Несмотря на запреты - Екатерина Аверина Страница 29

— За несостоятельность, как руководителя. Ты себя изжил. Еще есть такие же гениальные предложения?! — толкаю папку, она катится по столу. — Я жду мнения, — отец молчит и уже открывает вторую бутылку воды. Тишина. Хоть бы кто сдвинулся с места. — А я тебе говорил, — обращаюсь к родителю. — Надо менять команду! А тебе все людей жалко! Они живут на наши с тобой бабки, между прочим. В отпуск ездят за границу, пока ты тут не спишь сутками!

— Тимур Русланович, — вклинивается все тот же тип, уже снявший свой безразмерный пиджак. — Если выкупить эти павильоны, там можно сделать рынок.

— И? Там будут торговать дачники с ящиков, а ты пойдешь собирать с них налоги за квадратный метр? Шикарная идея, кстати! Мне нравится. Сделаю тебя начальником рынка и если ты через три месяца принесешь мне чистыми хотя бы десять лямов и четкий план, как еще за три месяца сделаешь тридцать, я согласен. Если нет, то я продам тебя в рабство в самое дальнее племя в Африке. Устраивает? — народ улыбается, прячась кто в волосах, кто запивая смех водой. Даже отец уже представил себе эту картинку и сидит тихо посмеивается. — Я по твоему лицу вижу, как тебе нравится эта шикарная идея. Посмеялись? А теперь серьезно. Завтра я приведу своего человека, — папа удивленно посмотрел, но при всех не стал ничего говорить. — Ты будешь работать с ним в паре. У вас есть неделя, чтобы предоставить мне или Руслану Ибрагимовичу РЕАЛЬНЫЙ план по теме сегодняшнего совещания. Если нет, мои слова про Африку в силе, — и уже отцу. — А рынок я бы купил, — усмехаюсь. — Цена бросовая. Через год продадим или поставим там что-то, — получив молчаливое согласие кивнул нашему продвиженцу на папку. — Как идея в целом, устраивает. Мы его покупаем. Как выход из кризиса — нет.

Еще пару часов мы бурно обсуждали решения на ближайшие несколько недель. Некоторые приняли, некоторые решили доработать. Когда все закончилось, народ, вздохнув с облегчением, покинул переговорную. Отец опустил устало голову на стол, я похлопал его по плечу.

— Ох и «любят» же они меня на совещаниях, — смеюсь, открывая окно, чтобы проветрить помещение.

— Даже я тебя боюсь в такие моменты, — смеется родитель. — Я домой. Ты?

— Приеду позже, — обещаю ему. — Надо здесь еще покрутиться, закончить, — и даже не вру. Реально надо.

— Тогда до вечера, — мы пожали друг другу руки, и отец оставил меня одного.

— Рынок, ну надо же, — улыбаясь стал снова листать эту папку. — Посмотрим, что из этого выйдет.

Уже второй час я измеряю шагами квартиру, но это не помогает успокоить волнение, поглотившее моё сердце. Тревога усиливается с каждой минутой, бурная фантазия только и успевает подкидывать идеи, почему Руслана до сих пор нет. Откидываю дурные мысли, не желаю представлять его с другой.

За окном уже давно стало светло, жизнь в городе идёт своим чередом, а я сижу безвылазно в бетонной коробке и извожу саму себя. Даже телефона нет, чтобы позвонить! И из квартиры не выйти — обещала… Смотрю через стекло на снующих туда-сюда людей, спешащих по своим делам, на поток разноцветных автомобилей, слушаю шум улицы и ломаю голову над тем, как не сойти с ума.

Сегодня Галина Алексеевна не придет и, значит, собеседника у меня не будет. Сотовый остался на квартире, а пароль от вай-фай, чтобы привезенный старенький ноутбук подключить к интернету, я не знаю. Находиться в информационном вакууме ужасно. Вчера вечером я уснула на диване в гостиной, а утром проснулась и вокруг стояла все та же тишина. Настроение скатилось ниже нуля, стоило понять, что так никто и не пришел. Наготовленная за вчерашний день еда лежит в холодильнике, забив его собою до отказа. Мне кажется, что ее хватит как минимум на неделю! А то и больше. Жаль, что сегодня уже так себя занять не получится.

Обвожу шикарные апартаменты взглядом, пытаюсь придумать себе занятие. Нужно начать что-то делать, сидеть на месте невыносимо! Да и не умею я, если честно. В квартире царит идеальный порядок, зеркала блестят, на полу и на полках — ни пылинки, здесь тоже отвлечься не выйдет. Сантехника в идеальном состоянии, стирки нет, глажки-тоже. Даже плитка в санузлах натерта до блеска! Без дела сидеть не вариант. Я хочу показать, что могу быть полезной! Может быть тогда Рус разрешит устроиться на работу… Нужно отдавать долги. На мне ещё три кредита. Надеюсь, вечером Руслан придет домой и у нас получится поговорить. Я должна его убедить разрешить мне работать! Других вариантов попросту нет. А вот чтобы окончательно и бесповоротно не извести себя, пора приниматься за дела.

Потратив битый час на поиски того, чем можно бы заняться, ничего лучше зарядки в голову не пришло. Физический труд проясняет голову, а судя по последним событиям, выносливость сейчас мне очень даже нужна. Порывшись в гардеробе ничего толком, не нашла, поэтому пришлось довольствоваться трусиками-шортиками и белой тонкой майкой, которую одеваю под одежду, если та просвечивает. Бюстгальтер летит в сторону — с ним не удобно. Открываю окно в комнатах, двери нараспашку, ритмичная музыка по ТВ. Идеально!

Звук открывающейся двери застает меня в тот момент, когда я пытаюсь достать ладонью до пола. Ноги, расставленные на ширину плеч, и я, согнутая пополам, повёрнутая попой в сторону выхода. Резко выпрямляюсь и разворачиваюсь на сто восемьдесят.

— Отлично выглядишь, — ухмыляется Руслан. Мои щеки тут же заливаются румянцем, буря негодования разрастается в груди.

— Здравствуй, — произношу, как можно более спокойно, присматриваюсь к мужчине. Руслан выглядит плохо. Он помят, лицо осунулось, чернота под глазами на половину лица, во взгляде вселенская усталость. У меня сердце от беспокойства падает вниз. — Давай помогу, — беру пиджак из мужских рук, вешаю на спинку стула, поворачиваюсь, нежно, но настойчиво отодвигаю его руки в сторону, расслабляю галстук, дожидаюсь, пока Рус его снимет, начинаю расстёгивать пуговичку за пуговичкой на его рубашке.

— Лис, не сейчас, — перехватывает мою кисть, когда принимаюсь за ремень. Тусклым до невозможности голосом обращается ко мне. Поднимаю на него глаза, не сразу понимаю, о чем он вообще говорит. Руслан смотрит на меня сквозь полуопущенные ресницы, а у меня от его взгляда все органы плавятся изнутри. — Я безумно устал, — признается мужчина.

— Вижу, — приподнимаясь на носочках, целую его в щеку, беру за руку и веду за собой. — Иди в душ, а я тебе пока молоко с медом сделаю.

— Молоко с медом? — смеётся. — Я не маленький мальчик, — притягивает меня к себе, обнимает, я закрываю глаза и нежусь в ставшими такими родными объятиях.

— Зато после него хорошо поспишь, — приподнимаю голову, провожу пальчиком по щетине, она приятно покалывает нежную кожу. Понимаю, какую глупость предложила. — Виски? — смущённо смотрю на Руслана, тот расплывается в довольной улыбке.

— Это звучит гораздо лучше.

Мужчина уходит в ванную комнату, я открываю холодильник, собираюсь разогреть еды, а потом понимаю, что Руслану сейчас не до нее. Захлопываю дверцу, облокачиваюсь на неё, думаю, как лучше поступить. Изнутри назойливо зудит идея отправиться к нему, помочь расслабиться, уложить спать. Решение приходит само собой. Губы расплываются в улыбке. Наливаю в стакан виски и, недолго думая, иду следом за ним.