Дверь в подвал - Триша Вольф Страница 8

Я проскальзываю на водительское сиденье и мчусь, удаляясь от склада. Я не включаю фары, пока не оказываюсь в нескольких кварталах от того места.

Все прошло удачно.

И небрежно.

Необходимо серьезно подойти к сопутствующему ущербу. У меня есть строгое правило касательно возвращения на место преступления - никогда не делать этого, но прямо сейчас нельзя было остаться замести следы. У нас недостаточно времени, чтобы устранить улики. А это значит, что я должен буду вернуться туда, чтобы убедиться, что ничего не осталось.

Даже свидетеля.

Я откидываю капюшон и бросаю взгляд на заднее сиденье. Черт, сегодня нарушено слишком много правил.

Поездка в Фолл-Сити проходит слишком быстро, не давая мне времени подумать. Я паркуюсь в гараже на две машины и опускаю дверь, прежде чем заглушить двигатель. Устало проведя рукой по лицу, я еще острее чувствую каждый синяк и ушиб, которые болезненно ноют, когда адреналин ушел.

С медлительностью, которая не соответствует моим тридцати шести годам, я выбираюсь из машины и опускаю спинку переднего сидения. Она все еще без сознания. Есть шанс, что девушка не вспомнит, чему стала свидетелем, или как я выгляжу. Паника, стресс и шок - всего этого достаточно, чтобы повлиять на память.

Да. Шанс.

С таким же успехом можно назвать его риском.

Я и прежде решался на подобный риск, но в этот раз зашел слишком далеко, чтобы поставить под удар все, даже ради сохранения жизни одной женщины.

Эта лицемерная мысль наотмашь бьет меня по сознанию.

Хорошо. Лучше быть умным лицемером, чем глупым.

Решившись, я подтягиваю ее к себе за ногу и поднимаю на руки. Я несу ее в единственное место, в котором, уверен, ее никто не услышит, и где она может шуметь сколько душе угодно.

Подвал.

Подземная комната была позже добавлена к дому. Ни на каких чертежах подвал не был обозначен. Это было запрещено. Вот почему он был идеальным местом. Никто даже не подозревает о его существовании. Снаружи его невозможно распознать, и есть только одна дверь, которая ведет внутрь, и нет дополнительного выхода.

Я тащу ее вниз по винтовой лестнице ко входу, и мне приходится прислонить ее к железным перекладинам, чтобы достать ключи. Она стонет во сне, этот прерывистый звук действует мне на нервы.

Все неправильно.

Полное дерьмо, вот что это такое. Я сделал опрометчивый выбор. И теперь, столкнувшись лицом к лицу с последствиями, сожаление тяжким грузом давит на мой желудок.

Я торопливо отпираю дверь и втаскиваю ее внутрь.

– Это место не было предназначено для тебя, - говорю я, хотя она, вероятно, меня не слышит. Однако мне было нужно услышать эти слова и поверить, что я не зашел слишком далеко.

Первая из комнат подвального помещения абсолютно пустая, площадью всего десять на десять футов, ничем не вызывающая интерес. Это же была центральная зона подвала, которая будет обнаружена, если кто-нибудь случайно найдет дорогу сюда.

Она начинает шевелиться в моих руках, прежде чем я опускаю ее на пол.

Черт. Я не могу позволить ей просто бродить здесь. Я убедился, что подвал непроницаем изнутри, но до этого момента не было возможности проверить. Ещё нет.

Это место было предназначено для заточения нечисти и демонов. Не для женщин, которые нападают на незнакомцев ночью.

- Не делай глупостей, пока я не вернусь, - предупреждаю я.

Импровизация - не моя сильная стороны. Я планировал годами, продумывал все детали, а эта женщина все портит. Кто она, черт возьми? Откуда взялась?

Я опускаюсь рядом с ней на пол и откидываю темные спутанные локоны, открывая ее лицо. Меня обдает волной узнавания, я словно акула, кружащая по воде в поисках источника крови.

Я видел ее раньше.

Но я не знаю где именно, а углубляться в прошлое подобно прогулке по минному полю. Один неверный шаг - и я подорвусь. Я храню свое прошлое в тайне, так же как держу этот подвал запертым и спрятанным от чужих глаз.

Я выхожу, запирая за собой дверь.

Найдя наручники и цепь, я открываю дверь в подвал и вижу, что она все еще спит. Затем вбиваю железный шип из своей коллекции в цементный пол.

Эти на скорую руку сделанные оковы будут удерживать ее, пока я не решу, что с ней делать. Она просыпается от стука молота, и я, не теряя времени, снимаю с нее ботинок и пристегиваю кольцо наручника к лодыжке, прежде чем она полностью приходит в себя.

Пока я проверяю цепь на прочность, она стонет, прижимая ладони ко лбу.

Я чувствую толику облегчения, когда оставляю ее, связанную и пойманную в ловушку, и начинаю подниматься по лестнице. Я отошел от подвальной комнаты достаточно далеко, но меня, словно марионетку за нити, тянет назад. Шепчущий голос манит меня подойти ближе, соблазняет заглянуть и проверить ее. Причинить боль.

Это стало моей потребностью.

Я прижимаю ладони к вискам.

- Заткнись.

Биение сердца отдается синхронным ритмом в голове, в такт шепчущему голосу, умоляющему о побеге.

Моя голова упирается в железные перила. Боль разрушает безумную какофонию в моем сознании, давая мне секунду покоя. Мысли прорываются наружу, как щупальца, словно нити паутины, в поисках чего-то. Я следую за единственной из них, которая обещает хоть каплю здравомыслия.

Женщина.

Я хватаю одеяло из шкафа, свечу из кухни и спускаюсь вниз. Когда я возвращаюсь в подвал, обнаруживаю, что она уже полностью пришла в себя. Она сидит, прислонившись спиной к стене, подтянув к груди обтянутые джинсами ноги. Ее глаза еще не привыкли к темноте, и она внимательно оглядывается по сторонам.

- Теперь ты молчишь, - я подталкиваю ногой одеяло в ее сторону, и она вздрагивает.

Она использует свой ботинок, чтобы сбросить фланелевое одеяло с ног. Цепь, прикрепленная к ее лодыжке, гремит об бетонный пол.

Хм.

- Теперь тебе нечего сказать? - я подкрадываюсь ближе, держа каждую часть ее тела в поле зрения. - Ты можешь задать три вопроса.

- Включи свет, - требует она.

Холодный тон ее голоса удивляет меня.

-Это не вопрос.

- Мне нужен свет.

Я скрещиваю руки на груди.

- Заключенные не имеют права предъявлять требования.

Она упирается рукой в стену и осторожно поднимается на ноги. Она вздрагивает и касается своего лба. Ей наверняка очень больно. Она дралась, как баньши, а удушье вызывает ужасную головную боль.

- Что ты собираешься со мной делать? - спрашивает она.

- Я еще не решил, - честно отвечаю я.

- Что, черт возьми, это значит?