Бархатистые прикосновения - Зара Деверо Страница 46

Но не половое удовлетворение было для нее сейчаспервостепенным делом. Она задумала нечто поважнее. Затянувшись сигаретой, Каренубрала ногу с кровати и поставила ее на пол. Обезумев от желания кончить,Синклер спросил:

— Чего ты хочешь? Говори!

— Я? От тебя? — Она передернула плечами иперевернула страницу журнала.

— Не дразни меня! Ты собираешься трахаться? Каренвытащила вибратор из влагалища, наклонилась над Синклером и провела головкойрезиновой штуковины по его губам.

— А ты скажешь мне правду? — спросила она, глядяему в глаза.

Синклер облизнул губы и хитро прищурился:

— Какую именно?

— О похищенных рисунках.

— Ты жаждешь моей крови?

— Нет. Мне не нравится, когда меня обзывают воровкой.Она потерла рукой эрогенную зону между яичками и анусом.

— Тебе следовало родиться в эпоху инквизиции. Ты бысделала отличную карьеру, мучая еретиков, — прорычал Синклер. —Довольно издеваться, садись на меня верхом!

Карен взяла со стола мобильный телефон.

— Я хочу, чтобы ты рассказал всю правду брату. Тысделаешь это?

— Проклятая ведьма! Как ты догадалась? Это былрозыгрыш, мне захотелось его позлить.

— А заодно и заработать маленькое состояние, —уточнила Карен.

Синклер нахально ухмыльнулся:

— Ладно! Но ты сядешь на меня, если я все ему расскажу?

— Возможно, — уклончиво ответила Карен, набираяномер телефона маркиза. Услышав его голос в трубке, она сказала:

— С вами хочет поговорить Синклер.

Карен поднесла трубку ко рту Синклера. Он сказал:

— Это ты, брат? Послушай, это я разыграл тебя скартинками. Они спрятаны в западном крыле дома. Да не ори на меня! Все впорядке. Не делай из мухи слона! Хорошо, хорошо! Я сам принесу их тебе,успокойся. Не кричи, иначе тебя хватит удар.

Карен положила умолкший аппарат на столик и уселасьпромежностью на рот Синклера. Он принялся сосать клитор, и вскоре оназадергалась в сладких судорогах. Издав сладострастный вопль, она упала Синклеруна грудь. А придя в себя, немедленно пересела на член и пустилась в такойгалоп, что кровь зашумела у них обоих в ушах. Через минуту они унеслись заоблака, подхваченные могучим валом неземного удовольствия.

Ступая по извилистой лесной тропинке, Карен шла внаправлении пляжа, чтобы проститься со своим любимым местом отдыха, к которомуона успела привыкнуть, пока жила в усадьбе.

Хотя виновный в пропаже рисунков и обнаружился, она все ещебыла сердита на Мэллори. Причиненная им боль крепко засела в ее сердце, изалечить рану ей помогало только море. Карен часто приходила на пляж и подолгукупалась, стараясь не думать о маркизе.

Для прессы было сделано официальное заявление, в котором всеслучившееся в усадьбе объяснялось неудачной шуткой лорда Синклера Бернета.Шутник выразил сожаление и принес всем, на кого пало Подозрение, своиизвинения. За такие шутки Синклер мог бы сурово поплатиться, но за негозаступился его влиятельный дядя, служащий в Скотланд-Ярде, и все обошлось. Делозамяли, и проказник отбыл в Южную Америку, отсиживаться там на ранчо, пока неуляжется пыль.

Тони с легкостью забыл нанесенное ему оскорбление, но Карензатаила в сердце обиду. Утром посыльный доставил ей письмо от маркиза, вкотором он извинялся перед ней. Карен попросила посыльного подождать, села застол и написала заявление о расторжении контракта.

Ирвин предлагал ей стать его секретарем, поскольку Мартаизъявила желание работать в Блэквуд-Тауэрс в качестве директора выставочногоцентра и нового конференц-зала. Тони остался на посту заведующего библиотекой.С Мартой у них наладились теплые отношения.

Ирвин предложил Карен стать не только его личным секретарем,но и любовницей, а со временем, возможно, и чем-то большим… Но ее настораживалаодна маленькая подробность: он платил алименты пяти бывшим женам и содержалмножество отпрысков. Рисковать Карен не хотелось…

Оставалось одно — вернуться в родительский дом и начатьискать новую работу. Такая перспектива бесила ее, ей хотелось отхлестатьМэллори по физиономии, выцарапать ему глаза, оторвать его мужское достоинство ирастоптать его. Но маркиз избегал встреч с ней.

Сандалии стали увязать в песке, задумавшись, она незаметила, как вышла на пляж. Крикливые чайки кружились над волнами, высматриваярыбу или крабов на мелководье. Карен скинула сандалии и одежду и побежала кморю. Ветерок ласкал ее соски и трепал волосы. Вода оказалась ледяной, у Каренперехватило дух. Холодок проник в ее потайные углубления. Она захлопалаладонями по воде, поднимая фонтаны брызг.

— Нам нужно поговорить, Карен! — услышала онаголос Мэллори.

— Оставьте меня в покое! — вскрикнула она, закрывгруди руками. Ситуация выглядела нелепой и мелодраматичной.

— Нет! — твердо сказал маркиз и наклонился надней. Она посмотрела в его янтарные глаза и увидела в них печаль. — Я немогу позволить вам уехать! Я хочу, чтобы вы продолжали работать вимении, — сказал он.

— Никто не может мне приказывать! — холодноответила она.

— С вами невозможно разговаривать! Вы чертовски упрямы.Вылезайте из воды, поговорим в нормальной обстановке, — сказал Мэллори.

Она протянула ему руку, и он помог ей выбраться на берег.

Карен подхватила с камня полотенце и одежду и быстро пошла кгруде валунов, чтобы вытереться насухо и одеться.

— Выслушайте меня, Карен! — Мэллори схватил ее залокоть и повернул лицом к себе.

Груди ее затряслись. Взгляд ее упал на его джинсы: ширинкаоттопырилась. Все поплыло у нее перед глазами, она пошатнулась. Мэллориподхватил ее под мышки и прижал к груди. Их губы слились в долгом поцелуе. Оназастонала и, превозмогая похоть, с силой оттолкнула его и побежала к морю.Мэллори устремился за ней, спотыкаясь и тяжело дыша. Она вбежала в воду,готовая плыть до горизонта, лишь бы сохранить свободу и не стать пленницейсвоих эмоций и маркиза. Волна подхватила ее и потащила в открытое море.

— Вернись, Карен! Я знаю, что ты меня хочешь! —закричал ей с берега Мэллори. — И я тебя хочу!

— Я не слышу! Громче! — крикнула она, однакоповернулась и поплыла к берегу.

Мэллори вошел в воду и поплыл ей навстречу, крича:

— Выслушай же меня, Карен! Я долго пытался обманутьсебя! Внушал себе, что ты мне безразлична, хотя и влюбился в тебя с первоговзгляда. Я боялся разочароваться, боялся снова быть преданным. А эта нелепая историяс рисунками окончательно свела меня с ума! — Я не хочу ничегослушать! — крикнула Карен. Ноги ее коснулись дна. Мэллори настиг ее и,обняв, стал целовать. Она отталкивала его, но он сжал ее в объятиях и поволок кберегу. Почувствовав его пенис, она обмякла и перестала сопротивляться.Обессиленные, оба упали на песок у кромки воды. Мэллори сжал ее грудь,поцеловал сосок и, проведя языком дорожку от пупка до лобка, раздвинул ей ногии впился горячим ртом в ее медовый горшочек. Волны лизали Карен пятки, солнцесогревало ее, ветерок сушил ее волосы, горячий песок ласкал спину. Она ширераздвинула ноги, вцепилась пальцами в его волосы и прижала его голову к своейпромежности. Кровь зашумела у нее в ушах, набегающие волны охлаждали ягодицы. АМэллори все сосал и сосал ее клитор, вгрызался в ее срамные губы. О такомблаженстве она даже не мечтала! Небо завертелось у нее перед глазами, словнокалейдоскоп, она замотала головой и завыла, как сирена, сотрясаясь в безумномэкстазе, перекрывая голосом шум прибоя. На какой-то миг все померкло у нееперед глазами, и она провалилась в черноту. А когда она открыла глаза, придя всебя, то увидела, что Мэллори стоит перед ней на коленях и направляет фаллос вее влагалище. Она подалась вперед, фаллос легко вошел в нее, стенки влагалищасжались, и Мэллори хрипло вскрикнул, изливая в нее сперму.