Уроки жестокости - Лили Рокс Страница 2

Это молодой, уверенный в себе самец, знающий себе цену и не позволяющий никому усомниться в собственном величии и авторитетности. В его взгляде причудливо переплетаются интерес, строгость и полное отчуждение.

Как жаль, что видимся мы всего-то три раза в неделю, по одному крохотному, ничтожному часу в день. И снова тетрадь, непонятные тексты и несуразные фразы, написанные дрожащей рукой. В который раз пытаюсь понять, где я допустила ошибку, в тайне надеясь повторить те секунды, в которые удалось лицезреть профиль моего недосягаемого ангела. Так близко и так далеко одновременно.

– Обществознание – это наука, объясняющая сущность человека, его подсознание и возможные действия… – постоянно делаю паузы, пытаясь сконцентрироваться на тексте. Знаю, что он может спросить тот или иной термин из нашей темы.

– Прекрасно, девочка, продолжай. – Кивает он и довольно улыбается.

Улыбка ангела – что может быть прекраснее подобного зрелища? Его улыбка для меня – это награда и наказание одновременно. Когда я вижу этот шедевр, я не могу думать ни о чем, кроме него. Мысли мои улетают дальше космоса, и рассыпаются там тысячами горящих искр, в страхе того, что он сможет их поймать. Поймать и поддать справедливому суду, ставя на кон их право на существование.

Он в идеале знает такие науки, как обществознание и философия. Я же – не понимаю ничего! Ровным счетом – ничего. Всего лишь заученные наизусть фразы и понятия, смысл которых не могу проговорить даже в мыслях. Как часто он, слегка отворачиваясь от меня и пряча скромную улыбку, поправляет меня в том или ином изречении, тщетно пытаясь вложить в мою голову, хоть какой-то смысл сказанного текста.

Иногда, начиная пояснения и помогая себе различными жестами, он задевает мои колени руками… Боги, моментом потеют руки, а ноги становятся ватными. Хороши, что в эти моменты я сижу и он не может видеть моей дрожи. Хотя, как знать, может вытирание потных ладоней о джинсы и не такая уж незаметная процедура?

Время подошло к концу. Он снимает очки и нервно протирая стекла, прячет их в карман. В его уставших глазах я иногда замечаю выражение отчаяния. Я – его самая безнадежная ученица, безнадежная настолько, что хочется сесть на пол и просто зарыдать, обхватив себя руками. Долго и громко. После чего приходит еще и осознание того, что безнадежна я не только в обучении, но и в привязанности к своему учителю. Крепко и навсегда.

– Я хочу прикоснуться к тебе… – нет, я не могу быть настолько глупа, чтобы сказать такое вслух.

– Виктория, я не ослышался? Повтори, что ты сказала? – удивленно смотрит на меня. Достает очки, одевает и смотрит еще более удивленно. От его внимания становится не по себе, неужели он все понял?

– Простите, Дмитрий! Я имела в виду вовсе не то что я сказала. Неважно.

Моментально сгребаю учебники и письменные принадлежности со стола, не глядя, кидаю их в сумку и тороплюсь к выходу. Ну а он, как всегда, провожает меня до двери, терпеливо и безмолвно ожидая, пока я натяну курточку, обуюсь и расправлю плечи. Скорее всего, поступить иначе ему не позволяет воспитание, ведь я не только его ученица, но и гостья, а с гостями по-другому не принято. А вдруг, все это не просто обыденные приемы вежливости и гостеприимства? Вдруг он провожает меня, пытаясь определить подходящий момент для прикосновения или неожиданного поцелуя? Ооо… Прочь, надо гнать подобные мысли прочь, иначе до добра они меня не доведут.

Крутая лестница осталась позади и можно спокойно сделать первый вздох, вздох свободы без него. На улице весна, кругом счастливые лица и улыбающиеся парочки. Меня же, вместо вечерних прогулок ожидают выпускные экзамены. Чуть больше месяца и Виктория получит выпускной билет во взрослую жизнь, такую свободную и неожиданную, такую манящую и в то же время, устрашающую.

Впереди месяц, надо подтягивать знания по необходимым предметам, а я же вскоре и алфавит забуду, не то что заумные высказывания и скучные параграфы. На уме только он. Он и больше ничего… Почему и за что жизнь так жестоко наказывает меня в такие молодые годы? Может и правду говорят, что мы платим за грехи умерших родственников? Тогда понятно, чем я заслужила такие испытания воли, разума и сердца одновременно.

Началось время снегопадов, еще несколько дней назад снег выглядел, как мелкие колючие крошки, сегодня же начали падать огромные, пушистые белые хлопья. Когда ты смотришь на такие хлопья сквозь свет фонаря, тебе кажется, что ты улетаешь в нирвану и мысли твои, отправляются вслед за тобой.

Я возвращалась домой с тренировки, спрятав руки в карманы, я предпочла поторопиться. Я очень любила гулять по ночному городу, а воспоминания о недавней тренировке дарили только приятное ощущение, тем не менее, дома меня ждало много дел.

Наверное, у многих возникает резонный вопрос при виде моего хрупкого тела: что я делаю на тренировках по Айкидо?

Не могу сказать точно… Наверное, мне приятно, что я в группе единственная девочка среди парней, и я испытываю какое-то странное наслаждение, когда во время отработки приемов, меня зажимают сильными руками и я не имею возможности даже пошевелиться.

Открыв дверь, я быстренько скинула кроссовки, кинула сумку на пороге и побежала на кухню. Дома так приятно пахло домашней выпечкой, что удержаться от такого опрометчивого шага не было возможности. Это моя мама. Она на самом деле, потрясающе печет!

Заскочив на кухню, я тут же полезла в духовку, хотя знаю, что мама этого не любит и осуждает, но поделать с собой я ничего не могу. Открыв дверцу, я тут же достаю одну из булочек, вдыхаю ее аромат… Она горячая и хрустящая! Ее не то, что невозможно есть, ее даже в руках тяжело держать! Но я не уступаю, продолжая торопливо пытаться запихнуть кусочек ароматные сдобы себе в рот. Мама, смотря на это, пытается сделать строгий взгляд, но это у нее не получается.

– Привет, родная моя, – мама, как всегда, приподнимается и пытается поцеловать меня в щеку. Ну, традиция у нее такая.

Копна ее темных волос затянута в небрежный пучок на затылке. На лице, как всегда, яркий румянец и легкая улыбка. Стоит такая смешная: любимый домашний костюм, с нелепой леопардовой расцветкой, поверх костюма натянут кухонный фартук, а в руках маячит зеленая рукавичка для духовки. Смешная.

– Вика, ну ты хоть расскажи как у тебя дела? А то все торопишься куда-то, бегаешь, на родную мать времени не хватает. – Укоризненно смотрит на меня родительница. Ну что тут скажешь? Как обычно, кидаю ей привычную фразу.

– Все хорошо, мам, ну правда! – и тут же торопливо разворачиваюсь и вприпрыжку направляюсь в ванную, по пути пытаясь запихнуть в себя последний кусочек сдобы. И конечно же, не успев заскочить в ванную, натыкаюсь на Ромку.

– Ну-с, сестренка, докладывай обстановку. Живо! Контрольная по математике? Сочинение по литературе, а? И напоследок моё любимое, как поживает обществознание?