Счастливое Никогда. Уютное Нигде - Марина Бреннер Страница 49

Да и что особенного? Налить в чашку похлебки, отломить хлеба, накормить больного - большой ли труд?

Как говорила Марта: не по чину вам теперя кичу крутить!

Что такое кича - оборотень не знал. Но согласен был со старухой - нынешнее время постирало все грани. Теперь не было ни принцев, ни Королей. Были просто выжившие и мертвые.

И последних вот становилось больше и больше.

- Где Дениор, Меридит? - спросил, стараясь, чтобы голос звучал мягче.

Ему не нравилось теперешнее, какое - то покаянное состояние девушки. В конце концов, она ему не изменит никогда, найдя в себе силы сдержаться. Она - его. А любить никто и не обещал.

- В саду, с няней. - ответила принцесса - И Марта с ними. Ты есть будешь?

Он кивнул.

Ужинали почти молча, перебрасываясь ничего не значащими фразами и шуточками. Наверное, делая это просто, чтобы не повисло меж ними странное молчаливое напряжение. Будто постукивали пальцами по стеклянному сосуду с запертой в нем почти уснувшей бабочкой.

А поздно уже ночью Меридит не выдержала первой.

Сил уже не было терпеть эту напускную холодность! Напускную. Именно!

Понятно, что Элиджар обижен на нее и понятно, за что. Принцесса и сама не знала теперь, как это вышло... Вот ведь пропасть!

Может, и правы те, кто говорит, что бабы существа слабые...

Сначала она хотела просто лечь рядом. Осторожно, не тревожа поверхностный сон хищника, лечь и забыться тяжелым оцепенением. И, возможно, только к утру.

Стянув с себя платье, девушка так и сделала. Легла рядом, скользнув взглядом по равнодушной спине любовника. Потом почему - то всхлипнула. Почему, зачем... Не понять ничего.

- Ты что, плачешь? - лимбрий отреагировал очень быстро, даже слишком быстро - Брось, Меридит. Не стоит.

Не успев опомниться, она оказалась в кольце его рук. Мягком, уютном кольце.

- Я не могу долго злиться на тебя, конфетка. - прошептал Элиджар, касаясь губами теплого, соленого от слез, виска - Я же тебе говорил, что не лидер. Вот по - хорошему: тебе надо дать по уху, Меридит. А я не могу! Я не блядский альфа! Иди сюда...

Освободив ее тело от рубашки, он принялся целовать груди - маленькие и тугие, как у девушки, не испорченные родами и недолгим кормлением Дениора. Чувствуя яркую дрожь, слыша все еще повинные всхлипывания пары, подавлял рвавшийся наружу хохот...

Ловко, ловко провел наивную, доверчивую девчонку! Чувствуя вину, Меридит с ее сознательностью теперь даже и глаза не скосит в сторону Гранитного, не то что головы не повернет! И до последнего будет с собой бороться, до последнего!!!

Пусть любовь еще и не поселилась в ее сердце, зато чувство долга уже выросло до небес - ему, Элиджару, на радость. И конфетке на пользу.

Вот это замечательное чувство принцессу и убережет от многих ошибок. А лимбрий ему в этом поможет.

Подсунув руки под спину девушке, он скользнул губами по животу вниз, к нежной впадинке между ног. Разведя пальцами ванильные губки, потер языком тугой комочек клитора, ощущая вздохи желанного тела, ее пальцы в своих волосах и всплески сути.

- Я так не смогу долго, Элиджар! - прошептала она срывающимся шепотом - Это слишком! Слишком хорошо...

Проведя пальцами по отзывчивой сверкающей сути, выдохнул в ответ:

- И не надо. Не надо, Меридит... Я смогу, за нас двоих.

Нежными, мягкими, но настойчивыми движениями горячего языка он довел пару почти до безумия. Дождавшись того, что она уже даже и не стонала, а выла раненным зверем, вцепившись в его волосы намертво и дрожа всем телом, как от сильной боли или озноба, резко вошел внутрь.

Девушка выгнулась навстречу разгоряченному телу и тут же была придавлена к постели сильной рукой.

Не позволяя отодвинуться даже на сантиметр, чтобы препятствовать дикому напору, лимбрий двигался в ней, как одержимый в странно равномерном, но все - таки невероятно безумном темпе.

- Чувствуешь меня?

- ДА!!!

Она до боли ярко ощущала тугую мощь, и очень хорошо, но желала большего. Поняв это, он подсунул ладони под напряженные ягодицы быстрым жестом. Меридит уперла маленькие ступни в плечи любовника.

И тогда, будто насильно, действуя, как захватчик, он взял ее глубоко, до конца. Приняв на себя конвульсии и безумие ее тела, излился сам, победоносно и скабрезно хохоча про себя.

"Вот так тебе, конфетка! Вот так, врушка подлая! Любить ты можешь Гранитного, власть, Брангдорское Королевство, еще пару - тройку самцов, поразивших твое воображение. Да только в постели, кроме нас с тобой никого не будет."

Намного позже, оставив потерявшую силы Меридит глубоко и крепко спать на смятой постели, лимбрий вышел за дверь, намереваясь стащить в кухне кувшин с вином или большую чашку молока, чтобы погасить пожар в горящем, будто ободранном песком горле.

В длинном, слабо освещенном масляными лампами коридоре он наткнулся на Дениора. Мальчик стоял на каменном полу, шевеля пальчиками босых ног.

- Дениор, - Элиджар присел на корточки - Ты чего встал? Не спится?

Подхватив ребенка на руки, оборотень распрямился.

- Леп! - сказал Дениор и стал тыкать пальцем в сторону кухни - Леп! Мас!

Лимбрий кивнул:

- Ясно, проголодался. А нянька твоя спит, как конь, значит. Ну, пошли...

В ночной, щедро политой светом Алении кухне, Элиджар посадил ребенка на стол, что категорически запрещали делать и Меридит, и до маразма чистоплотная кухарка. Но сейчас же их не было, верно?

Не было. А значит, что страшного в том, что мальчишка немного посидит на столе, болтая ножками, крутя головой и разглядывая в окно громадную, улыбающуюся Алению?

Ночное светило с интересом смотрело на подрастающее дитя Мейрда, дитя же хлопало в ответ сапфировыми глазами и сосало палец.

- Держи, - лимбрий протянул мальчишке толстый ломоть хлеба, щедро намазанный маслом и политый вареньем.

Сам же Элиджар, быстро облизав пальцы, отхлебнул вина из огромной кружки.

Дениор протянул руку и тыкнул пальцем в ночь.

- Поближе хочешь?

Оборотень поднял мальчика со стола, и так и подошел к окну: с ребенком на одной руке и кружкой в другой.

Так они теперь и стояли, утонув в нежном ночном свете, хрупких запахах и звуках...

В Нигде.

Вдруг, обняв лимбрия за шею маленькими мягкими руками, обдавая щеку Элиджара ароматами варенья и сна, ребенок щекотно прошептал ему в ухо:

- Лю - блю. Па - па.

Босые ноги оборотня окатило крепкое вино, вылетевшее рубиновыми брызгами из расколотой кружки.