Она моя… - Иман Кальби Страница 4

Влада кивнула головой, согласившись с ее утверждением. Она сама все это прекрасно понимала.

– Знаешь, в принципе он хороший парень. Меценат. Много помогает молодым, бедным, сиротам. Реально помогает, а не на словах. Он несколько лет назад, насколько я знаю, обязался отдавать на благотворительность часть своего дохода. Но это все так, внешняя сторона… Не ведись на все это. Потому что он еще и один из хиялей… – добавила вкрадчиво Амани.

С начала революции в стране это странное арабское слово заполонило англоязычные статьи про Сирию, стало нарицательным и известным повсеместно. Так обозначали военизированных сторонников президента и его семьи. Их сравнивали с сициллийскими мафиози за ту же наглость, вседозволенность и занятие черными, нечистыми делами. Да, она знала это из СМИ, видела накаченных ребят с символикой сирийского режима и оружием по городу –  в ресторанах, борзо ведущих себя на дорогах в затонированных джипах, но все это казалось ей немного преувеличенным, как это любят делать в прессе… Большая их часть была совершенно безобидна, и пороху то не нюхав. Напротив, настоящие боевики на стороне режима вот так эпатажно светиться не стали бы…

– И что? –  в шоке переспросила Влада, –  ты хочешь сказать, что Васель – головорез – убийца, как рисуют западные СМИ хиялей?! – все это никак не укладывалось в ее голове.

– Ну нет, не совсем так, –  пояснила собеседница, явно получающая скрытое удовольствие от того, что ее так внимательно слушают, –  конечно, он не головорез…Как бы выразиться правильней…Он скорее руководит головорезами. Васель твой –  один из идеологов всей этой системы, как говорят помимо официального бизнеса, у него в подчинении несколько сотен ребят – это его личные воспитанники –  он их поит, кормит, одевает, тренирует, снабжает оружием…И таких подразделений немало, не только у одного Васеля, я знаю и других ребят – его родственников, друзей из их клана…Вот так…

Влада слушала, затаив дыхание. Она не могла представить, что тот красивый образованный мужчина с бархатным взглядом и голосом может отправлять кого- то убивать людей и может быть даже убивать сам, о чем ей страшно было даже подумать.

– Как мне выйти на него? – полушепотом произнесла девушка.

Амани вздохнула, давая понять, что надеялась –  девушка передумает,

– Ох, подруга. И упрямая же ты. Ладно, я напишу тебе адрес одного из его офисов, где он бывает по вторникам. Я сама- то знаю только потому, что муж иногда туда ездит по каким- то делам. Но имей в виду, я понятия не имею, как тебе туда проникнуть… Там обычный пост охраны, как и везде. Но ты же понимаешь, что с этими ребятами не договоришься. Они рассмеются тебе в лицо, если ты скажешь, зачем пришла…

Влада смотрела в пол и думала, в комнате повисло молчание.

– Дам тебе совет. Как женщина женщине… – заключила свое повествование Амани, –  Даже если тебе удастся каким- то чудом на него выйти и пообщаться, ограничься только интервью. Он красив и сексуален, как бог. За ним весь Дамаск бегает, девки с ума сходят, готовы на все, что угодно. Он просто как телезвезда. У них в семье многие ничего, но не такие… И он пользуется этим, не святой он. И ты держись от него подальше. Не потому, что вокруг много баб и будет много нервов, просто он не для тебя. Не получится у вас… – сказала она, и вдруг кинулась подруге на шею.

Влада хотела было ей что- то возразить, но поняла, что сама раздираема тысячами противоречий. Она страстно желала это интервью. Только интервью? Конечно, такой, как Васель, не мог не привлекать… Голова лопалась от мыслей. Одно дело, если бы она была опытной охотницей, умудренной опытом и прошедшей немало жизненных уроков. Но идти к нему в ее положении –  все равно, что цыпленку в псарню… Он сожрет ее и не поперхнется. Этот человек во всех смыслах опасен. Он увидит ее насквозь. И любой исход их знакомства может стать катастрофичным для нее. Он может попросту рассмеяться и послать ее на все четыре стороны. Действительно, он ведь ни раз за все время конфликта даже не подумал пообщаться с кем- либо из журналистов, при этом ведя достаточно открытый образ жизни. Его фото были везде –  а слова –  никогда… Да и вообще, чем все это закончится. Проникнув к нему, в офис, выберется ли она оттуда живой?

– Либо пан, либо пропал, –  пронеслось у нее в голове. Она усмехнулась, решив пойти ва- банк.

Правильно ли она тогда поступила, что пошла туда? Конечно, нет. Конечно, нужно было бежать от Него сломя голову.

Дамаск, август 2031 года

Она стояла у зеркала и рассматривала свою отражение. Красивое, серо- серебристое новое платье от Армани, обтягивающее сверху, а снизу – юбка клеш выше колен. Белая сумка Шанель. Туфли Лабутан. Она тратила почти все заработанное и все, что давала тетка, на шмотки. Любила красиво одеваться, может потому, что это немногое, чем можно было себя порадовать после стольких годов унылой униформы в интернате. Накрутила кончики волос, хотя они не слушались, потому что волосы были слишком влажными. Но это была ее извечная проблема…Потом плюнула и закрутила их в рогалик. По опыту это помогало где- то через полчаса получить красивые свободные кудри. То, что нужно…Немного косметики. Духи…

Идея была отчаянной и глупой. Где гарантия, что он вообще примет ее, даже если он действительно здесь, в этом офисе… Может быть, все это обернётся неприятностями… В тысячный раз в голове крутились эти пресловутые сомнения. Через сорок минут она все- таки сидела в своей машине, также арендованной по приезду на деньги агентства, и уверенно топила по указанному Амани адресу, на ходу нервно стягивая резинку с волос. Пряди каскадом рассыпались по плечам, и почему- то это придало Владе больше уверенности в себе, а может просто появилось иллюзорное ощущение защиты. Именно за это с детства она любила длинные волосы.

Собрав все силы в кулак и не обращая внимание на бешеный стук сердца, она нагло заехала на тротуар прямо напротив будки охраны у офиса Увейдата. В то время, как ошалевшие и напрягшиеся военные выскочили из -под навеса, девушка невозмутимо, немного эксцентрично, но не без толики элегантности вышла из машины, с силой хлопнула дверью и уверенной походкой, рассыпающей звонкое эхо по улице от стука острых каблуков, зашагала ко входу, нарочито громко и отвязно восклицая вслух на арабском,

– Да что он о себе возомнил? Козел!

– Простите, мадам? –подбежал обескураженный от ее демарша охранник,

Стараясь не выдавать своего волнения, Влада продолжила в том же духе,

– Быстро отведите меня к нему, или я устрою такой скандал, что услышат в соседнем Ливане!

Проходившие мимо люди стали многозначительно оглядываться на них. Любой разговор на повышенных тонах на сирийской улице в толику секунды привлекает зевак подобно тому, как разлитый мед –  полчища муравьев. А нынешняя ситуация вообще была подобна приземлению НЛО на одну из улиц Дамаска, –  как бы хорошо она ни говорила по- арабски, ее акцент был очевиден, наряд –  уж крайне смел, а стоящая криво- косо машина у столь охраняемого объекта только подогревала всеобщий интерес.