Офисный дневник девушки по вызову - Бель де Жур Страница 46

Руки Н. нырнули в мою полную коллекцию трусов, лифчиков и родственных деталей нижнего белья.

– Сначала главное: потеряй поскорее вот это и все, что на это похоже, – сказал он, приподнимая посеревшую пару лучшего белья от M&S.

– Боги мои, конечно! Я даже не знаю, когда я это купила.

Мы взвалили на себя задачу реорганизовать мой гардероб, и первым делом надо было отделить пшеницу от плевел в моем бельишке. Бывает белье роскошное и предназначенное только для ношения в течение пары минут, которые потребуются мужчине на то, чтобы содрать его с тебя; другое – оскорбление женскому роду. Именно последней категории я чаяла лишиться.

Мы взвалили на себя задачу реорганизовать мой гардероб, и первым делом надо было отделить пшеницу от плевел в моем бельишке.

– Танга у тебя здесь столько, что, вероятно, можно было бы одеть всю Бразилию, – рассмеялся он.

Я кивнула. Этому Парню нравились танга, в то время как я не считала их ни привлекательными, ни практичными, учитывая соотношение цены и количества ткани. Я год за годом покупала их, чтобы угодить ему.

Танга, по моему мнению, от природы несексуальны. Конечно, можно шить их из кружев, можно втыкать бантики туда, сюда и черт знает куда. На самом деле большинство производителей этих адских штук, похоже, не в состоянии удержаться и не делать этого, создавая вероятность получить травму от ленточки в самом неудачном месте и самого неприятного сорта. Но, как ты их ни шей, на долю воображения в них ничего не остается. Я никогда не умела спорить с аргументом об избегании VPL [38]в пользу их покупки; но ведь часть сексуального образа состоит в том, чтобы заставить человека думать о том, какое белье может быть на тебе надето под всем этим?

– На самом деле некоторые из них очень миленькие, – сказал Н., поднимая на руках голубые сетчатые стринги. – Можно я их возьму себе?

– Они твои, – сказала я с полной убежденностью. Если не по какой-то иной причине, то из-за связанных с ними воспоминаний. И он забрал все, кроме леопардовых, которые я так ни разу и не сподобилась надеть.

– Но они же хорошенькие, – настаивал он.

– Я это не надену.

– Все равно оставь их. Если мы еще когда-нибудь станем заниматься этим делом, ты сможешь надеть их.

– Договорились.

Что касается лифчиков, я обязана была оставить один, разработанный специально для спортзала – мне нравится ударопрочность в спортивной жизни так же, как и в сексуальной, – и единственный телесного цвета бесшовный лифчик под случайную белую футболку. В остальном, если белье было скучным или в нем был хоть один катышек на эластике или дырка на кружеве, оно отправлялось в корзину.

– Ты уверена, что не хочешь заодно проверить и то, насколько хорошо оно сидит? – поинтересовался Н. – Я мог бы давать объективные отзывы.

– Мечтай! Я сделаю это сама, попозже.

К тому времени, как мы закончили, в годной стопке у меня осталась намного меньшая коллекция кружавчиков, чем та, с которой я начинала, – но зато такая, которая удовлетворила все мои (и Н.) придирчивые требования. И, что еще важнее, я больше не стану подвергать сегрегации мои рабочие трусики, изолируя их от домашних. Пришла пора выкинуть вон шизофрению из моих портняжных воззрений.

SMS-сюрприз сегодня вечером:

Просто хочу дать тебе знать, что по-прежнему считаю тебя своим другом. Мх.

Магнус – младший брат Этого Парня. Он несколько раз навещал меня в Лондоне и всегда был достаточно предупредителен, чтобы ответить взаимным приглашением; я наконец решила поймать его на слове и рванула в Эдинбург на выходные.

Была ознакомлена с пещерой Аладдина, которую представляет собой паб Canny Man’s, – и, право, хотя я могу припомнить не так много событий в своей жизни, которые предостерегали бы от покупки бутылки игристого формата «навуходоносор» [39], сам факт обнаружения паба, где она продается, мог бы послужить таковым – почти. К сожалению, резервы наших наличных к тому моменту были изрядно опустошены, так что с идеей вылакать бутыль шампусика размером с взрослого человека придется подождать до следующего раза. Жаль!

Мне где-то даже слишком сильно нравятся братья моего бывшего бойфренда. Особенно мне нравится Магнус; я знала его с тех пор, как он был подростком, и видела, как он с годами расцветал, превращаясь в умного, привлекательного – пусть и слишком молодого для меня – мужчину. Не то чтобы я никогда… нет, я научилась этому на горьком опыте много лет назад. Не делай этого. Просто не делай. (У меня нет братьев; откуда я, спрашивается, должна была знать? Сестры постоянно друг у друга что-то таскают.) Магнус в наших отношениях был чем-то вроде шпатлевки: заделывал трещины. Мне нравился он и все остальные братья, мне нравилось видеть, каким мой бойфренд мог быть, если бы был более начитанным, более спортивным, светловолосым. Наблюдая, как он вписывается в большое семейство, я смогала понять, почему он такой, какой есть. И по возможности воздерживаться от того, чтобы оттаптываться на нем.

И единственное, что сдерживало меня, не давая пнуть Этого Парня в его хорошо накачанную задницу, – это перспектива потерять его семью.

Единственное, что сдерживало меня, не давая пнуть Этого Парня в его хорошо накачанную задницу, – это перспектива потерять его семью.

– Видишь ли, проблема с девушкой, которая играет Гермиону, состоит в том, что она сексуальна, но слишком хорошо это знает, – говорила я.

– Господи, да, – отвечал Магнус. – Но я бы ее все равно уложил.

– Я бы тоже, но потом не стала бы ей звонить.

– О, а я стал бы. – Хорошо воспитанный мальчик до мозга костей.

Магнусу нравится того же сорта музыка, что нравится мне; мы обсуждали изысканное спиртное и религию и налегали на редкие сорта виски (мой экс-бойфренд выбрал бы коктейли – да, коктейли!). По крайней мере, один из них мог присоединиться ко мне в серьезном питии. Я спала на полу в его квартире в Морнингсайде, а утром повела его в мое любимое заведение завтракать. После мы пешком брели к нему домой, заглядывая в витрины магазинов и болтая о компьютерных играх, фильмах, диссертациях. Я и впрямь могла бы ладить с некоторыми братьями, даже если они чьи-то чужие братья.

Вплоть до этого момента Джайлс на службе придерживался политики в стиле laissez-faire [40]. Но, должно быть, уловил что-то в моей самодовольной улыбке, потому что внезапно начал расспрашивать, как продвигается проект, который предполагалось закончить в феврале. А я не знаю, как признаться, что до сих пор ничего не сделала. Так что я предложила устроить совещание в середине недели, рассчитывая, что это даст мне как раз достаточно времени, чтобы сделать вид, будто я не отлынивала от работы по проекту и трудилась в поте лица за компьютером всю зиму.