Любовница на неделю - Сьюзен Джонсон Страница 62

Когда же он закончил свой рассказ, его мать сказала:

— Как же ты был счастлив! Я это знаю, потому что тоже очень сильно тебя люблю. — Она подняла руку, указывая на полное мерцающих звезд небо. — В этом бесконечном мире мы не всегда можем управлять своей судьбой. — Она грустно улыбнулась. — Чтобы в этом убедиться, я потеряла массу времени. Не трать свою жизнь на это, дорогой. Пожалуйста!

Дермотт понимающе улыбнулся.

— Мне приятно, что вы вернулись, маман. Теперь я больше не чувствую себя одиноким. И может быть, прошлое…

— Останется только воспоминанием, которое ты навсегда сохранишь в своем сердце, — глядя на него нежным взглядом, сказала она. — Хотя лишь немногим из нас удается сохранить такие прекрасные воспоминания.

«Ей-то как раз вспомнить нечего», — с болью подумал Дермотт.

Внезапно графиня расправила плечи с таким видом, будто готовится отразить атаку; Дермотт с детства помнил этот жест — так бывало всякий раз, когда в комнату входил отец.

— Однако подумай, дорогой, — с решимостью, вполне соответствующей ее позе, продолжала графиня, — если мы собираемся жить настоящим, не настало ли время известить о твоих чувствах женщину, чьими духами пахнет та рубашка, что ты хранишь?

— Не знаю, будет ли справедливо сообщать ей о моих чувствах. Я могу принести ей слишком много горя.

— Возможно, она предпочла бы сама решать, что для нее лучше. И если ты не сочтешь это вмешательством в твои дела, я бы хотела с ней познакомиться.

Пробыв столько времени без матери, Дермотт теперь не возражал против ее вмешательства. Тем не менее, он решил ее предупредить:

— Не уверен, что Изабелла приедет.

— Если мы с тобой способны забывать, то, вероятно, способна и она. Спроси ее об этом.

Дермотт усмехнулся. Мысль о том, чтобы соединить свою судьбу с Изабеллой, пришлась ему по душе.

— Даже если она согласится, я должен предупредить вас, маман, — я не знаю, ездит ли она на лошади.

— Если не ездит, нам придется ее научить.

— Она может и не захотеть. Она очень своенравная, — с нежностью добавил он.

— Вот и прекрасно. Надеюсь, она сможет держать тебя в руках. А теперь, как ты думаешь, подойдет ли как обручальное кольцо мой перстень с голубым бриллиантом? — заинтересованно спросила графиня. — Я это говорю так, на всякий случай, — быстро добавила она. — Он принадлежал твоей бабушке и принес ей удачу… О Боже, я, кажется, веду себя чересчур настойчиво! Хотя я сейчас чувствую себя так, будто только что очнулась после десятилетнего сна и теперь должна наверстать упущенное.

— Вы имеете право быть настойчивой, мама. — Интерес, который она проявляла к его жизни, только радовал Дермотта, хотя он и сомневался, что Изабелла примет его с распростертыми объятиями. — Пусть она сама выберет кольцо, если я вообще ей нужен, — осторожно заметил он. — Я не слишком хорошо с ней обращался.

— Я уверена, дорогой, что ты сможешь заставить любую женщину тебя полюбить. Ты всегда можешь рассказать ей о своей коллекции птичьих перьев.

— Вы их еще не выбросили? — захохотал Дермотт.

— Конечно, нет. Ты собирал эту коллекцию до двенадцати лет.

— Ну, если все остальное не сработает, я использую как последний аргумент птичьи перья.

— И наверняка преуспеешь. Уж тогда-то она не сможет отказаться!

Тем не менее, не полагаясь на одно очарование своего сына, вдовствующая графиня и сама написала Изабелле письмо.

Полное имя и адрес Изабеллы она с легкостью узнала от Шелби и, считая, что, как мать, имеет на это право, сообщила ей о тех чувствах, которые испытывает к ней Дермотт.

Неделю спустя Дермотт уже входил в кабинет Молли на Сент-Джеймс-сквер.

— Прошел слух, будто ты умер, — вместо приветствия сказала ему Молли.

— По словам Шелби, я чуть было и впрямь не умер.

— Не видя черного крепа на Батерст-Хаусе, — холодно заметила она, — я все же начала подозревать, что ты выжил.

Сесть она ему не предложила. Заметив это, Дермотт остался стоять возле двери.

— Я знаю, что ты сердишься на меня из-за Изабеллы.

— Для человека, который в последние годы замечал только самого себя, это, очень тонкое наблюдение, — язвительно сказала Молли.

— Я пришел для того, чтобы попытаться загладить свою вину.

— Передо мной? — вскинула брови Молли. — Не стоило трудиться!

— Перед вами обеими. Но я нигде не могу найти Изабеллу. Ее нет дома, и никто не говорит мне, куда она уехала.

— Возможно, ты должен считать это своего рода намеком.

— Я знаю, что поступил дурно, — тихо сказал он. — Но когда ты едва вырываешься из лап смерти, это поневоле заставляет посмотреть на свою жизнь под другим углом. Прошу тебя, Молли, если ты знаешь, скажи мне, где она.

— А почему я должна это делать? После того, как ты так с ней поступил.

— Потому что я стал другим, — тихо сказал он. — Теперь мне кажется, что у меня есть будущее. Я хочу, чтобы у меня было будущее. И хочу, чтобы Изабелла разделила со мной жизнь, Молли, — если согласится.

— В чем я сомневаюсь. — Молли не могла забыть, какую боль он причинил Изабелле, каким жестоким и бессердечным эгоистом он был. — Когда она уезжала, то не стала брать с собой ничего, что напоминало бы ей о тебе, — ни одного платья, ни одной книги или шарфа. Ничего.

— Тогда дай мне возможность хотя бы поговорить с ней. Я изменился, Молли. Это подтвердит тебе моя мать, подтвердит Шелби, черт побери! Даже Чарлза стало беспокоить мое положение в обществе, когда я избавился от всех пороков.

Молли немного оттаяла. По крайней мере, этот человек говорит как будто искренне, не пытается очаровать или заболтать ее.

— Она не одна, с ней Джо и Майк Тарлоу. Так что не думай, будто сможешь вот так просто прийти и соблазнить ее.

— Я понимаю. Но я не собираюсь ее соблазнять.

— В этом тебе придется убеждать Джо, а вовсе не меня. — Молли сложила губы в презрительную гримаску. — Она еще не избавилась и от Лесли. Кузен Гарольд ее навещал — мне об этом сообщил Мерсер.

— Значит, родственнички все еще представляют для нее опасность.

— Конечно. Твое исчезновение как раз и прибавило им куража. Итак, скажи мне, — горячо продолжала она, — на этот раз у тебя серьезные намерения или же ты просто соскучился по развлечениям?

— Мои намерения абсолютно серьезны. У меня с собой обручальное кольцо моей бабушки, которое я собираюсь предложить Изабелле вместе со своим сердцем. Если сомневаешься в моей искренности, можешь на него взглянуть. А идея насчет кольца принадлежит моей матери.

— Выходит, вдовствующая графиня об этом знает?