Одна любовь. Двойная месть - Ольга Дашкова Страница 6

А вот кровать реально поражала своими размерами. Наверняка размера кинг сайз. Мебель чуть светлее штор, несколько светлых акцентов, белый ковер, картины на стенах и снова белые орхидеи. Сугубо мужской интерьер, но очень стильно. Напротив кровати две двери, наверное, ванная комната и гардероб, так теперь принято, в хозяйской спальне свой санузел, а между ними большое, от пола до потолка, зеркало. Красиво, ничего не скажешь.

Полина повернула ручку двери и вышла в коридор, увидела тусклый свет в конце него. Деревянный пол блестел лаком, ступням было тепло, она дошла до лестницы, начала спускаться, покрывало скользило за ней белым шлейфом. Замерла на последней ступеньке, прислушалась, в гостиной слышны были голоса.

— Утром перевезешь вещи Полины сюда.

Голос Германа, строгий и холодный, поскреб по нервам, Полина так и представила, как он стоит, смотрит в окно и отдает указания.

— А если…?

— Никаких если, Соболь.

Кушать как-то сразу перехотелось. Пока она там спит вся такая в сомнениях, нужна ли она и ребенок мужчинам, они все решили. Все решили за нее.

— А если я не захочу перевозить свои вещи, то что?

Вышла, придерживая покрывало, и с вызовом посмотрела на обернувшихся мужчин.

— Ну, чего вы просто смотрите на меня? Я жду ответа. Почему я должна собирать вещи и переезжать сюда?

После сомнений и предположений Полину захлестнул гнев. Эти двое самцов, сидят тут и решают ее судьбу. Да кто они, вообще, такие?

Герман чуть склонил голову, сузил глаза, в правой руке бокал виски, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты, рукава закатаны, крыло ворона и перья уходят по коже выше. Полина помнила эту его привычку склонять голову и морозить взглядом, никогда не угадаешь, что у него на уме.

Влад молчал, он так и не оделся полностью, лишь джинсы, и те расстегнутые. Он разглядывает Полину и улыбается своей фирменной наглой улыбочкой.

— А ты не улыбайся во весь рот, — сказала резко и вздернула подбородок.

— Я любуюсь тобой, Полинка. Ты такая сексуальная, иди ко мне. Ты же там совершенно голенькая, да?

— Прекрати.

— Не могу, давай, иди ко мне, я заставлю кончить тебя еще пару раз, и поедем собирать чемоданы.

— Разбежалась!

— Тогда подойду я, и тебе никуда не деться.

— Только попробуй!

На что Влад только громко рассмеялся и откинулся на широкий диван.

Полина хотела упереть кулаки в бока, но длинное покрывало начало сползать, пришлось держать его крепче. До чего он невыносимый, совершенно не слушает ее и не слышит. Герман продолжал молчать, сделал еще глоток крепкого алкоголя, он приятно обжигал горло, член моментально напрягся, как только появилась Полина.

Он хотел видеть ее обнаженной, вот так, при включенном тусклом свете, посередине гостиной, в этом почти пустом доме. Хотел чувствовать ее здесь, знать, что она рядом.

Ее волосы были чуть растрепаны, губы припухшие, на щеках румянец, а в глазах блеск и гнев. Правильный гнев, так им и надо, она еще оторвется на них. Девочка еще не знает и не осознает, какую власть имеет над ними.

— Убери покрывало.

— Что? — Полина не расслышала, что сказал Герман, он так и сидел в расслабленной позе, но теперь держал пальцы у виска.

— Убери покрывало, покажи нам себя.

— Это что, снова какая-то игра? Тогда было “покажи нам титьки”, сейчас что, продолжение? Я ничего не буду убирать и вам показывать. Я найду свои вещи, вызову такси и уеду.

— Полинка…

— И никто меня не остановит, не перебивай меня!

— Не волнуйся, тебе вредно, — Влад, сменил позу, теперь сел прямо и сложил руки на колени.

— Мне вредно быть одной, было вредно думать, что вы погибли. Я похоронила вас и как-то пыталась смириться с этим. Но вот прошло полгода, и снова вы. Как ни в чем не бывало, живые и невредимые. Снова берете что хотите, не спросив. Я, что, похожа на куклу? Подойди, сними, покажи.

На глазах уже наворачиваются слезы, настроение скачет каждые тридцать секунд. Не хочет показывать им свою слабость, она сильная, она со всем справится. И справится без них, как бы ни было больно и обидно. Герман опускает голову, сжимает кулаки, ни он, ни Влад совершенно не умеют обращаться с женщиной. Да и как уметь, если такого сто лет не было у них. Их кругом общения был такие же, как они сами, мужики без привязанностей и человеческих чувств. А если женщины, то только для удовлетворения определенных потребностей.

С Кариной было все так скоротечно и быстро, девчонка словно поставила себе цель заполучить его. От неожиданно нахлынувших чувств Герман тогда задохнулся: юная, нежная, страстная, из нее лилась любовь, а он не мог не ответить. Может, то была и не любовь, а чистое помешательство, но продлилось оно недолго, а рана осталась глубокая.

Встал, Полина замолчала и уставилась на мужчину. Герман сделал Владу жест рукой, чтоб не мешал. Медленно подошел, а она крепче сжала на груди ткань покрывала, не понимая, что сейчас будет. В голубых глазах снова морозный холод, на щеках щетина, Полина только сейчас заметила, что седины на висках стало больше, так же, как и морщинок у глаз.

Что он ей скажет?

Хорошо, одевайся, тебя отвезут домой?.

Да, ты права, нам не стоило возвращаться?

Прости, все это всего лишь ошибка и игра?

Но, как, же тот разговор днем в кабинете? Она ведь помнит, как дрожала его рука, накрывшая живот. Она помнит, как этот невозмутимый мужчин дарил ей оргазм, а потом успокаивал ее дрожащее тело. Как называл ее его желанной девочкой.

Ведь все это не может быть просто так?

Или она ошибается?

Полина совсем запуталась. Вот только она хотела быть гордой, независимой, а сейчас хочет, чтоб он сказал, что она и ее ребенок нужны им. Быть нужной, быть необходимой. Быть любимой.

Любимой?

Разве такое возможно с ними?

Герман останавливается совсем рядом, медленно поднимает руку, убирает волосы с ее лица, слегка задевая кожу. Молчит, скользит взглядом, а Полина, подняв глаза, смотрит в его. Сердце мечется, словно птица в клетке.

— Ты должна остаться.

— Должна?

Полина вспыхивает моментально. Совершенно не такого ответа она ждала.

— Я никому ничего не должна!

Герман вздыхает, лишь на секунду прикрывает глаза. Не думал он, что так сложно ему, взрослому мужику, бедует объясняться с девушкой. Если ты до этого вел беседы на совсем другом уровне.

— Ты не должна, но мы хотим, чтобы ты осталась.

— Почему? Почему… я должна остаться?