Казанова - Герман Кестен Страница 29

Утром его разбудили шум и беготня. Хозяйка сказала, что насей раз он перестарался: господин Деметрио лежит при смерти.

Казанова был огорчен. Но разве та выходка не могла стоитьему жизни?

Главный священник прихода подал в епископскую канцелярию вТревизо формальное обвинение против Казановы. «Поскучневший от упреков»возвратился Казанова в Венецию. Через пятнадцать дней он получил вызов в суд.Барбаро выяснил, что речь идет не только об осквернении могилы, но и обизнасиловании. Одна женщина из Цуекки обвиняет его в том, что он запер ее дочьи опозорил. «Это было обычное вымогательство», говорит Казанова.

Барбаро в суде защищал Казанову. Тот пригласил мать и дочь всад к изготовителю лимонада. Когда девушка затопорщилась, а мать объявила, чтоона невинна, он пообещал им шесть цехинов. Назавтра мать сама привела ему дочьв Цуекку и радостно получила свои шесть цехинов. Однако, в саду девушка,вероятно наученная матерью, была достаточно умела, чтобы полностью уклонитьсяот него.

Объяснение не помогло. Был вынесен приговор о заключении, вэто время тот же суд прислал ему вызов по поводу осквернения могилы. Тогдамудрый Брагадино посоветовал уехать. Через год история порастет травой, а вВенеции все идет на лад, стоит только людям забыть.

С большим сожалением он не покидал Венецию никогда. Он былвлюблен и счастлив. Он чувствовал себя дома так уютно, так высокомерно.

Каждый сам за себя в пустыне эгоизма, именуемой жизнью.

Стендаль

Кто по-настоящему свободен в аду, который называется миром?Никто.

Казанова «Воспоминания»

Он смотрел вперед, вероятно, как вы и я, этот Исус Христос,воскресший на третий день и исчезнувший на четвертый.

Граф Ламберг — Казанове, 23.03.1789

Он уехал в Верону ночью без слуги. Он был в лучшемрасположении духа, ему было двадцать три года, у него были деньги, красиваяодежда, и он наслаждался цветущим здоровьем.

В Милане он приказал подать на стол роскошный обед. «Этовсегда надо делать в самой лучшей гостинице.» Потом он гулял, бродил по кафе. Втеатре он увидел Марину. Она танцевала гротескные танцы и нравилась публике.После представления он пошел к ней. Она как раз сидела с каким-то господином,отбросила салфетку и упала в его объятья. Казанова попросил его представить. Оноскорбился, когда господин не встал из-за стола.

«Это граф Чели, римлянин и мой любовник.»

«Поздравляю, господин граф. Марина — почти моя дочь!»

«Шлюха она», ответил граф.

«В самом деле он мой сутенер.»

Чели швырнул в нее нож, она отпрянула, он кинулся к ней.Казанова приставил к груди Чели острие шпаги и крикнул: «Стой или ты мертвец!»,и попросил Марину посветить на лестнице. Но Марина накинула плащ, схватила егоза руку и умоляла увести ее.

Граф сказал, что завтра будет ждать его в яблоневом саду.

«В четыре», ответил Казанова. Местечко в паре миль от Миланабыло известно постоялым двором для паломников и самой лучшей остерией.

Казанова привел Марину в гостиницу и заказал комнату рядомсо своей. За столом она рассказала, что мнимый граф Чели — профессиональныйигрок, с который она познакомилась в Милане. Став ее любовником, он поселился сней и требовал от нее любезностей для всех, кого хотел одурачить. Теперь ейхватит. Она любит только Казанову, она останется с ним, пока не поедет вМантую, куда ее пригласили на место первой танцовщицы. Или он любит другую? Илион больше не любит ее? У нее только триста цехинов. Утром он их получит. Он нежелает денег? Тоже хорошо!

Назавтра Казанова на всякий случай рассовал все своиценности по карманам, нанял фиакр и поехал в сад. Было глупо всерьез приниматьчесть негодяя, но ему хотелось подраться.

Эти субъекты с краев «хорошего общества» передразнивалиобычаи светского общества, чтобы лучше его эксплуатировать. Карманные ворыдрались на дуэлях с танцорами. Сутенеры со шпагой в руках защищали свою честьпротив шулеров.

Пока Чели не появился, Казанова разговорился в кафе смолодым французом, чье лицо ему понравилось. Чели пришел через четверть часа снеким субъектом, который выглядел как головорез и нес шпагу сорока дюймовдлины. Казанова попросил пойти с ним француза, который принял все за розыгрыш.Они вышли. Чели и его спутник медленно шли следом. Через десять шагов Казановавынул шпагу и призвал Чели защищаться. Француз тоже вынул шпагу.

«Как?», закричал Чели. «Двое на одного?»

«Пусть подойдет ваш друг. У него тоже есть шпага.»

«Да», сказал француз. «Мы устроим двойную партию!»

«Я не дерусь с танцорами!», крикнул головорез.

Тогда француз ударил его шпагой плашмя, Казанова тожевытянул Чели, и эти двое убежали.

Казанова пригласил француза на обед в гостиницу и назвал емуимя, под которым там записался. Он ездил тогда под чужим именем, наверноестрашась венецианской инквизиции.

Марина, которой Казанова описал дуэль, узнала во французесвоего будущего партнера в Мантуе, танцора Балетти.

Антонио Стефано Балетти, сын и племянник знаменитых актеров,был на год старше Казановы и стал его ближайшим и полезнейшим другом.

Уже с восемнадцати лет он играл молодых любовников вИтальянской Комедии в Париже, четыре года назад приехал в Италию, в двадцатьчетыре года стал балетмейстером в Милане, а год назад в Мантуе, которуювынужден был покинуть из-за долгов. Гольдони видел его в Венеции и писал: «Этотсын итальянца и француженки прекрасно владеет обоими языками и обладаетталантом.» Казанова часто жил у него или его родителей в Париже, как показываютмногие адреса на письмах Казанове. Его имя часто появляется в письмах Манон,сестры Балетти, которая стала невестой Казановы.

Казанова пригласил нового друга ежедневно приходить назавтрак. На третий день он заметил взгляды Марины в сторону Балетти, и так какэта связь могла стать ему полезной, он способствовал ей и в Мантуе поселился вдругой гостинице, нежели они. Как-то в Мантуе он прогулялся в книжную лавкупосмотреть новинки, и должен был заночевать в караульне, так как шел в темнотебез фонаря или факела; он проиграл пару цехином молодому капитану О'Нилану ипотерял здоровье с двумя девицами, которых нашел в караульне. Он лечился диетойв пятый раз.

Каждый вечер Казанова ходил в оперу и каждое утро завтракалс Балетти, который влюбился в Марину.

Он часто рассказывал Казанове об одной знаменитой старойактрисе, игравшей двадцать лет назад. Однажды он повел к ней своего другаКазанову. Она приходилась Балетти бабушкой.

Ее сморщенной лицо было набелено и нарумянено, она сверкалафальшивыми зубами, руки ее тряслись, она передвигалась в облаке амбры со взглядамии движениями поломанной куклы.