Казанова - Герман Кестен Страница 68

На пути домой коляску Казановы обогнали галопом по меньшеймере две сотни курьеров, каждый кричал новейшие сообщения для публики.Последний сообщил, что рана незначительна.

Казанова был влюблен не только в женщин, но и в большиегорода, особенно в Венецию и в Париж, его «вторую родину, … несравненнопрекрасный город», где живут в величайшей бедности, где можно добыть великоесчастье.

«Поют на площадях Венеции», пишет в Париже Карло Гольдони,другой венецианский эмигрант и юморист, в своих равным образом по-французскинаписанных мемуарах, «танцуют на улицах и каналах. Разносчики поют, предлагаясвои товары, рабочие, покидая работу, гондольеры — ожидая своих господ иликлиентов… Веселье — это душа венецианца, дерзкая шутка — настоящий характер ихязыка». Веселье и шутка цвели также в Париже Людовика XV и Помпадур.

Чтобы сделать в Париже карьеру, Казанова решил напрячь всефизические и моральные силы, познакомиться с большими людьми, обладающимивластью, и принять окраску, которая им нравится. Он начал избегать все «плохиекомпании», отказался от всех старых привычек и претензий, которые делали емуврагов или могли характеризовать его, как несолидного человека. Это было легчев городе, где его хорошо не знали и где за семь лет до этого он уже завоевалдрузей и связи. Впервые в жизни Казанова стремился к доброй славе.

Он мог рассчитывать на месячную ренту в сто талеров, которуюпереводил «приемный отец» Брагадино; в Париже можно было и с меньшими деньгамипускать пыль в глаза, надо было лишь следовать моде и иметь красивое жилище.

Повсюду в Париже он уже рассказывал историю своего побега,«работа почти столь же трудная, как сам побег»; поэтому он определил два часана рассказ, когда не позволял себе вдаваться в детали; однако ситуациявынуждала его каждому идти навстречу. Конечно, наивернейшее средство нравитьсялюдям, говорит Казанова, это высказывать свою благосклонность каждому.

Бернис принял его любезно и показал письмо от МарииМаддалены с неверными подробностями об аресте, заключении и побеге Казановы ипечальными подробностями о браке Катарины. Бернис вложил в его руку сто луи, накоторые Казанова обставился. За восемь дней он написал для Берниса правдивуюисторию своего побега.

Три недели спустя Бернис позвал его; он дал прочитатьисторию побега маркизе де Помпадур и хочет его представить; возможно, он пойдетк господину де Шуазелю, любимцу де Помпадур, и к господину де Булонь. Впрочем,ему надо придумать нечто полезное для государственных финансов, без осложненийи химеры, если набросок будет коротким, Бернис выскажет ему свое мнение.

Казанова ничего не понимал в финансовых проблемах. Он долгодумал над этим. Его не осенило. Господин де Шуазель спросил Казанову о побеге.Финансовый интендант господин де Булонь рассказал Казанове, что Бернис знаменитсвоими финансовыми познаниями; он ждет от него устных или письменныхпредложений к улучшению государственных финансов. Потом он представилзнаменитого финансиста и нарушителя закона, господина Иосифа Пари-Дюверне. Этобыл первый интендант Эколе Милитер, основанной по инициативе маркизы деПомпадур в 1751 году, в которой воспитывались для армии пятьсот юныхаристократов, у него больше расходов, чем прибыли; сейчас он срочно искалдвадцать миллионов.

Казанова бойко утверждал, что в голове у него есть идея,которая принесет королю подати на сто миллионов, а обойдется лишь в издержкивыпуска.

«Итак, нация может праздновать приход?», — спросилПари-Дюверне

Да, но добровольно.

Я понимаю, о чем они думали. Пари-Дюверне пригласил его наследующий день на обед в сельский домик, где предложил ему этот проект.

Казанова пошел прогуляться в Тюильри, чтобы обдумать своепричудливое счастье. Они нуждаются в двадцати миллионах, он говорит, что можетсотворить им сто, без малейшего понятия как это сделать, и знаменитый делецприглашает его на обед, чтобы убедить в том, что уже знает проект Казановы.«Это отвечало моему способу действовать и чувствовать».

К сожалению он совсем не знал жаргон финансистов; часто ужепо жаргону можно усвоить технику или науку.

Пари-Дюверне представил ему семь-восемь господ как друзейБерниса и де Бургоня. Казанова весь вечер многозначительно молчал.

После десерта Пари-Дюверне провел его в соседнюю комнату,где представил управляющего делами короля Сицилии, господина Кальзабиги изЛиворно, при этом любезно сказал: «Господин Казанова, это и есть ваш проект!»,и вручил ему папку ин фолио.

Казанова прочел заголовок: «Лотерея из девяносто чисел,выигрыши в ежемесячных тиражах, который может упасть лишь на пять чисел» и тд.

Он сказал с величайшим спокойствием: «Да, я вижу, что этомой проект».

«Вас опередили, он принадлежит господину Кальзабиги.»

«Почему вы не согласились?»

«Из-за возможных сильных потерь!»

Казанова возразил и провел дискуссию с наглостью шарлатана,с основательным опытом профессионального игрока и с настоящими математическимипознаниями. Пари-Дюверне предложил ему защищать план лотереи на советеминистров против всех моральных возражений. Казанова тотчас заявил, что готов.

Три дня спустя его разыскал Кальзабиги, предложил долю влотерее и пригласил на ужин. У дверей Казанова получил записку от Берниса, тотхотел послезавтра в Версале представить его маркизе де Помпадур, где он такжепознакомится с господином де Булонь.

Казанова показал записку господину Кальзабиги, который стакими связями легко может устроить лотерею. Он и его брат Раниери напраснопытались устроить это в течении двух лет. Раниери показал Казанове кучуписьменных расчетов всех проблем лотереи и торопил его связать себя с ними.

Казанова имел большую охоту к этому; однако он не мог бысправиться с такими трудностями без братьев, он мог лишь создать впечатление,что его долго упрашивали.

На ужин он пошел к Сильвии и был сильно расстроен, несмотряна ежедневно растущую влюбленность в юную Белетти, на золотые перспективывместо грязных костей или заляпанных карт искусными пальцами проделать целуюкоролевскую государственную лотерею.

В Версале господин де Булонь обещал, что декрет о лотереедолжен вскоре появиться, и обещал выпросить для него другие финансовыепоблажки.

В полдень Бернис в небольших апартаментах представил егогоспоже Помпадур и принцу Субизу. Они сказали, что их очень интересует историяпобега. Господа «там, наверху» выглядели очень напуганными. Они надеются, чтоон поселится в Париже надолго.

«Это было моим величайшим желанием, мадам, но я нуждаюсь впротекции, и знаю, что таковая представляется лишь таланту, это придает мнемужество».

«Я, напротив, думаю,что вы можете надеяться на все, потомучто у вас хорошие друзья. Я с удовольствием воспользуюсь случаем быть вамполезной.»