Жюльетта. Том I - Маркиз Де Сад Страница 85

— Ты ив самом деле восхитительна, Жюльетта. Но яслишком стара для тебя. Ты знаешь, что мне уже тридцать? Обыденные вещи ужеприедаются в моем возрасте… Чтобы быть в хорошей форме, мне приходитсяприбегать к грубым и сильным средствам; чтобы во мне закипела живительнаявлага, мне нужно множество усилий, чудовищных мыслей, грязных поступков… Ачтобы испытать настоящий полноценный оргазм, мне требуется… Впрочем, довольнооб этом; мои причуды испугают тебя, мои порывы будут тебя шокировать, атребования мои приведут в уныние…

При этом в ее глазах сверкнул огонь, губы скривились впохотливой улыбке, и она спросила:

— У тебя в доме есть служанки? Великолепно. Онипонимают толк в сладострастии? Очень хорошо. Красивы они или нет — это неважно: они возбудят меня в любом случае. Я могу подчинить своим желаниям целоестадо рабов… Так сколько женщин, ты можешь мне предоставить?

— В доме только четверо постоянных служанок, —отвечала я. — Этого вполне для меня хватает.

— Нет, это слишком мало. Ведь ты же не бедствуешь, моямилочка, и обязана содержать по меньшей мере двадцать душ и менять их каждуюнеделю. Одним словом, мне ясно, что придется научить тебя тратить деньги, вкоторых ты, по-моему, купаешься. Я, например, обожаю богатство и роскошь ичасто занимаюсь мастурбацией, лежа посреди груды луидоров; меня чрезвычайновозбуждает мысль о том, что с такими деньгами я могу позволить себе все, чтозахочу, и я уважаю подобные вкусы у других; впрочем, мне не хочется, чтобы тыбыла мотовкой: только идиотам не понять, что можно в одно и то же время быть искупым и расточительным, можно швырять золото на свои удовольствия и отказыватьв грошах на благотворительность. Ну да ладно, зови сюда своих служанок, а еслихочешь увидеть, как я кончаю, приготовь розги.

— Розги?

— Розги, плети, хлысты — все, что у тебя есть.

— Так вы занимаетесь флагелляцией [75],моя дорогая?

— Пока не хлынет кровь, милая, пока не хлынет кровь… Яи сама испытываю на себе эту процедуру. Это одно из самых сладких удовольствий,какие я знаю, ничто так сильно не возбуждает все мое естество. Сегодня никто несомневается в том, что пассивная флагелляция доставляет острые наслаждения, это— несравненное средство, которое дает новые силы телу, изнуренному распутством.Неудивительно, что все, кто истощил себя до крайности, регулярно прибегают кэтому болезненному, но верному средству, лучшему лекарству от слабости вчреслах и даже от полной потери потенции, оно рекомендуется также дляутомленных и стареющих развратников. Эта операция вызывает сильнейшее волнениев вялых органах и сладострастное раздражение, и сперма от этого выбрасывается снеобыкновенной силой; сладкие ощущения боли в том месте, куда приходятся удары,будоражат кровь и ускоряют ее циркуляцию, прочищают мозги и доводят семя докипения, словом, для похотливого человека, который ищет новых удовольствий,флагелляция предоставляет возможности совершить акт высшего либертинажа иунестись за пределы, навязанные нам Природой. Что же касается активнойфлагелляции, на свете нет большего удовольствия для жестокосердных и богатыхвоображением личностей, таких как мы. Ах, Жюльетта, какая это радость — сломитьи втоптать в грязь юное существо, мягкое и нежное, зависящее от твоей прихоти;подвергнуть его пыткам, бросающим нас в сладострастную дрожь; насладиться егослезами, его муками; возбудиться его судорогами, стонами, его исступленнойпляской под музыку боли; заставить его истечь кровью и слезами; вкусить их;любоваться его прекрасным лицом — прекрасным оттого, что оно искажено муками иотчаянием; заставить его слизывать языком свою горячую красную кровь, котораясоздает потрясающий контраст с белой и нежной кожей; притвориться на миг, будтоты сжалилась над ним, для того лишь, чтобы в следующий момент подвергнуть егоновым мукам, и употреблять с каждым разом все более чудовищные и жестокие; датьвыход всей своей ярости, направить ее на самые хрупкие и интимные части еготела, те самые, которые Природа будто специально сотворила, чтобы перед нимиблагоговели глупцы, например, грудь, промежность или лицо; о, Жюльетта, как мнеописать тебе этот восторг! Достаточно представить себя в роли палача — какпроисходит эякуляция у таких пресыщенных людей, как мы, которые безразличны ковсему банальному и пошлому, которые должны шагать все дальше и дальше понескончаемой дороге, чтобы вновь обрести то, что утратили из-за своихизлишеств. Поэтому не удивляйся, если встретишь в женщинах подобные вкусы.Некий Брантом с очаровательной любезностью предлагает нам многочисленныепримеры подобных прихотей [76]. Так, он описывает одну знатнуюдаму, столь же красивую, сколько богатую, которая за несколько лет вдовствадошла до удивительного нравственного падения. Она устраивала званые вечера,приглашала на них только девушек из высшего общества и только исключительнойкрасоты; самое большое ее удовольствие состояло в том, что она раздевалаприглашенных и жестоко избивала их. Чтобы иметь хоть какой-то предлог, онаобвиняла их в каких-нибудь надуманных проступках, потом порола розгами и снаслаждением смотрела, как они корчатся и извиваются от боли; чем больше онистрадали, чем громче были их мольбы, чем обильнее лилась кровь, тем большенаслаждалась эта дама. Иногда она оголяла только их задницы, задрав им юбки,отчего удовольствие ее возрастало и становилось глубже, чем если бы жертва былаобнажена полностью.

Далее Брантом, этот благороднейший человек, сообщает, что исам он испытывает аналогичное удовольствие, подвергая порке свою собственнуюжену.

Он же уверяет, что знавал одну женщину, имевшую привычкупороть свою дочь дважды на день и не за какой-нибудь проступок, а единственноиз удовольствия смотреть на ее страдания. Когда девочке исполнилось четырнадцать,она стала еще сильнее возбуждать похоть матери, и та не могла выдержать ичетырех часов без того, чтобы не выпороть ее до крови. Впрочем, подобныхпримеров предостаточно и в наши дни: скажем, наш общий друг Сен-Фон никогда неупускает случая устроить порку своей дочери.

— Мне тоже приходилось испытать его наклонности насвоей шкуре, — заметила я, — и, признаться, я не прочь когда-нибудьоказаться на его месте. Знаете, Клервиль, я так мечтаю следовать вашему примеруи хочу стать такой же, как вы, если это вообще возможно. С нынешнего дняЖюльетта не узнает счастья до тех пор, пока ваши пороки не сделаются моими.

В этот момент вошли четверо вызванных мною девушек; они былиобнажены сообразно желанию моей новой подруги и, должна признать, являли собойвесьма возбуждающую картину. Старшей не было и восемнадцати, самой младшей —пятнадцать; у всех четверых было безупречной красоты тело и очаровательноелицо.