллигенции. Крупная, широкоплечая, словно племенная кобылица, она символизировала собой ту самую исконно русскую красоту, о которой слагали народные песни. К тому же теть Аня была легкой на подъем, смешливой и озорной, невзирая на возраст и жизненные обстоятельства.

— Ну, куда ты пойдешь, дуреха! — воскликнула она, впервые услышав о решении Светки сменить дислокацию, — Официанткой, да с твоей-то внешностью! Чтоб всякие прохиндеи пьянчужные тебя за задницу лапали?

— Теть Ань, там приличное заведение, ресторан! — возражала Света.

— Ой, да знаю я эти заведения, — махнула рукой тетушка, и откинула за спину толстенную косу, — до полуночи ресторан, а после — та же рыгаловка!

И все равно, вопреки возражениям тетки, Света решилась. Летняя трудовая вахта сулила немалые деньги. Место и в самом деле было солидным, справлять дни рождения сюда, в ресторан с красивым названием «Альбатрос» съезжались все городские шишки. Вот и сегодня, весь персонал был экстренно созван, чтобы обслуживать знатный банкет. Ибо свой день рождения отмечала сама Эльвира, местная знаменитость и голос побережья.

Как и подобает звезде, Эльвира сияла. Точно бриллиантовый перстень на ее пальце. Был ли бриллиант настоящим, Светка могла лишь догадываться. А если и был, то стоимость такого украшения зашкаливала. Поговаривали, что Эльвира была любовницей бандита, которому такие подарки были на один зуб. Уже не слишком молодая, но еще в самом соку, она пленяла мужчин аппетитными формами, которые так зазывно облегало трикотажное платье. И, конечно, голосом… Ни отнять, пела она великолепно! Наверное, именно так пели, заманивая в сети легкомысленных путников, морские сирены.

— Эй, девочка, убери! — бросила она в адрес Светки, у которой в руках и так было посуды больше, чем весила сама девушка. Однако она умудрилась схватить со стола еще пару тарелок, и вдобавок полную окурков пепельницу. Как и полагается звезде, Эльвира была капризной. Но это не смущало Свету, познавшую за это лето всякое! От нескромных предложений «продолжить вечер» до вполне ощутимых шлепков по мягкому месту. Хотя публика заведения была интеллигентной, инциденты случались. Ибо всякий достойный человек, выпив лишнего, порой теряет контроль над собой.

Сгрузив свою ношу в раковину, она обтерла вспотевший лоб. В самый разгар лета даже в ночное время воздух парил, точно в сауне.