Сказки для взрослых девочек - Вероника Карпенко Страница 34

С заветной таблеткой в руках я направляюсь к стоянке такси. В другой раз я бы не упустила возможность совершить пешую прогулку, надышаться свежим воздухом, налюбоваться красотою цветущего города. Но не сейчас! И причина тому даже не мой растрепанный вид. Мне хочется отмыться. Как будто это поможет забыть… Я кажусь себе грязной и до того отвратительной! А потому, сажусь в первое свободное такси и называю адрес.

И только дома, закрывшись на все замки, в объятиях собственных стен, я ощущаю себя в безопасности. И только здесь, вмиг обессилев, я оседаю на пол и позволяю себе расплакаться. Сейчас, сейчас, еще секунду… Слезы туманят глаза, сползают по щекам, по шее, промачивают блузку. Я даже не вытираю их, я просто сижу, глядя перед собой. Руки ноют, ноги кажутся ватными, а внизу живота болезненно пульсирует. Усилием воли заставляю себя оторваться от пола.

Горячий душ и вправду творит чудеса. Становится легче. Как будто вода, струясь по телу, вобрала в себя часть моей боли. Почувствовав свежесть, мышцы оживают. Я так тщательно натерлась мочалкой, что кожа немного зудит. Таблетка уже внутри, надеюсь, она подействует.

Большая квартира, когда-то любовно обставленная мною, сейчас выглядит неуютно и пусто. Как правило, я даже не включаю свет, предпочитая коротать вечера на кухне. Здесь же и сплю, разложив на диване простынь. Просто нет сил гулять по комнатам, где все, буквально все, напоминает мне о нас. Завариваю кофе. И пускай на улице уже темно. Плевать, до утра все равно не усну.

Мне вдруг отчаянно хочется поговорить с кем-то, услышать чей-то голос. Чей угодно! Хотя бы соседки снизу. Удушливой волной накатывает чувство одиночества. В телефонной книжке не так уж много имен. Родители после развода стали невыносимы. Анька, старшая сестра, недавно вышла замуж и укатила за границу. Лидка! Вот кто спасет меня в этот вечер. Подруга всегда берет трубку, даже сидя в туалете.

— Че делаешь? — говорю я, едва услышав ее «привет».

— Смотрю кино про лесбиянок. Что еще я могу делать в столь поздний час? — игриво отвечает Лидкин голос.

— Ну и как? — интересуюсь я, помешивая черный, как деготь, кофе.

— Да вообще! — восклицает Лидка, — Ты меня как раз прервала на самом интересном месте. Просто так звонишь, иль по делу?

— Без дела, просто так. Расскажи, про что фильм, может, тоже погляжу на сон грядущий, — отвечаю я, и Лидка послушно начинает пересказывать закрученный сюжет мелодрамы. Она, как заводной сверчок, стоит только подтолкнуть, способна без умолку тараторить часами, пока не опухнет прилипшее к трубке ухо.

— Ой, ладно, детка, я спать, — устало произносит подруга, словно это я ее заболтала, — у тебя все в порядке? Какой-то голос странный.

— Какой? — уточняю я.

— Ну, — Лидка размышляет, — такой загробный. Не заболела?

Я улыбаюсь про себя. Подруга в своем репертуаре. Всегда умиляла ее непосредственность. Такая способность шутить, наперекор обстоятельствам.

— Нет, — усмехаюсь в ответ, — наверное, просто ты убаюкала меня своей трескотней. Ладно, спокойной. И сладких.

— И тебе, детка, — отвечает она, и кладет трубку.

Полегчало? Едва ли. Выпиваю залпом остатки кофе и включаю компьютер. На мониторе мерцают оповещения. Электронные билеты готовы, осталось только распечатать. Отлично! Хоть одна хорошая новость за день.

Несу свой ноут в зал, где в уголке стоит старый трудяга-принтер. Пока он жужжит, старательно выводя на бумаге расписание рейсов, я вдруг вижу фотографию. Она, в числе других, свадебных, семейных, памятных и прочих, стоит на камине. Вернее, это не камин вовсе, а лишь имитация.

Там, на залитой солнцем лесной опушке, щурясь его лучам, сидят двое мужчин. Различить их, пожалуй, была способна только родная мать. Двое из ларца! Оба худощавые, ладно слаженные, темноволосые. Правда, Артем всегда чуть уступал брату в росте. Не удивительно, ведь он младше. Всего лишь на пару секунд. И все-таки… Мне даже кажется, Тема специально изрисовал себе руки и спину, чтобы хоть чем-то отличаться. Максим любил подтрунивать, воображая, как его рисунки будут выглядеть на дряблом старческом теле.

— С чего ему быть дряблым? — возмущался Артем.

— Ну, ты же не работаешь над собой, — самодовольно хмыкал Макс.

— Ошибаешься, — отвечал брат, — я работаю, духовно.

Со временем их различия стали более очевидны. Максим всерьез увлекся плаванием, проводил много времени в бассейне, практиковал задержку дыхания. Артем же, предпочитал развлечения иного рода — клубы, выпивку, травку, упрямо игнорируя братские наставления. В конце концов, они оба были взрослыми людьми, ответственными за собственную жизнь. Одну половину своей Макс посветил дизайну, вторую был намерен отдать морю. Он увлекся дайвингом недавно, после отпуска в Египте. По приезду записался на курсы, с головой ушел в обучение, лишь изредка выныривая на поверхность, чтобы глотнуть свежего воздуха.

В будущем он всерьез планировал поселиться ближе к морю, обучать нырянию новичков и мазать защитным кремом мою обгоревшую спину. А я в свою очередь была всецело готова разделить с ним любую, даже самую сумасбродную затею. Сумасбродства братьям было не занимать! Пожалуй, это то единственное, что объединяло их двоих, столь одинаковых, и настолько не похожих.

Господи, а ведь я и в самом деле мечтала. Так отчаянно мечтала уехать на море. Вместе с ним! Там, далеко от родных мест нас всегда были рады приютить в своем доме друзья. Они и сейчас зовут меня в гости. Но я не смогу. Купаться в море, без него. Одной гулять вдоль линии прибоя. Без него, без него, без него! Даже самые приятные в мире вещи вдруг становятся пыткой.

До сих пор, когда я закрываю глаза, я слышу музыку… Она касается влажной ладонью голых ступней, струится капельками вверх по коже, разливается горячей волной по венам, окутывает туманом и путается в волосах. А после устремляется ввысь, баюкая в теплых объятиях и увлекая за собой куда-то очень далеко…

Туда, где верхушки морских сосен шепчутся под вездесущим небом. Оно настолько пьяняще голубое, что хочется раскинуть руки и воспарить! Где в вечернем свете морская гладь подобна раскаленному олову.

Я сидела на берегу и слушала мелодию моря. Ей вторили звуки регги, и людские голоса, подобно музыке, испещренные ритмами акцентов. Там не было никого, похожего на нас! Но там мы были частью чего-то невыразимо манящего и бесконечно живого.

Помню пляжных собак, которым не было дела до туристов. Они, вечно озабоченные дележкой территории, проносились мимо нас, шумно лаяли и гоняли пугливых крабов. Помню домик серферов, маленькую деревянную сараюшку у самой кромки прибоя. И загорелого парня с собакой на доске, плывущих навстречу ускользающему за горизонт солнцу.

Прошлое забрало с собой наш кусочек рая. Но каждый раз, слыша эту музыку, я закрываю глаза. И возвращаюсь туда, где ощущение бескрайней свободы дарит способность летать. Где мягкий желтый песок до сих пор хранит наши следы.