Королева порока - Айза Блэк Страница 6

Физическая боль – это такой пустяк. Ее затмила душевная боль, кажется, именно в тот момент в ушах у меня раздался звон разбившегося навсегда хрустального розового замка, а сердце перестало биться в привычном ритме. Душераздирающий взрыв забрал у меня все, убивая во мне все хорошее, оставляя после себя выжженную пустыню, без чувств и эмоций.

Черноволосый двигался быстро, до боли сжимая мои бедра, и шипел сквозь зубы:

- Насколько же там сухо, но так чертовски туго! – достал свой агрегат, плюнул на руку и растер слюну по члену, и тут же возобновил свои действия.

Мужики называли его счастливчиком, что-то комментировали и смеялись. Я ничего не слышала, даже не кричала, утратив голос и способность к бесполезному сопротивлению.

Его движения внутри, вызывали жжение и острую боль, словно, его член – это острый нож, безжалостно исполосовывающий тело и душу. Дыхание мучителя стало прерывистым, он кричал:

- Кайф! – и ускорял ритм. Показалось – его руки превратились в когти, он впился ими со всей силы в бедра, вдалбливая в меня свой член, крича и содрогаясь от наслаждения. Он кончал, под одобрительные и нетерпеливые возгласы. Чьи-то руки сжимали мои груди, сминая остатки душевной теплоты.

Вышел из меня, все еще тяжело дыша:

- Все, друзья дорога проложена, путь расчищен! – с довольным видом уселся на своем место и закурил.

- Переверните ее, не могу больше ждать! – актер подошел, на ходу расстегивая ширинку.

Меня очень быстро переложили на живот. Уже не встретив особого сопротивления с моей стороны. Силы иссякли, воля подавлена…

В таком положении я встретилась взглядом со Стасом. Он неподвижно сидел на своем наблюдательном пункте, в глазах звериный блеск, поза расслаблена. Жалость, сожаление? Нет, даже отголосков подобных эмоций не наблюдалось.

Поглощенная созерцанием, еще несколько часов назад, самого любимого человека, я почувствовала, как в мой задний проход втискивается что-то большое. Он не мог пройти, кряхтел, матерился и возобновлял свои попытки.

Актер раздирал на части мою плоть, вталкиваясь внутрь, от боли, непроизвольно из глаз градом полились слезы, а я все смотрела, практически не мигая на Стаса. Он не отвел взгляда, и наверное, даже с удовольствием продолжал игру в гляделки.

Мучитель раздирал мои ягодицы, медленно и уверено пробираясь внутрь. Сопел, и что-то комментировал. Если говорить о физической боли, она была раз в десять сильнее, чем при первом проникновении черноволосого. Но какое это имело значение, если я смотрела на свой главный источник боли, на губы, целовавшие меня так сладко и нежно, а сейчас изогнувшиеся в самодовольной ухмылке. На глаза сверкающие при моем появлении, а сейчас с наслаждением наблюдавшие за истязанием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас, спустя годы, анализируя свое состояние, могу с уверенностью сказать, даже в тот момент у меня не было ненависти. Ей просто не было места, абсолютно все мои чувства выжигала боль. А Стас, глядя мне в глаза, наблюдая со стороны за процессом, получал свое, извращенное удовольствие. Именно сейчас блеск его глаз не врал, сейчас он был настоящий в своем кощунственном обличии монстра.

Актер руками разводил в сторону мои ягодицы, и усиливал свои движения:

- Слишком тугая, но все поправимо… и все равно… как же хорошо…. Да, да, да, - от последних толчков потемнело в глазах, но я как последняя мазохистка, продолжала смотреть Стасу в глаза.

Мучитель кончил, и покинул меня. Протянул руку к стакану с алкоголем и осушил его. Амбал взял меня на руки и поставил на колени:

- Еле дождался! Вот и пришла моя очередь! – я без сил осела на пол. – Нее, королевна так не пойдет, - он рукой схватил меня за волосы и поставил в исходную позу, - Я тоже хочу получить свое, увильнуть не выйдет!

Второй рукой, он достал толстый член и повертел им у меня перед носом:

- Красивый правда? – я попыталась отвернуть голову, но одним рывком за волосы он заставил меня вновь созерцать его орган. – А теперь королевна открываем ротик! И попробуй только выпустить зубки, на куски разорву! – не сомневаюсь, так бы и сделал.

Когда он втолкнул мне член в рот, хотелось одного – вырвать. Мерзкий вкус плоти с привкусом мочи, и тошнотворный запах. Блондин, держа меня за волосы, проталкивал свой член глубже. Я была безвольной куклой. Задыхалась, обливалась слезами, а он продолжал свои действия, выкрикивая непонятные звуки. Его член набухал во мне, и я уже с надеждой подумала: «Сейчас еще немного и задохнусь, и все мучения кончены!». Увы, не успела, он кончил первый. Залив спермой мой рот. Я долго отплевывалась, вытирая с губ противную жидкость.

- У королевны божественный ротик! Еще несколько практик, и стопроцентный улет обеспечен!

Меня уже никто не держал. Я лежала на полу, скрутившись в калачик. Политик подошел, присел рядом и погладил по голове:

- Порадуете меня? Я так долго ждал! – провел рукой по промежности, я даже не дернулась. _ Господа, теперь мне нужна ваша помощь! А то наша гостья, снова не хочет идти на контакт.

Тут же чьи-то руки подхватили меня, и спиной я опять ощутила знакомую твердость стола. Политик погладил груди, раздался звук расстегиваемой молнии. Я закрыла глаза, не желая видеть рожи мучителей.

Политик вошел довольно мягко, если сравнивать с его предшественниками:

- Не стоит так зажиматься, попробуйте расслабиться, и вам обязательно понравиться! – он продолжил свои неторопливые движения. Физической боли от нашего контакта не было, только сердце плавало в крови предательства и унижений.

Он не спешил, смакуя процесс. Я приоткрыла глаза, посмотрела на расплывшиеся в счастливой улыбке губы-сосиски и в голову пришла мысль: «А ведь они рабы своих желаний. Ради похоти готовы на многое. Секс, или в данном случае его жестокое подобие – это власть». Но вот как использовать секс, если все мое естество содрогалось от омерзения?

Далеко не сразу, но я научилась использовать их похотливые желания в своих интересах. Правда понадобилось несколько лет, чтобы овладеть всеми приемами манипуляций, и научиться держать за яйца подобных извращенцев. А тогда, лишь промелькнула искра осознания, но ее туже затмили кровавые ручьи сердечной боли.

Политик кончил, вежливо поблагодарив меня, что звучало в той ситуации, по меньшей мере, трагикомично. Если бы мне кто-то сказал, что в последствии он станет одним из моих излюбленных клиентов – ни за что бы не поверила, и поставила бы на кон что угодно, уверенная – этому не бывать.