Во власти незнакомца - Тати Блэк Страница 8

***

Олеся была в замешательстве. Сразу после разговора с Джеком, который лишь только сильнее всё усугубил и запутал, она поняла, что ей нужна передышка. Присланная с помощником Джека сумма денег сначала вызвала ряд вопросов, но Вадим – так звали того мужчину, который первым встретил её в обители незнакомца – поспешил заверить, что это аванс за её работу, и Олеся успокоилась.

Она договорилась с Джеком, что последующие полтора дня проведёт дома. Хотела отдать отцу деньги и немного побыть с Любашей. Несмотря на то, что погрузилась с головой во всё, что происходило между ней и её незнакомцем, не переставала скучать по родным.

– Так… пап, ты совсем измучен, – покачала головой Леся, стоило ей переступить порог квартиры. Она быстро разулась, сняла куртку и, вынув из сумки всю сумму, которую ей передал Джек, протянула отцу. – Отдай это тому, у кого брал в долг. Позже будет ещё. А сейчас – иди поспи, я посижу с Любашей.

Она сразу ушла в комнату к сестре, потому что на глазах появились слёзы. Сейчас, когда вернулась в привычную жизнь, которой жила последние годы, стало как-то особенно тоскливо. Нет, совсем не потому, что жалела себя, а потому что знала – её сказка наедине с Джеком, в которую она так быстро погрузилась, когда-нибудь закончится. Но сейчас думать об этом она не желала, хотя нет-нет, да и проскакивали мысли о незнакомце. Был ли он тем, с кем она уже встречалась? На что он намекал своими сказками и было ли это намёком? Что хотел ей сказать?

Когда Любаша уснула, Олеся на цыпочках прошла в комнату отца и, убедившись, что тот тоже спит мертвецким сном, направилась в кухню. Её давно не оставляла мысль поискать что-нибудь в сети – например, какие-то статьи о том, кто из бизнесменов или олигархов в прошлом пострадал в аварии или пожаре.

Устроившись за столом, Леся вбила в поисковик запрос и начала изучать всё, что нашлось.

Когда Любаша проснулась, требовательно загудев на всю квартиру, у Олеси было всего два варианта, которые хоть как-то отвечали запрошенным требованиям. И ни один из них не пролил свет на их с Джеком встречи в тёмной комнате.

Один из кандидатов оказался пятидесятилетним банкиром, который разбился в автокатастрофе, потерял жену и стал инвалидом. Второй – тридцатилетний владелец финансовой компании – подвергся нападению и его лицо было повреждено ножом. И ни один из них не был знаком Олесе. Потому, отбросив все свои чаяния хоть что-то узнать о личности Чёрного Джека, она решила, что пока будет просто плыть по течению, тем более, что это течение уже затянуло её, словно омут.

Когда Олеся вернулась в дом Джека, поняла, что её терзает ещё одна мысль, к которой она возвращается раз за разом. Та комната в доме на первом этаже, куда ей было запрещено заходить под страхом смерти. Возможно, своим зарпретом Джек давал ей понять, что именно за нею скрываются ответы на все её вопросы? Знал ведь, что его Леди слишком любопытна и смела, и не исключал вероятности, что рано или поздно она найдёт возможность оказаться там, куда доступ ей был запрещён.

Она прохаживалась по огромному особняку в ожидании момента, когда Джек позовёт её к себе. Это было особенное ощущение – предвкушения, смешанного с преддверием того, что ожидало её в тёмной комнате. Она не представляла, что именно приготовит для неё незнакомец в следующую их встречу, и от этого по телу проходила лёгкая дрожь.

Спустившись на первый этаж, Олеся побывала в большом зимнем саду, полном зелени и цветущих орхидей, после чего направилась в огромную бильярдную. Провела пальцами по зелёному сукну, гадая, как часто его касался незнакомец, и решительно вышла в коридор.

Дверь, располагающаяся в его дальнем конце, манила запретностью. Олеся направилась туда, куда ей доступа не было, и поняла, что предвкушение достигло апогея. Это чувство было сродни опьянению, которое, в то же время, позволяло оставаться трезвой, потому что по венам разливался чистейший адреналин.

Пальцы сомкнулись на бронзовой ручке, повернули её вправо… Дверь не поддалась. А на что она, собственно говоря, рассчитывала? Что та распахнётся, стоит только Олесе этого пожелать?

Закусив губу, она принялась осматривать стены, даже заглянула под ковёр, на случай, если ключ от двери хранился именно там. Ничего. Ровным счётом ничего.

Олеся сделала глубокий вдох и снова подёргала неподдающуюся ручку. Итак, всё же эта комната была для неё под запретом, и пока она не знала, что именно с этим делать.

Вернулась Леся в свою комнату минут через пять. По-видимому, ей предстоял ещё один скучный вечер, ибо степень её одиночества зависела от желаний Чёрного Джека увидеться в тёмной комнате, и на это Олеся никак не могла повлиять.

Тем неожиданнее оказался требовательный стук в дверь десятью минутами позже.

– Да? – откликнулась Олеся, слыша, как размеренно бьющееся сердце ускоряет свой бег.

И когда в комнату заглянул Вадим, она даже забыла, как дышать.

– Хозяин ждёт вас в тёмной комнате через пять минут, – сообщил он ей ровным тоном и исчез, будто его и не было.

На этот раз она шла на встречу с Джеком с замиранием сердца, как будто предчувствовала, чем именно она обернётся. И точно – стоило ей только оказаться в тёмной комнате, вдохнуть тот аромат, что уже казался слишком знакомым и услышать едва приметный шорох, возвещающий о том, что Джек рядом, как она услышала его тихий, но непримиримый голос:

– Моя Леди хотела оказаться там, куда ей заходить запрещено?

Его лихорадило.

Как в сумасшедшей агонии, кидало туда и обратно – от бурлящего по венам гнева к обжигающе холодной ярости, на смену которой приходило столь неестественное, ледяное спокойствие, что он сам себе начинал казаться настолько неживым, будто со стороны смотрел на бесчувственный манекен.

Он хорошо знал это состояние. Он жил с ним так долго, что порой казалось, что этот живой мертвец заместил его полностью. Было время, когда все, что он делал – происходило на автомате – он ел, потому что так нужно, куда-то шел, потому что так нужно… Только кому все это нужно – не знал.

А потом он обрел цель, придавшую смысл его обесточенному, пустому существованию. И он вцепился в нее зубами, с упорством подыхающего зверя, с нездоровой одержимостью и отчаянием. И ничто не могло заставить его свернуть с этого пути – по крайней мере, так он думал до этих проклятых встреч в темной комнате.

Он должен быть благодарен Лесе за то, что ее неуёмное любопытство всколыхнуло со дна души всю горечь и боль, что стали его неотъемлемой частью, и пробудило демонов, которые сейчас рвали ему душу в клочья. Он со всей ясностью и неотвратимостью вспомнил о том, для чего эта женщина здесь на самом деле. Он испытывал к ней теперь только те эмоции, на которые имел право.

Как она вообще посмела его ослушаться? Он ведь отнюдь не играл с ней в игры, когда предупреждал о том, что она не должна приближаться к запретной комнате. Да, он хотел пробудить ее любопытство, но оно должно было тлеть в ней, постепенно набирая обороты, а не толкать на неосмотрительные поступки раньше времени.