Дочь моего бывшего друга - Даша Литовская Страница 33

— Ладно. — наконец-то выдает начальник. Мне кажется, или еще секунда и он просто рассмеется. Действительно считает это веселым? — Кристина, — обращается он к надувшей губки блондинке. — Кажется, я уже просил тебя не приезжать в офис. И кстати, это Амина, моя девушка.

Моя отвисшая челюсть от его заявления с трудом вернулась на место. Я медленно перевела взгляд на блондинку, ожидая чего угодно. Готова даже была обороняться, на случай если эта крейзи-женщина кинется вырывать мне волосы.

Но то, что случилось дальше и вовсе повергло меня в неописуемый шок.

Блондинка на секунду застыла, боясь сменить выражение лица, а потом резко расплылась в дружелюбной душевной улыбке, обнажая, кажется, все тридцать два белоснежных зуба.

Я боялась дышать от собственных мыслей.

Что здесь происходит? Почему он так легко представил меня своей девушкой? Может у них какие-нибудь, модные сейчас, свободные отношения? Или еще чего хуже, они ищут третьего, чтобы создать шведскую семью?

От нелепых догадок пришлось передернуть плечами. Ни в том, ни в другом, я участвовать категорически отказываюсь.

Блондинка тем временем подлетела ко мне и крепко стиснула в объятиях. На секунду я решила, что она хочет меня задушить таким образом, но девушка ослабила хватку и одарила двумя смачными поцелуями в обе щеки.

— Я то думала, опять спектакль придется разыгрывать! — облегченно выдохнула она и засмеялась.

Кидаю ошарашенный взгляд на начальника, а в его зрачках пляшут веселые дьяволята.

— КАКОГО ЧЕРТА? — произношу я одними губами, пока блондинка наливает себе виски, по-хозяйски распахнув мини бар.

Мужчина поднимает ладони вверх, жестом показывая, что сдается.

— Кажется, если я тебе сейчас же все не объясню, ты меня размажешь по стенке.

— Она не в курсе? — выпучивает глаза блондинка, плюхаясь на диван. — Ты, что совсем!? — кидает осуждающий взгляд на своего «мужа». — Амина, тебе не о чем переживать, наш брак, целиком и полностью фиктивен.

С души будто камень упал, но до конца осознать полученную информацию все же не удается.

Внимательно разглядываю девушку. Ни одного признака ненависти ко мне. Добродушно заглядывает глаза и открыто улыбается.

— Яяясно… — шокировано тяну я и сажусь обратно на стул.

Блондинка кивает головой.

— Да, да. Даже не сомневайся. Мы с самого детства знакомы. Он мне как брат, клянусь! — смеется девушка, и морщит нос. — Просто в восемнадцать я уехала жить в США, а когда Алеханов захотел туда переехать, самым простым решением, для получения вида на жительство, был брак. Это просто формальность, не более. — заверяет меня блондинка и я качаю головой в такт ее словам. — Ладно, голубки, я полетела. — кокетливо машет нам ладошкой и тут же вскакивает с дивана, направляясь к выходу. — А! — восклицает она уже самой двери. — Я что приходила то! Все документы уже готовы! — подмигивает начальнику и выпархивает из офиса.

— Ты не мог мне раньше сказать? — с упреком смотрю на мужчину, но не могу сдержать облегченную улыбку.

— Вот уж не уверен, что ты бы мне поверила. — смеется мужчина. — Документы, про которые говорила Кристина — о разводе. Через неделю я буду официально свободным мужчиной. Надеялся сказать тебе только после этого. Не успел. — виноват пожимает плечами. — На этом допрос окончен, или есть еще что-то?

Скептически поджимаю губы.

— Есть. — загадочно отвечаю я, вглядываясь в его ярко-зеленые глаза. — Что, черт побери, постоянно происходит с твоими глазами?

Мужчина смеется.

— Глаза — хамелеоны. Врожденная уникальность. Меняют цвет в зависимости от настроения. — говорит он сквозь смех.

— Ах, так вот откуда у твоего сына пристрастие к чешуйчатым?

Мужчина встает и подходит ко мне. Облокотившись о стол, нежно убирает прядку моих волос за ухо.

— Есть и еще у нас сыном одно общее пристрастие — ты. — впервые замечаю ямочку на его щеке. — И дня не прошло, чтобы Арсений не вспомнил о классной тете Мине.

Я смеюсь и приподнимаюсь, чтобы поцеловать мужчину в губы.

Сделав огромное усилие над собой, отстраняюсь. Его губы как живительная вода, которой невозможно насытиться. Да и мои беременные гормоны опять разбушевались, требуя большего.

— Надеюсь ты не против если я уеду из офиса сейчас? — тихо произношу я, не разрывая объятий.

— Плохо себя чувствуешь? — обеспокоенно спрашивает мужчина.

Тут же мотаю головой:

— Нет. Но после всего, что ты мне рассказал, я просто не смогу больше молчать. Нужно поговорить с отцом. Решить все. Раз и навсегда.

Мужчина отстранился и серьезно посмотрел мне в глаза.

— Ты поедешь к нему?

Закусываю губу и киваю.

— Да. Я должна с ним поговорить.

— Амина, я понимаю, что он твой отец, но зная его… Он будет давить, ты же понимаешь?

— Он всю жизнь на меня давит. Пора уже прекращать это. — решительно говорю я и начальник согласно кивает.

— Хочешь, я поеду с тобой? Сам с ним поговорю?

— Нет. Это должна сделать я.

Мужчина внимательно смотрит на меня, будто раздумывая, стоит ли отпускать. Но выбора у него нет, и он это знает. Я не буду спрашивать разрешения.

И у меня есть весомый повод. Я должна устранить все помехи на пути к нашим отношениям прежде, чем решусь рассказать этому мужчине, что он отец моего ребенка.

Заношу руку над массивной дубовой дверью и тихо стучу.

— Войдите. — рявкает отец, явно чем-то крайне недовольный.

Дом встретил меня оглушающей тишиной, мамы нет, даже вся прислуга куда-то подевалась. Несмело подойдя к кабинету отца, я увидела тусклый свет, пробивающийся через дверную щель.

— Здравствуй. — я открываю дверь и смотрю отцу прямо в глаза. Мужчина поднимает на меня тяжелый взгляд из-под широких нахмуренных бровей. На лбу залегла глубокая морщина. Да и в целом его выражение лица не предвещает ничего хорошего.

Сухо кивнув мне, вместо приветствия, он указал взглядом на стул, возле его письменного стола. Шторы в кабинете были наглухо задернуты, и лишь не яркий свет старинной настольной лампы освещал помещение. В воздухе витал запах сигаретного дыма и алкоголя.

Под рукой отца стоял наполовину пустой стакан крепкого виски.

— Где все? Мама, бабушка? — сохраняла спокойный тон голоса, но злости скрыть не удалось.

Прошла вглубь комнаты и села на стул. Внимательно оглядела отца и впервые поняла, как плохо я его знаю. Прожив под одной крышей без малого шестнадцать лет, я и понятия не имела на что способен этот человек. Какие еще страшные поступки скрываются за этими беспристрастными строгими глазами?