Порочные удовольствия - Меган Марч Страница 2

Но что я скажу ей в ответ? Он и вправду бил меня, и мне это нравилось. И потом… все остальное. Миллиардер-извращенец, это уж точно.

– Он не брал в руки хлыст для верховой езды, и у него нет Красной комнаты боли.

К счастью, мой ответ останавливает ее разгулявшееся воображение.

Покачав головой, она говорит:

– Что ж, ты меня разочаровала. Значит, ты просто сумасшедшая? Кто уходит от миллиардера, просто написав ему «прощай»? И ничего не взяв с собой? Это настоящее сумасшествие, если я в этом что-то понимаю.

Я решаю, что правда – единственное, что я могу сказать в свою защиту.

– Послушай, ты знаешь, что я должна успеть на этот автобус, или я в полном дерьме. Я не могла дольше ждать, так что сделала то, что должна была сделать. – Я поворачиваюсь и смотрю на нее. – Я сделала именно то, что сделала бы ты на моем месте, то, что было лучшим для моей карьеры.

– Я прилетела бы на личном самолете, вот что я сделала бы. Детка, тебе следует научиться пользоваться в своих интересах всем, чем можешь.

Ее слова задевают меня, и я выкладываю ей всю правду:

– Ну, я не могла запрыгнуть в его самолет, потому что он попросту забыл обо мне. – По ее лицу я вижу, что она шокирована, но я продолжаю: – Да, все так и обстоит. Мой муж забыл обо мне. Сказал мне, что приедет вовремя, и не приехал. И он не просто не приехал, он не отвечал на мои звонки и сообщения. Так что я в конце концов связалась с его помощником и получила выговор. Вот что случилось. Конец истории.

– Вот дерьмо. Дорогая, прости. Это совсем не круто.

Сочувствие звучит в ее словах.

– Ну, не похоже, что я самая главная фигура на шахматной доске в его империи.

Тана бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем свернуть на шоссе.

– Но, дорогая, ты же его королева. Я не сильна в шахматах, но разве не королева – самая главная фигура для короля?

У меня падает сердце.

– Полагаю, что для Крейтона главная фигура – он сам. И всем остальным ради короля можно пожертвовать.

У Таны вытягивается лицо.

– Прости, золотце. Это просто дерьмо. Значит, надо полагать, ты не собираешься звонить ему и говорить, что успела на автобус, несмотря на то что он не смог отвезти тебя на своем самолете?

Я задумываюсь. Если бы я была настоящей женой, я, вероятно, сказала бы ему, что успела вовремя. Но, честно, каков шанс, что Крейтон даже заметил мое отсутствие? Он не мог найти для меня тридцати секунд, чтобы ответить на звонок.

Но какая-то упрямая часть меня упорно держится за надежду, что, может быть, Крейтон позвонит мне. И что потом? Извинится за то, что подвел меня? Скажет, что скучает по мне? Что он летит ко мне, потому что не может жить без меня?

Каждое последующее предположение казалось невероятнее предыдущего.

Тана больше не задает вопросов и вскоре останавливается у моего дома. Он даже отдаленно не напоминает гигантский особняк за вычурной изгородью, в котором живет она. Но у меня еще все впереди.

Мой миллионный контракт с «Хоумгроун» показался мне ошеломляющим, когда я выиграла конкурс «Мечты Кантри», но этих денег хватит ненадолго, если посмотреть, сколько стоит выпустить альбом. Я часами репетирую, пишу, общаюсь с прессой, выступаю на радио и за все это получаю минимальную оплату. И в придачу к этому мой процент от продажи билетов и альбомов просто смехотворный.

И хотя это было разочарованием – узнать, на что я подписалась с таким наивным восторгом, меня это не беспокоит так сильно, как вы можете подумать. Большинство людей, которых я знаю и которые попали в этот бизнес не в результате телевизионных шоу, посвященных поискам талантов, жили в очень скромных условиях, прежде чем стали звездами.

Некоторые из них даже жили в машинах. Песня Джейсона Олдина «Сумасшедший город» основана на реальных событиях. Никогда не знаешь, улыбнется ли тебе удача, и если улыбнется, то когда это произойдет. Ты можешь потерять все в одну минуту, а в следующую – получить целое состояние. Это игра, в которую играем все мы и надеемся выиграть. И никто ни от чего не застрахован.

– Спасибо, что подвезла, дорогая. Ты знаешь, что я очень ценю твою помощь.

– Разумеется. Уверена, что не хочешь, чтобы я побыла с тобой?

Я качаю головой:

– Мне нужно просто быстро упаковать вещи и выяснить, где припаркован автобус. – Взглянув на часы на приборной панели, я обнаруживаю, что у меня осталось меньше часа. – Мне лучше поспешить.

– Хорошо, золотце. И ни пуха тебе, ни пера, слышишь? А когда этот мужчина приползет к тебе – потому что если он осознает, какую женщину заполучил, он сделает именно это, – дай ему шанс.

Я поворачиваюсь и пристально смотрю на нее.

– Дать ему шанс? Я думала, ты посоветуешь мне просверлить еще одну дырку в его заднице.

В голубых глазах Таны мелькает сочувствие.

– Ты не доверяешь людям, потому что постоянно вспоминаешь мать, но тебе пора понять, что ты – не она. Твоя жизнь будет такой, какой ты сама ее сделаешь. И я не перестаю надеяться, что этот парень достоин тебя. Дай ему шанс поваляться у тебя в ногах. Когда мужчина готов унизиться, потому что лучшее, что с ним случалось в жизни, поставлено на карту, его характер раскрывается полнее всего.

Я пытаюсь улыбнуться, но у меня это плохо получается.

– Полагаю, мы скоро увидим, готов ли он унизиться. – Я наклоняюсь и обнимаю ее. – Увидимся.

– Срази их всех наповал, золотце, – говорит Тана, и я вылезаю из машины.

Холли

Я поправляю сумку, висящую у меня на плече, и поспешно поднимаюсь по лестнице. Первое, что я вижу, открыв дверь, – старый, потрепанный футляр моей гитары, который валяется под кофейным столиком.

Моя первая гитара. Я пожарила тысячи луковиц и наггетсов, чтобы купить ее в ломбарде. Мне потребовался почти год, чтобы накопить нужную сумму, а когда она у меня уже была и я пришла в ломбард, владелец предложил мне огромную скидку, если я соглашусь уединиться с ним в его офисе.

Я в ярости бросила купюры на стол, не опускаясь до того, чтобы торговаться с ним, и сказала ему, чтобы он дал мне чертову гитару, пока я не заявила в полицию, что он склонял несовершеннолетнюю к сексу. Но мне хотелось сделать гораздо больше. Мне хотелось схватить бейсбольную биту, лежавшую за прилавком, и разбить ему голову. И я ушла спустя несколько минут, унося мою самую первую гитару и не оглядываясь назад.

Теперь мне кажется, что это случилось миллион лет назад. Только посмотрите, сколько всего изменилось.

Я уже на полдороге из коридора в спальню, когда в сумке звонит телефон. Моя первая мысль – Крейтон. Рука дрожит, когда я достаю телефон.