Цена твоей любви - Ольга Дашкова Страница 8

– Черт, на зоне совсем отвык общаться. А ты как, что, где? Видел бабку твою и отца с пацаном маленьким утром. Твой?

– Мой.

– Офигеть. Реально не ожидал, – Миша чешет затылок, хороший он парень, но мать бросила их с братом, отец постоянно пил, вот Мишка и жил, как умел.

– Да, от тихони и отличницы Регины Левицкой никто не ожидал, что она родит в восемнадцать лет.

– Точно никто.

– Миш, я пойду, поздно уже. Давай днем поговорим, и ты больше так не делай.

– Извини, Регинка, не буду больше реально, честное пионерское. Ты, если что, заходи, я тут рядом, помогу чем могу.

– Спасибо, Миша.

Верить Мишке Быкову нельзя еще со школы, я лишь улыбнулась, махнув рукой, пошла к своему подъезду. Надеюсь, что на сегодня сюрпризов и неожиданностей больше не случится.

Странно устроена жизнь: в школе мы были все на равных, Мишка живет рядом с бабулей, мы ходили в одну школу, слушали одних учителей, а вот дальше все сложилось у всех по-разному.

Медленно поднимаюсь по ступенькам на третий этаж, достаю ключи, стараясь не шуметь, открываю дверь. На кухне горит свет, папа снова не спит, скидываю каблуки, иду к нему.

Отец сидит в кресле, похудевший, бледный, читает какие-то бумаги. Завтра нам с ним в клинике проходить полное обследование, сердце чувствует приближение чего-то страшного. Но надо быть сильной, и он сильный, он справится.

– Ты почему не спишь?

Отец отрывается от бумаг, смотрит на меня, улыбается. Последний раз он приезжал в Италию четыре месяца назад, был бодрым и активным. Они с мамой еще смеялись, что могут подарить мне братика, а Костику – дядьку.

У моих родители вообще странные отношения: они иногда не видеться по полгода, но при этом относиться к друг другу с трепетом и пониманием. Я все никак не могу разгадать секрет их семейной жизни.

– Просто не спится, а вот мой тезка так умотал бабулю, что она уснула раньше него.

Улыбаюсь. Как же я скучала по нему, по бабуле, по этому дому. И еще… но это уже совсем другое. Быстро подхожу к отцу, целую в щеку, он обнимает меня.

– Как все прошло? Я думал, ты останешься у Сергея, он отличный парень.

– Мероприятие стандартное, ничего интересного. Очередной богатый человек решил построить ресторан и назвать его в честь своей жены. Семейка странная: жена гулящая, муж психованный, ну все как обычно для такой категории людей.

– Ты стала циничной, дочь.

– Это реальность и правда, здесь моя циничность ни при чем. Пойду в душ и спать, и ты тоже ложись, у нас с утра важные мероприятия.

– Регина, не стоит всего этого.

– Так, мы все решили, и не спорь.

Ушла, не хочу снова спорить с отцом, тихо открыла комнату, которая с детства была моей. Костик, отбросив одеяло, раскинув руки в разные стороны, развалившись на всю кровать, спал как настоящий мужик.

Как же я его люблю. Не представляю свою жизнь без этого малыша, моего милого котенка, без той суеты и приятных волнений, которые он создает. Я вместе с ним расту, учусь, вижу мир по-новому.

В ванной приняла душ, переоделась в майку и шорты, тихо легла рядом с сыном, убирая темные волосы со лба, целуя в макушку. Странно, но от него пахнет так же, как от его отца: чуть уловимым запахом лимона и мяты.

– Мам, – мальчик просыпается, смотрит сонными синими глазами.

– Спи, милый.

– Мам, а кто мой папа?

Я ошиблась, мой вечер, полный неприятных сюрпризов, еще не закончился и плавно перешел в ночь.

– Матвей, мне больно, отпусти. Куда ты меня тащишь? Отпусти!

Диана сопротивляется, упирается высокими каблуками в кафельный пол, я продолжаю тащить ее на улицу.

– Ты поедешь на квартиру и будешь там сидеть столько, сколько скажу. И только посмей пожаловаться папочке, он непременно узнает, какая есть на самом деле его любимая дочь.

– Но, Матвей, вечер еще не закончился, я хочу увидеть салют.

– Дома тебе будет салют.

Вывожу свою жену на улицу, сам больше не собираюсь находиться здесь, управляющий все сделает как надо, за это ему и платят немалые деньги.

Открыв дверь, запихиваю Диану в салон машины, Лёха стоит рядом, смотрит удивленно, но молчит и не задает лишних вопросов. Хорошо хоть этому научился за семь лет.

– Ключи.

– Но, Матвей Евгеньевич, вы выпили.

– Ключи, блядь, я сказал.

Если, сука, он сейчас будет останавливать, разобью морду точно. Мне нужно выплеснуть ту черноту и кислоту, что бродит внутри меня, обжигая и отравляя сознание.

Алексей кидает ключ, сажусь за руль резвого «Ягуара», резко бью по газам, машина вылетает на проезжую часть, ее тут же заносит. Дина визжит на заднем сиденье, а я лишь сильнее сжимаю руль, выравнивая авто, увеличивая скорость, нарушая все правила.

Сука, паскудная тварь! Думал, закопаю ее там, под кустами высаженных роз. Не представлял, что меня так накроет появление Регины, но я готов был разнести все и всех вокруг, кто хоть тронет эту девочку пальцем или скажет в ее адрес обидное слово.

В список разноса попали все. Тесть с его похотливым взглядом, что скользил по обнаженным плечам Регины, Сергей, который трогал ее, касался, даже хотел поцеловать, Дина с мерзкими намеками.

Я держался как мог. Стекло в ладони и кровь слегка остудили пыл, но после нашего разговора накрыло еще больше.

Как такое случилось?

Как я так мгновенно перестал контролировать свои эмоции и действия?

Словно по щелчку пальцев, я превратился из продуманного и собранного в нервного и импульсивного.

Дерзкая Регина, смелая рыжая лисичка, показала свои острые зубки, даже укусила. Но девочка стала еще красивее, фарфоровая куколка с ангельским личиком и огромными зелеными глазами.

Подрезаю белый «Мерседес», тот, визжа тормозами, сигналит, уходит в сторону, а я выжимаю из своей малышки все, что можно на городских дорогах.

– Матвей, остановись! Остановись, я выйду, ты убьешь нас, Матвей!

Не смотрю на свою жену, уже как несколько лет видеть ее не могу, но приходится. Но я сам выбрал ее, зная обо всех закидонах, бешеной ревности и подозрениях, терпя ежедневные скандалы еще до свадьбы.

Это мой осознанный выбор, одна из ступеней к обеспеченному будущему, к которому я шел, никто и ничто не могло меня остановить. Рывок в безбедную жизнь никому не нужного пацана из интерната, куда меня сдала собственная мать.

Лишь раз, всего один раз посетило сомнение. Сердце дрогнуло, давая понять, что я живой, что оно у меня есть, что я не робот, а все еще человек.