Голые чувства - Диана Рымарь Страница 4

— Ты сошел с ума! — с вытаращенными глазами шипела Слада.

А он усадил ее, прыгнул следом и запер дверь.

Крепко ухватил ее за руки и зарычал зло:

— Что за цирк? Я к тебе пришел, а ты мне такой прием устраиваешь! Я не из тех, кто бегает за девчонкой, Слада!

— Не надо за мной бегать! Оставь меня в покое!

— Не могу я тебя в покое оставить! Соскучился очень, не чувствуешь разве? — И он взял ее руку и положил себе между ног.

Пока затаскивал ее в машину, успел пару раз прижать к себе, и этого хватило, чтобы содержимое штанов резко раздалось в размерах. Каково же было его разочарование, когда Слада резко руку отдернула.

— Что ты как не родная?

Теперь уже он положил руку ей на ногу, постарался просунуть под юбку и резко охнул, когда Слада зарядила ему по физиономии.

Он снова сжал оба девичьих запястья. Только приготовился популярно объяснить, как надо себя вести, как вдруг Слада снова взъярилась:

— Если хоть что-нибудь мне сделаешь, я напишу заявление в полицию!

— Ты офигела меня заявами пугать?! — прорычал он, но руки ее все-таки выпустил.

Моргнуть не успел, как нахалка выскочила из его машины и побежала прочь, будто он ей только что не любовью заняться предложил, а палец собрался сломать.

«Обалдела в конец… Меня полицией пугать?!» — ругался он про себя.

Слада бежала к троллейбусной остановке с такой скоростью, будто за ней гналась свора собак. Облегченно вздохнула, увидев, что там были другие люди. Слава богу, теперь она не одна, а при наличии посторонних Игорь постесняется к ней подойти, не посмеет больше ничего сделать.

Села в уголочек, прижала к груди сумку, которую чудом не потеряла в неравной схватке. Хорошо, что та висела на плече.

«Какой же он мерзкий гад…» — всё повторяла про себя и продолжала тереть запястья.

Кожа на запястьях оставалась красной, наверняка чуть позже поступят синяки. Как можно было так ее схватить? И зачем? Неужели Игорь всерьез собирался с ней сделать что-то плохое? Раньше никогда насильно не склонял к сексу. Но раньше она и отказывать ему не пыталась. Неужели Левицкий способен на что-то такое? Как же сильно она в нем ошибалась…

Слада не понимала, как могла раньше считать Игоря добрым и нежным. Безответственным, конечно, тоже, но до сегодняшнего дня он не проявлял к ней агрессии. Наверное, поездка в столицу его изменила.

После неприятной встречи сердце ныло, руки ныли, душа ныла…

Хотелось домой под одеяло и поспать часов двадцать. А лучше сначала поплакать, а потом поспать. К сожалению, ни того, ни другого Слада себе позволить не могла. Давила в себе нервные всхлипы, сглатывала дерущий горло ком. Не может она расплакаться и испортить так старательно наложенный сестрой макияж!

Каролина ведь очень старалась. И если Слада вернется домой вся в слезах, та устроит ей нагоняй вселенских масштабов.

Сестра у нее весьма нервная особа, но, положа руку на сердце, Слада понимала, почему характер Каролины так испортился. Всё началось со смерти мамы. Та всегда была особенно строга именно к старшей дочери, часто говорила ей: «Ты вторая взрослая в семье, веди себя как взрослая». И требовала с нее многого: заботы о Сладе, помощи по хозяйству, быть дома вовремя. Не позволяла гулять допоздна.

Мамы не стало внезапно. Раз — и оторвался тромб. После этого Каролину как подменили. Полгода она куролесила ночи напролет, а всю работу по дому Сладе пришлось взять на себя. Сестра теперь появлялась в квартире редко, а если и появлялась, то часто подшофе. И вот однажды Сладе позвонили из больницы…

Каролина попала в аварию со своим новым парнем. Она сидела на пассажирском сиденье с не пристегнутым ремнем безопасности, и в результате лобового столкновения повредила позвоночник. Вот уже полтора года была прикована к инвалидному креслу.

От природы деятельная и общительная, она задыхалась в четырех стенах. Интернет стал ее жизнью и… неожиданным источником дохода. Сестра устроилась бьюти-блогером в одну косметологическую фирму. Ведь выше пояса она по-прежнему оставалась прекрасной Каролиной, умеющей делать идеальный макияж. Изучила материал и стала снимать видео.

Слада нередко служила ей моделью для стримов*.

Сегодня утром как раз вели один из таких стримов, который так и назывался — макияж для собеседования. Неброский, но аккуратный, он должен был помочь вчерашней студентке произвести удачное первое впечатление. Вселял уверенность, точнее, позволял не грохнуться в обморок от страха.

Слада считала себя деятельным человеком, но почему-то совершенно терялась, когда оказывалась перед предполагаемым работодателем. Это очень мешало, а так хотелось устроиться на работу… Попасть в уютный офис с хорошим коллективом и добрым начальником. Чтобы улыбаться всем по утрам, ответственно выполнять работу, а вечером чувствовать себя не бездарной нахлебницей, а человеком…

Сладе очень хотелось самостоятельности, а еще чтобы в конце месяца на карточку падала зарплата. И тогда она сможет оплачивать свою часть коммуналки, соответственно, тратить горячей воды столько, сколько хочет, а не сколько посчитает нужным Каролина, палить по ночам свет в спальне и вообще… покупать какие захочет продукты, вещи. Вот устроится на работу, и начнется у нее настоящая жизнь!

С этими мыслями она и села в маршрутку. Настраивалась на позитив всю дорогу и почти смело вошла в огромное здание фирмы «Хватов-РемСтрой». Даже набралась храбрости, спросила у охранника, где находится отдел кадров, и поспешила в нужном направлении.

Долго стояла у лифта. Когда он наконец приехал, почувствовала себя странно — ей будто затылок жгло.

Резко обернулась и увидела позади себя мужчину.

Лет тридцати с небольшим, широкоплечий и высокий. Не такой высокий, как Игорь, но метр восемьдесят — восемьдесят пять определенно, это Слада определила по уровню его плеч, сопоставив их с собственной макушкой. Сама-то она ростом не отличалась, каблуки на собеседование не надела, так что смотрела на незнакомца снизу вверх. Волосы почти черные, черты лица резкие, даже грубоватые, в уголках карих глаз виднелись тонкие, еле заметные морщины, взгляд строгий… очень.

«Таким взглядом можно усмирить толпу!» — вдруг подумалось ей.

Сразу почему-то пожалела его домочадцев. Строгий мужчина в семье — это же бесконечный моральный прессинг.

Слада отступила, всем своим видом показывая, что уступает кабинку. Решила: лучше она посторонится, ведь еще целых полчаса до назначенного времени и она никуда не торопится. Такому важному господину точно лучше уступить лифт. Да и некомфортно ей будет ехать в маленьком закрытом пространстве с ним и его «свитой» — двумя амбалами в черных костюмах.

Незнакомец вошел в лифт, а затем она услышала его хриплый голос: