Шейд - Лена Хейди Страница 3

Не знаю, как так получилось, но я вдруг осознала, что сижу перед ним в траве совершенно голая.

- Ой... - смущённо выдохнула я.

Оксана

- Ксана, о чём ты думаешь? - мягко рассмеялось это эльфийское совершенство, пока я, прикрыв грудь руками, пялилась на него во все глаза. Сняв с себя рубашку, он быстро накинул её на мои плечи и уселся в траву рядом со мной. - Я вообще-то женат!

Вот облом. Нет, ну что значит женат? Мой же сон - как захочу, так и будет. Прикусив губу, я с интересом рассматривала его идеальный в своём совершенстве торс, мечтая к нему прикоснуться. Не удержавшись, мягко провела рукой по чётким кубикам пресса, наслаждаясь их упругостью под тёплой бархатистой кожей.

Вот проснусь - и буду по дороге на работу вспоминать, как я эльфа гладила.

- Ксана? - в фиолетовых глазах красавчика промелькнуло изумление, смешанное с тревогой, и он мягко перехватил мою ладонь, прерывая мою исследовательскую деятельность.

- Это кто тут моего Кузеньку обижает? - неожиданно прямо перед нами в воздухе заискрились разноцветные огоньки, и из возникшей плотной дымки выпрыгнул ещё один эльф. Лысый! И с оранжевыми глазами. Но опять же красивый, зараза! Я рассматривала его с отвисшей челюстью, то и дело пощипывая себя за руку.

Паук стоял рядом с видом несправедливо обиженного сиротки, грустно шевеля хелицерами и бросая на меня укоризненные взгляды.

Всё, Ксю, пора просыпаться. А то это уже смахивает на диагноз. Фрейд нервно курит в сторонке.

- Не понял... - оторопел лысый ушастик, уставившись на меня. - Почему она в твоей рубашке, Микаэль?

- Син, кажется, у нас проблемы. - озадаченно отозвался брюнет с белыми прядями, поднимаясь на ноги, и эти двое типов напряжённо переглянулись, словно разговаривая друг с другом без слов.

Очуметь у меня фантазии.

Шейд

Восемнадцать лет. Я ждал этого события целых восемнадцать лет! А когда оно свершилось: моя истинная пара Ксана подросла и стала моей во всех смыслах этого слова, - мне не дали проснуться утром рядом с моим котёнком, наблюдая, как мило она морщит носик и разлепляет сонные глазки.

Сдёрнули посреди ночи по вопросу государственной важности.

Внутренний зверь сейчас бесновался и рвался назад к ней, в кровать.

Моя сладкая нежная девочка, она была самим совершенством. Чудом, подаренным мне самой природой. Истинная пара, половинка моей души и сердца.

Наша свадьба и первая брачная ночь прошла в тот же день, едва она стала совершеннолетней. Этой ночью в постели я проявил чудеса самоконтроля, лаская мою молодую жену не так, как хотелось мне - бешено и страстно, а терпеливо и нежно, чтобы не напугать и не поранить мой хрупкий цветочек.

Методично и умело я оглаживал языком её клитор, посасывал его и вылизывал нежные влажные складочки, сходя с ума от её запаха и вкуса, а руками - массировал упругие холмики грудей с напряжёнными вишенками-сосками.

Мой член был слишком крупным для её девственного лона, и, несмотря на все мои старания, когда я вошёл в неё, то невольно причинил такую боль, что она вскрикнула и на секунду даже потеряла сознание.

Но зато дальше всё было просто отлично. Её чувствительное тело идеально отзывалось на мои движения и ласки, и я смог подарить моей кисоньке первый в её жизни оргазм. При одном воспоминании об её горячей, невероятно узкой шелковистой плоти, содрогающейся в сладких судорогах, в штанах снова вспыхнул пожар.

А теперь вместо того, чтобы сжимать свою родную жену в объятиях, я был вынужден выслушивать в личном кабинете срочный доклад своего министра безопасности о том, что какой-то шизанутый оборотень-медведь посмел поднять мятеж и настраивает против меня кертингов. Самоубийца, не иначе.

Причём бунтующие племена находятся не здесь, в Александрии, а в других королевствах Ксантарии. Им, видите ли, не нравится, что я ими командую. Запрещаю им девок насиловать и иметь пленников-рабов, как это было в недавние времена.

Александрия - это МОЁ королевство. Мой мир, созданный на Ксантарии древним, давно почившим магом. Это я нашёл дорогу сюда и сделал это чудесное место обитаемым. Но ещё я тот, кто подчинил себе все племена оборотней-кертингов на всей планете. Все мои соплеменники обязаны подчиняться МНЕ. В каком бы королевстве они ни находились.

И если они думают, что в счастливом браке я размякну и перестану сносить головы за неповиновение, то очень даже ошибаются.

- Выяснили имя медведя? - сухо спросил я, представляя, каким пыткам подвергну этого идиота.

- Де Бир, ваше величество, - ответил Файзен.

- Ясно. Я разберусь. Свободен, - кивнул я ему, и тот поспешно удалился.

Стоило Файзену выйти за дверь, как внутрь ворвалась чем -то взбешённая чёрная пантера. Только тебя мне ещё сейчас не хватало.

- Роксинант? - приподнял я бровь, наблюдая, как этот псих сдёргивает с окна портьеру, ныряет в неё и поднимается на ноги в виде мужика, замотанного в золотую парчу с цветочками. - Тебе идёт, - усмехнулся я. - Пришёл сказать, чтобы я называл тебя папой?

- Что ты сделал с моей девочкой? - наехал он на меня так яростно, что я аж опешил.

Шейд

- Тебе что, в подробностях описать нашу брачную ночь? - сыронизировал я, не понимая, чего это Нант так распсиховался.

- Она после этого сама не своя! - рявкнул он на меня, испепеляя взглядом. - Я видел её несколько минут назад, у неё даже лапки заплетаются!

- Я не собираюсь тебе объяснять, что именно я делал со своей женой, но поверь, ей это понравилось! - снисходительно посмотрел я на него, чем вызвал ещё больший приступ гнева.

- Понравилось, говоришь? - на скулах Нанта заиграли желваки. - Настолько, что она сейчас обнажилась на лужайке перед Микаэлем и решила погладить его живот? - кивнул он на окно.

- Что??? - подскочив, как ошпаренный, я ринулся к окну.

Нет, этого не может быть. Ксана... МОЯ Ксана с восторгом пялилась на чужого мужика и ласкала его! Ох уж этот гракхов телепат! Что он с ней сделал?

Не знаю, как меня не разорвало от бешенства. Я вылетел из комнаты, как пробка из бутылки, на ходу обращаясь в зверя и оставляя позади себя ошмётки одежды.

Впервые за всю свою жизнь я потерял контроль над оборотом. Хотелось схватить мою девочку в охапку, прижать к себе и утащить в далёкую пещеру, чтобы больше никто не смог к ней приблизиться. Ну, или хотя бы в нашу спальню. И любить её там так долго и сладко, чтобы она даже смотреть не захотела на других мужиков.

МОЯ. Только моя! Мой зверь порыкивал, сходя с ума от ревности и тревоги.

Распугивая слуг, я стрелой выскочил на улицу и кинулся к родной жене.