Беременна по ошибке - Адалин Черно Страница 7

Давид присаживается рядом со мной и аккуратно трогает за плечо.

— Мила, послушайте, я думаю, ничего страшного не произошло.

В эту секунду мне становится по-настоящему обидно за то, что меня успокаивает не любимый мужчина, а человек, которого я вижу впервые в своей жизни. И состояние Марины все еще беспокоит меня. Я и сама раньше пила эти таблетки, один раз совмещала с алкоголем, но никакого обморока не было. Головокружение и слабость — единственное, что я тогда почувствовала.

Наконец, к нам выходит доктор. Он говорит, что все в порядке. Девочка пришла в себя, говорит, рассказала, что причина в препаратах против аллергии и алкоголе. Я лишь облегченно выдыхаю. С моей Маришкой все в порядке.

— Я могу видеть ее? — тут же спрашиваю, забывая обо всем на свете.

— Конечно, можете.

Меня проводят к дочери. Она лежит на кровати и смотрит в потолок. При моем появлении на ее лице появляется чувство вины, и Маришка закусывает губу.

— Мам, прости меня, — едва слышно говорит она. — Я забыла о таблетках.

— Боже, Марин, все в порядке, — я обнимаю дочь и прижимаю ее к себе. — Я очень переживала, милая. Если бы ты только знала.

— Я такую глупость совершила. Выпила какой-то бурды, — на ее глазах появляются слезы. — Я не думала, что все будет так.

— Мариш, все в порядке, просто теперь ты будешь знать, что это опасно.

Я сажусь у кровати дочери и обхватываю ее хрупкую ручку. Марина улыбается и прекращает плакать, а в моей душе поселяется чувство облегчения.

— Ма-а-а-ам, — тянет дочка. — Тот парень… который пришел к Лидке за мной.

— Он здесь, — я улыбаюсь. — Сидит в холле.

— А можешь его позвать? — Маринка оживляется. — Он меня спас, — гордо выдает дочь.

Я киваю и встаю, чтобы позвать Глеба. В конце концов, дочка права, он действительно спас мою девочку и то, что она хочет сказать ему спасибо, меня радует. Это значит, что я вырастила воспитанную дочку. Выхожу в коридор, направляюсь к мужчинам, но останавливаюсь на полпути, когда слышу:

— Марина сейчас с дочерью, — следует пауза. — Я просто мужчина, который помог ей в трудную минуту.

Я делаю еще шаг и вижу Давида, разговаривающего по моему телефону.



— Давид? — отрываю мужчину от разговора. Он резко оборачивается, держа телефон в руке.

— Ты оставила телефон, он звонил несколько раз, потом я ответил.

Мужчина протягивает мне айфон, а я пытаюсь рассмотреть на его лице вину, сожаление, но ничего этого нет. Он смотрит на меня уверенно и даже немного дерзко, а я не могу выбросить из головы его слова: “Я просто мужчина, который помог ей в трудную минуту”. Даже сказать нечего, потому что он прав. Кто знает, как я повела себя, если бы не он. Как добралась бы к дочери, что сделала бы в квартире.

Взяв телефон в руки, захожу в звонки. Ожидаемо, что звонил Дима. Я нажимаю на вызов и жду, что и в этот раз он возьмет трубку не сразу, но отвечает он на третьем гудке.

— Мила, все в порядке? — его обеспокоенный голос звучит по-другому.

Я вдруг больше не ищу в его голосе утешения, не жду, что он приедет, Дима будто исчез из моей жизни на долгое время и вдруг появился снова. Не понимая, почему так произошло, все же отвечаю на его вопрос:

— Да, все в порядке.

— Как твоя дочь?

Твоя дочь. Не просто дочь, не Марина, а именно твоя. Интересно, раньше я просто не обращала на это внимания или же Дима говорит так только сейчас?

— Все в порядке. Она немного выпила по глупости, смешала с таблетками от аллергии и потеряла сознание. Сейчас все хорошо. Думаю, завтра смогу забрать ее домой.

— Выпила? — в его голосе слышиться растерянность. — В пятнадцать?

— Ей почти восемнадцать, Дима, — раздраженно отвечаю. — Прости, мне пора.

Не дождавшись его ответа кладу трубку и отключаю телефон. Такая раздраженность к Диме в моей памяти впервые. И теперь, я почему-то уверена, придется пересмотреть его фразы и слова. Тщательнее их разобрать и понять, то ли он устал и говорит это несерьезно, то ли так было всегда, но я упорно рисовала мужчину, которого нет.

— Мила, — рядом возникает Давид. — Я поговорил с доктором. Он сказал, что Марину можно будет забрать сегодня. Через полчаса после капельницы.

Я не понимаю, почему совершенно посторонний мужчина все это делает. То ли потому, что он так привык: решать проблемы слабых, то ли потому, что это банальное чувство вины из-за сына.

— Спасибо за помощь. Я не знаю, что бы делала.

— То же, что и я, Мила, — мужчина пожимает плечами. — Ты сильная женщина и в данной ситуации просто уступила мне. Не будь меня, ты поступила бы не менее ответственно.

Я не знаю, почему именно сейчас вспоминаю своего бывшего мужа. Мужчину, с которым вот уже более десяти лет нас не связывает ничего, кроме общей дочери. Да и то, ни Марина, ни Паша не горят желанием общаться друг с другом. Сейчас воспоминания, как никогда прежде, возникают в сознании. Я слишком хорошо помню, как в пять лет Марина съела клубнику и у нее случился приступ астмы. Она задыхалась, а муж, вместо того, чтобы вызвать скорую и что-то сделать, кричал и винил во всем меня.

Я до сих пор помню, как вынесла дочку на руках, как поймала такси и доехала до больницы. Маришку спасли, а наш брак нет. На следующий день я подала на развод и прекратила любое общение с человеком, который не может принимать решения даже тогда, когда от них зависит жизнь собственного ребенка.

С Димой мы вместе чуть более года и за это время я не замечала за ним неспособности вовремя принять решение. Очень долго для меня это было решающим фактором: мужчина, на которого можно положиться в любое время дня и ночи, который приедет, не смотря ни на что, поможет, поддержит, скажет слова утешения. Сегодня этим мужчиной стал Давид. Я отбрасываю эти мысли тут же. У меня есть Дима, мы счастливы вместе, он всегда поддерживал меня за исключением сегодняшнего дня, но я прекрасно знаю, что такое проблемы на работе.

Именно поэтому, когда Давид предлагает отвезти нас домой и обменяться номерами телефонов, я решительно отказываюсь. Благодарю за все, что он сделал, за поддержку, за Маришку и потраченное время, но говорю, что на этом все. Напоминаю ему, что у меня есть жених и лучшим решением в этом случае будет просто разойтись. Он соглашается, желает мне удачи и садится в такси, а я забираю дочь из больницы и везу ее домой.

— Мам, прости меня, — еще раз говорит Маринка. — Мы поссорились с парнем и… и я вспылила. Забрала банку с пивом у него и пила по дороге, — дочь чуть всхлипывает, а я спешу ее успокоить.

— Я не сержусь, Мариш. Просто не делай так больше, ладно? Думай о том, что у тебя есть мама, которая будет безумно волноваться.