Я. Тебя. Заставлю - Ольга Вечная Страница 3

— Сколько вы хотите? Вы ведь за этим пришли, Лада? Сколько стоит сделать так, чтобы вы оставили в покое мою семью?

Я вздыхаю с легкой улыбкой:

— Уважаемый Константин Андреасович, это я хотела попросить вас сделать так, чтобы ваш сын перестал меня, наконец, преследовать. Вы прекрасно знаете, как Леонидас ко мне относится. И то, что происходит сейчас, в том числе на вашей совести.

Закатываю глаза и ухожу в дамскую комнату — перед кульминацией вечера мне необходим тайм-аут. Бедная Олимпия как раз выходит в коридор и, увидев меня, ощутимо вздрагивает. Моя ты девочка, намучаешься же с Леней! Он тебя просто снесет с ног. А еще… ты ведь ему совершенно не нравишься, зачем тебе это нужно? Этот искусственный брак, это представление?

Но я ничего не говорю ей, все равно не послушает и сделает по-своему.

Мою руки, поправляю макияж уголком сложенной салфетки. Дверь в тамбур распахивается, но я увлечена своим отражением и своими нерадостными размышлениями. Слава богу, я получила образование, хотя Леня столько раз уговаривал бросить университет, ведь работать мне больше не понадобится.

Как хорошо, что я его не послушала! У меня есть профессия и даже кое-какой опыт работы. В университете я считалась одной из лучших. Я устроюсь в этой жизни сама, без мужчин.

Крупные ладони ложатся на мои бедра, я вздрагиваю от неожиданности. Смотрю в зеркало и на мгновение расслабляюсь — это Леня. Но только лишь на мгновение! Потому что следом приходит понимание, что он больше не мой. Напрягаюсь всем телом, когда его губы прижимаются к моей шее в жадном нахальном поцелуе. Руки хаотично шарят по талии и бедрам, оставляя синяки на коже, так сильно он меня хватает. Внутри нарастает отвращение.

— Убери руки! Леонидас, остановись немедленно! Леня! — повышаю я голос, называя его сокращенным именем, прекрасно зная, что он этого не выносит. Но он игнорирует.

— Я люблю тебя. Люблю тебя, сладкая коза, — шепчет.

— Тебя ждет невеста!

— Пусть ждет, у нее судьба такая. А я буду с тобой, только с тобой, моя девочка, — он грубо разворачивает меня к себе и задирает платье. Я вновь прошу прекратить, но он не реагирует. Мне кажется, он пьян.

— Леня! Я не хочу, Леня! Я буду кричать!

— Кричи. Обожаю, когда ты кричишь. Обожаю тебя! Каждую твою клеточку, всю тебя. Езжай домой, подожди меня там. Я закончу тут и приеду.

Конечно, он бы хотел приехать ко мне. Жалобно всхлипываю. С Олимпией ему можно будет развлекаться только после свадьбы. Это ко мне можно просто приехать ночью.

Его ласки омерзительны и неправильны. Да, мне нет никакого дела до бедняжки Олимпии, но я не стану спать с ее женихом накануне обручения!

Он не пускает меня и я нащупываю дозатор мыла. Выдавливаю побольше на ладонь и прижимаю руку к его глазам.

Он вздрагивает и отшатывается.

— Что это? Что ты сделала?! — вслепую ищет кран, включает воду. — Коза! Дрянная коза! Моя коза! — рычит он, пока промывает глаза. Я быстро поправляю платье, прическу и пулей вылетаю из дамской комнаты в коридор, спешу в зал. Домой, срочно пора домой. Доигралась! Никакие клятвы я слушать больше не хочу, сыта по горло впечатлениями.

Навстречу мне идет мужчина в строгом безупречном костюме, я бросаю на него беглый взгляд и от досады сжимаю зубы. Он-то что здесь делает? На грека Богданов Кирилл похож едва ли! Хотя… он теперь судья, а с судьями принято дружить, умасливать их. А то мало ли что. Видимо, его пригласили.

— Добрый вечер, — говорит он равнодушно и безукоризненно вежливо. Точно таким же тоном, как и сегодня утром, когда прерывал мое выступление разбивающими в пух и прах аргументами и затем вынес решение в пользу моего оппонента.

— Добрый, — силюсь улыбнуться я, хотя саму все еще потряхивает от того, что пережила только что. Мои щеки горят, прическа подпорчена, как и макияж. Я все же плачу! Боже, мои идеальные стрелки, простите меня! По пути я продолжаю поправлять платье.

Дверь позади хлопает, я вижу, как брови Богданова летят вверх, он смотрит на Леонидаса, переводит глаза на меня, снова на Леонидаса. На лице читается неприязнь — он бросает брезгливый взгляд в мою сторону, затем безэмоционально кивает хозяину вечеринки и проходит мимо.

Мой пульс опасно частит. И пусть мне обычно нет дела до того, что обо мне подумают, сейчас я чувствую боль. Богданов решил, что я… О нет, что я переспала с чужим женихом за пятнадцать минут до его обручения. Пораженно прижимаю пальцы ко рту.

Мне хочется бежать за Кириллом, догнать его и все объяснить.

Это неправда! Я бы никогда! Да, я не идеальная, иногда импульсивная, моментами заносчивая, но… я же не дрянь.

Боже, мамочка, зачем я поехала сюда сегодня?! Я лишняя на этом празднике, за все время не поймала ни одного доброго или поддерживающего взгляда. Все меня презирают. А еще… я поставила под удар профессию. Судья, с которым мне предстоит работать, и раньше был весьма невысокого мнения о моей персоне. Что же меня ждет теперь?

Ладка

Влюбленные женщины нередко глупы в своей доверчивости любимому человеку. А я среди них — рекордсменка во всех номинациях: мечтательная, верная фантазерка. Мало того, что переехала из Москвы сама, так еще и перевезла сюда своих родителей и бабушку-балерину. Они всегда мечтали жить на юге, вернее — на морском побережье.

— Я куплю домик твоим родителям в Сочи, — неоднократно обещал Леонидас. — Как только отец доверит мне больше прав в бизнесе, мы сможем купить что угодно! Наши дети будут отдыхать на море у бабушки и дедушки. Тебе совершенно не о чем беспокоиться.

Его сложно винить, он и правда так думал. Долго бился за меня со своей родней, спорил, ругался. Да и я никогда не хотела стать причиной их размолвки. Я была очень наивной, думала, что смогу им понравиться. Что пройдут годы, они поймут, какая я хорошая, и полюбят меня. Сделают исключение. Эй, ну что смеяться! Разве в двадцать первом веке устраивают договорные браки?! Такое все еще бывает?

Час назад я призналась родителям, что мы с Лео расстались. Что он женится на другой. Но я обязательно сама заработаю им на домик мечты. Или хотя бы на две недели в санатории на побережье. У нас не бедная семья, обычная. Справимся.

Родные поддержали меня в желании разорвать отношения, давно ставшие больными и какими-то неправильными. Последние годы наш роман не развивался, мы топтались на месте, ждали. Чего только? Видимо, Олимпию.

У моих родителей есть гордость, они никогда не простят Леонидасу обручение с другой. И если он не хочет идти против семьи, я тоже не собираюсь унижать своих ролью, которую он отвел мне. Но на душе по-прежнему тяжело, я маюсь, не нахожу себе места. А еще чувствую себя будто выпачкавшейся, словно это я влезла в чужие отношения и шантажом женила на себе мужчину. В глубине души очень жалею, что присутствовала на обручении. Не могу забыть неприязнь в глазах Богданова, да и не только его. Практически всех гостей вечеринки.