Босиком по пеплу. Книга 2 - Алекс Джиллиан Страница 7

Чувство вины, охватившее меня изначально, давно испарилось, оставив только испепеляющий гнев. Всего этого могло бы не быть, если бы Алисия прислушалась к моим словам и к мнению близких. Упрямая, как черт.

В спальне, где она проводит большую часть времени, царит идеальный порядок, пахнет апельсинами и свежестью. Кровать, лишь немного уступающая размерами моей, тщательно заправлена. Немного сумрачно, потому что собирается дождь. Самая подходящая погода для сна, хотя мне вряд ли удастся поспать в ближайшие часы.

Почувствовав свежее дуновение на лице, поворачиваю голову в сторону террасы-балкона, на которую ведет распахнутая дверь. Алисия обнаруживается там, легкомысленно восседающей на перилах. Одетая во все белое. С распущенными пепельно-серебристыми волосами она кажется воплощением кротости, юности и невинности. Обманчивое видение.

Я мгновенно вспыхиваю от приступа кипящей злости, словно получив очередной плевок в лицо. Ей больше меня не одурачить распахнутыми голубыми глазками и смазливой мордашкой. Слишком хорошо я запомнил распухшие губы. Искусанные другим губы, которыми она готова была отсосать мне, лишь бы я его отпустил.

Я вряд ли когда-нибудь смогу забыть свое разочарование в тот момент, раздирающий гнев. Женщина, которую я выбрал своей королевой… Не знаю, как не убил ее, но я — был близок.

И до сих пор не остыл. Моя сестра, как всегда, оказалась чертовски проницательна.

А не подозревающая о моем присутствии Алисия, запрокинув лицо к затянутому тучами небу, ловит губами капли дождя, улыбаясь непонятно чему, и размахивает руками, похожими на крылья из-за широких рукавов.  Полетать решила, малышка? — иронично ухмыляюсь про себя. Не налеталась еще?

— Ты снова хочешь упасть, tatlim? — я начинаю резко приближаться, и останавливаюсь в двух шагах от нее, задушив в себе инстинктивное желание стащить девушку на пол.

Она даже не вздрогнула, услышав мой голос, не изменилась в лице. Только чуть сморщила свой вздернутый нос. Когда мы виделись в последний раз, она дрожала от страха, стоя на коленях. Дрожала от страха не за себя и даже не передо мной. Моя жена умоляла оставить в живых её любовника и готова была принести себя в жертву свирепому тирану взамен на свободу своего Ромео. Но ни жертва, ни рабыня мне не нужна. А жаль, соблазн очень велик.

— Как фанат кошек, ты должен знать, что у них девять жизней и они всегда приземляются на четыре лапы, — бесстрашно остроумничает Алиса, не открывая глаза и безмятежно улыбаясь. её наигранная невозмутимость раздражает еще больше, чем привычная дерзость.

— Ты не кошка, Алисия, — негромко отзываюсь я. — Если упадешь — разобьешься.

— Я устала бояться, — девушка неопределённо пожимает плечами.

Ветер играет её белокурыми локонами, несколько волосинок прилипли к губам, так и умоляя их убрать, прикоснуться. Я подхожу ближе, вставая почти вплотную. Упираюсь одной рукой в ограждение сбоку от Алисии, вторую прячу в карман. Ей все сложнее становится притворяться, делая вид, что мое присутствие её нисколько не волнует.

Алиса напрягается, задерживает дыхание, непроизвольно сдвигается в сторону. Веки по-прежнему сжаты, но не потому, что она опасается взглянуть мне в глаза. Она помнит, что именно этого я все время требую от нее и дает понять, что ничего не изменилось. Она не собирается подчиняться и играть по моим правилам.

Наброшенная на плечи накидка, расходится в стороны, демонстрируя летнее платье на тонких бретельках, облегающее в талии, со струящейся короткой юбкой, задравшейся на бедрах. Сползаю взглядом вниз по стройному телу, к забинтованным ступням. Неудивительно, что Алиса почти не выходила. Наверное, для нее все еще сложно перемещаться самостоятельно. Но на данный момент во мне нет ни капли сочувствия.

— Не скучала по мне, — это не вопрос, утверждение. Коснувшись тыльной стороной пальцев до её лодыжки, изучающе смотрю в стремительно бледнеющее лицо. Алисия вздрагивает всем телом, закусывает щеки изнутри, отрицательно мотает головой. — А я о тебе часто вспоминал, tatlim. Представлял, что сделаю с тобой, когда удастся выбраться домой, — медленно веду рукой вверх по покрывшейся мурашками коже. — Ты можешь врать, что не размышляла, как это будет. Но верю, что моего возвращения ты не ждала, — я перемещаюсь, вставая прямо перед ней, распускаю завязки накидки, позволяя шелковой ткани сползти на мраморный пол.

Мелкий дождик капает на оголённые плечи и удивительно, что не шипит, соприкасаясь с горячей кожей девушки. Засунув указательные пальцы за бретельки платья, я несильно тяну Алису на себя, одновременно вклиниваясь между её бедер. Она хмурится, упирается, дыхание рвется из груди сдавленными всхлипами.

— Понравился мой дворец, tatlim? — отвлекаю её внимание от своих действий. — Ты проверила все комнаты, которые теперь принадлежат тебе? Платья, драгоценности — все твое, — резко дергаю хлипкие бретельки вниз, оголяя девушку до пояса.

— Мне ничего не нужно, — цепляясь за мои запястья, отчаянно бормочет Алиса. — Отпусти, — шипит, когда мои ладони нарывают её красивую грудь с розовыми чувствительными сосками, отзывающимися на малейшее прикосновение. Я чувствую, как они твердеют под моими пальцами. Горячая  и податливая, как воск. Она меня хочет, это невозможно не понять, но вместо удовлетворения, я ощущаю, как меня захлёстывает злость, перерастающая в животное возбуждение.

— Лгунья, кое-что все-таки нужно, — задевая губами выемку на её горле, ухмыляюсь я. Кончиком языка дотрагиваюсь до отчаянно бьющейся голубой венки, выдающей градус её напряжения. — Прекрати упираться. Это смешно. Трахаться со мной тебе нравится, — сжимаю твёрдые соски, прикусывая влажную от дождя кожу на её плече.

— Я не могу… мне все еще не хорошо, — Алисия начинает брыкаться сильнее, бьет по рукам, пытаясь отползти назад, забыв, что за спиной пропасть. Я удерживаю её, обхватывая за талию, и впечатываю в свое тело.

— Можешь, — с хриплым смешком отметаю её уловки. — Твой лечащий врач каждый день скидывал мне отчеты о твоем состоянии. Активная сексуальная жизнь не противопоказана, tatlim. Специально уточнил сегодня утром.

Одной рукой удерживая её спину, второй забираюсь под подол и немного отстранившись, стаскиваю с бедер кружевные трусики, которые тут же летят мне за спину. Быстро избавляюсь от рубашки, бросая на пол. Снова с усилием развожу в стороны стройные ножки, с голодной яростью пожирая взглядом практически голое тело девушки. Кое-где заметны следы от не заживших ожогов, но они не портят Алису. Ничто не способно её испортить в моих глазах, кроме чужого члена.

— Амиран, давай поговорим. Нельзя так начинать…, — она пытается воззвать ко здравому смыслу, но куда там…. Мои ладони по-хозяйски тискают сексуальную задницу под задравшимся чуть ли не до талии подолом. Выкинув руку вперед, Алиса дотрагивается до моего оголенного торса, желая остановить, и дергается, словно наткнулась на раскаленную стену. — Ран, я иначе представляла свою первую брачную ночь, — она, наконец, распахивает прозрачно-голубые глаза, они предсказуемо наполнены слезами. Надеется разжалобить меня? Зря.