Отравленные страстью - Анжелина Блэк Страница 48

— Колдунья?

Кэймрон обеспокоенно вгляделся в ее лицо. Прикрыв веки, Яффа спряталась у него на груди, чувствуя, как глаза защипало от слез.

Нет, больше она не будет плакать. Ни за что.

— Пожалуйста, перемести меня к Кибеле, — попросила она. — Мне нужно поговорить с ней.

Несколько мгновений вампир колебался, но потом кивнул.

— Хорошо. Но только после того, как ты поешь. Ты съела совсем мало, а тебе нужно набираться сил.

Он встал, чтобы подать ей одну из бутылочек с отваром, приготовленным ведьмами. Послушно выпив содержимое, Яффа спросила:

— А как быть с охранным заклинанием?

— Я пошутил. Нет никакого заклинания. Лишь талисманы да травы.

Глаза Яффы недобро сверкнули, правая рука нащупала вторую подушку. Ловко увернувшись, Кэймрон скрылся за дверью, крикнув:

— Я принесу тебе одежду!

Через пару минут он вернулся с пакетами. Радостно вскрикнув, Яффа бросилась вперед — и с нетерпением засунула нос в один из них. Все вещи были новые, такие, как она любила: удобные темные джинсы и брюки, парочка свитеров, тонкая водолазка бледно-фиолетового оттенка и нижнее белье.

Закусив губу, Яффа покраснела, рассматривая черный шелк. Также в пакете обнаружилась шкатулка, в которой лежал кулон с аметистом. Бледно-фиолетовый камень под цвет ее глаз, обрамленный серебром.

— Я подумал, что тебе он понравится.

Кэймрон подкрался к ней сзади, двигаясь бесшумно, обхватил ее руками, сложив ладони на животе.

— Он прекрасен, — искренне откликнулась Яффа, разглядывая украшение. — Спасибо. Я надену его.

Она позволила Кэймрону застегнуть кулон, и быстро оделась, выбрав наиболее удобную одежду.

— Я готова.

— А еда?

— Поем позже, — взмолилась Яффа. — Сейчас мне нужно увидеть Бель.

— Хорошо, — Кэймрон вдруг хитро улыбнулся. — А что мне за это будет?

— Имей совесть, — возмутилась волшебница, но, закатив глаза, пробурчала: — Ладно. Иди сюда.

Кэймрон шагнул к ней, и она встала на цыпочки, обвив его шею руками, и едва дотронулась губами до его щеки. Выражение лица вампира сразу сменилось с предвкушающего на расстроенное.

— Остальное — потом, — лукаво шепнула Яффа, отпуская его. — Сначала выполни мою просьбу.

Мир вокруг них пошатнулся — она еле успела закрыть глаза, чтобы избежать потом тошноты и головокружения, а когда открыла их, увидела перед собой могучие деревья — живую стену зачарованного леса.

Кибела стояла на опушке, в скромном светлом платье, с распущенными волосами. Взгляд ее был ясен, и она с улыбкой устремилась к Яффе, протягивая ей руки:

— Я рада видеть тебя, — сообщила жрица. — Хоть наша встреча и не запланирована, а ты пришла без подношения.

Яффа взглянула на свои пустые руки и разочарованно выдохнула. Черт, она забыла про проклятые подарки!

Кэймрон сзади нее тихо выругался, поскольку тоже не подумал про презент для Кибелы.

— Это ничего, — сказал жрица. — Учитывая, что ты стала первой, кто смог выжить после отравления ядом Бист Вилаха, я сделаю исключение из правил. И даже сама подарю тебе подарок.

Она замолчала.

Яффа, выждав секунду для приличия, с любопытством спросила:

— Какой?

— Имя, — уголками губ улыбнулась Кибела. — Имя, моя дорогая, сломанная, маленькая волшебница. Отныне ты будешь зваться Яффа Непревзойденная, потому что только тебе удалось сохранить себя после заражения.

— Непревзойденная…, — шепотом повторила Яффа, и посмотрела на жрицу. — Но разве это так?

— Так, моя скромная Яф-Яффи, — засмеялась жрица, но глаза ее вмиг стали серьезными. — А теперь к делу. Ты не закончила начатое. Тлалок все еще жив. Кровавый дождь покрыл Амазонку.

— Но я убила Талецкого, — нахмурилась Яффа.

— Очевидно, этого недостаточно. Тлалок набрался сил, и теперь ему не нужны последователи.

— Но как я смогу противостоять богу? — в панике воскликнула Яффа.

Кибела уставилась на Кэймрона и вкрадчиво заметила:

— Ты не одна.

— Даже вдвоем нам не справиться!

— Пока ты сомневаешься в себе, так и останешься слабой, зашуганной девчонкой, — отрезала Бель. — Отбрось все страхи и иди вперед! Да, Тлалок бог, но сейчас у него нет и половины его былого могущества.

— А как же Анхель? — настойчиво спросила Яффа. — Как быть с моей королевой? Почему нам нельзя спасти ее?

— Потому что Анхель не нуждается в спасении. Бастиан ничего ей не сделает.

— Откуда ты можешь знать? Он ненавидит ее!

Кибела высокомерно ответила:

— Откуда я могу знать? Ты забыла, кто перед тобой?

Небо расчертила вспышка молнии. Яффа потупилась, виновато пробормотав:

— Прости. Но я все равно не понимаю…

— Займись Тлалоком. Он — наибольшая проблема из всех существующих ныне. По его прихоти может погибнуть мир, а гибель одной Анхель ничего не изменит.

— Как ты можешь…

— Яффа! — взревела жрица. — Прекрати спорить со мной, или мойры судьбы покарают тебя!

Молнии засверкали чаще. Кэймрон бросился к ней, готовый в любую секунду переместить Яффу в безопасное место, но его отшвырнуло назад.

Приблизив свое лицо к лицу Яффы, Бель тихо и с угрозой сказала:

— Никогда не спорь с судьбой, Яффа Непревзойденная. Иначе горько пожалеешь.

Не в силах выдержать этот взгляд, волшебница отвела глаза.

— Иди, — добавила жрица. — И громко объяви всем свое новое имя! Твоя королева, если она достаточно умна, вернется живой.

И, когда Яффа с Кэймроном переместились, оставив после себя лишь едва уловимый запах, Кибела тихо прошептала:

— Или гордо умрет…

Кэймрон переместил их в свой лондонский особняк, и Яффа мгновенно повалилась на диван, закрыв лицо руками.

— Итак, какой у нас план? — бодро спросил вампир.

Яффа взглянула на него, раздвинув пальцы. План? Он издевается? Нет у нее никакого плана. Как можно победить древнего бога, который умеет принимать бестелесную форму?

— Эй, колдунья, — Кэймрон присел рядом с ней, нежно обнимая, — ты в моей кровати — зрелище впечатляющее, но нам нужно разобраться с этим чудиком в простынях. Давай-ка подумаем вместе. У любого бога ведь есть слабость, так?

— Так, — приободренно кивнула Яффа, и села на кровати, выпрямившись.

А ведь вампир прав — у любого бессмертного создания есть своя слабость. Нужно только ее отыскать… Проблема была в том, что последнее тысячелетие Тлалок спал, и все, кто имел к нему какое-либо отношение, давно погибли.