Наглец - Елена Сокол Страница 9

Но такие дела для тех, у кого совсем совести нет. Ведь эта пара может оказаться чьими-то папочкой с мамочкой, которые долго и упорно копили деньги на кроватки своим малышам.

А я совмещаю приятное с полезным: отбираю и наказываю. И делаю это, только убедившись в том, что все мои жертвы — отпетые мерзавцы. Основные мои «клиенты» — вырвавшиеся на свободу командировочные. Грязные, похотливые кобели, которые стараются по максимуму использовать каждый час своего маленького отпуска.

Это не тот случай, когда мужчина приезжает на двухнедельный отдых в санаторий и ищет себе дамочку почище, чтобы втереть ей про свое «одиночество» и то, как его не понимает жена. В итоге они все эти две недели трахаются до умопомрачения с такой же уставшей от детей и быта стареющей феей, а потом разлетаются каждый по своим городам.

Нет, тот тип командировочных, которые попадают ко мне в лапы — это отборный сорт похотливого дерьма, торопящегося предать верную супругу, потому что другого шанса вырваться из-под неусыпного контроля и засадить молоденькой шлюшке может не представиться ему еще пару лет. Едва завершив все свои рабочие дела, эти мрази начинают торопливо вынюхивать, с кем можно было бы весело провести время. Не каждый из них готов раскошелиться на проститутку — они жадные, поэтому сначала выбор падает на доступных девчонок из местных.

Вот тут главное вовремя попасться на глаза — привлекательность еще никто не отменял. Но и разборчивые тоже попадаются: серьезные, суровые на вид, деловые. Таких еще приятнее уделывать. И я никогда не полезу к мужчине, который не хочет иметь отношений на стороне. Выбираю только отпетых козлов, которых, как бы не маскировались, всегда выделяет один безошибочный признак — масляные глазки. Всего один ничего не значащий, казалось бы, короткий взгляд, но он уже отымел тебя во всех позах.

— На море не нужно отдыхать, на море нужно жить. — Произносит какой-то турист с придыханием, любуясь оранжево-красным закатом, ложащимся фиолетовой дымкой на вершины гор вдали.

Прохожу мимо, и эта фраза заставляет меня поморщиться. Она напоминает о том, что нужно ехать дальше, мы и так надолго здесь задержались из-за учебы брата.

Мошенник не должен оставаться долго на одном месте, увеличивается опасность наследить и быть пойманным. И пусть мои жертвы — приезжие, которые вряд ли заявят в органы о своем позоре, но риск никуда не исчезает. Грязная работа — она и есть грязная. А крупные аферы, которые могли бы обеспечить нам хотя бы год безбедного существования, пока не по зубам.

Или я просто боюсь. Не хочу рисковать… Или мне реально нравится то, что я делаю. И как делаю. Потому что, унизив каждую мерзкую свинью, я чувствую острое удовлетворение, непередаваемый кайф, почти как от секса. Вряд ли эти твари делают для себя какие-то глобальные выводы, но, смею надеяться, после таких приключений им еще какое-то время удается держать в узде себя и свой похотливый прибор.

— Я здесь, — говорю, набрав номер брата.

— Давай, — отзывается он.

И я вхожу в здание отеля.

Свят обычно помогает мне проникнуть внутрь здания так, чтобы никому и в голову не пришло интересоваться, кто я и к кому пришла. Он отвлекает администратора или выбирает подходящий момент, когда в холле находится достаточно много народа, чтобы можно было пройти незамеченной.

Быстро оглядываю обстановку. У меня несколько секунд, чтобы сориентироваться. У стойки ресепшена несколько человек, портье заняты, поэтому иду медленно, не привлекая лишнего внимания. Каблуки не цокают по мраморному полу — практика сказывается. Двигаюсь почти на носочках, не торопясь, смотрю отрешенно, будто занята своими мыслями, и выдыхаю только, когда оказываюсь за поворотом.

Если ты уже внутри — ты гость отеля. Остальное — мелочи.

«Ты вовремя» — приходит сообщение от брата, пока я преодолеваю путь до ресторана, а оттуда до бара. — «Темно-синий пиджак, барная стойка, слева»

После ярко освещенного ресторана глаза не сразу привыкают к темноте бара. Продвигаясь между столиков, сразу выхватываю глазами полноватую фигуру у стойки. У мужчины скучающий вид: он проверяет смартфон, время от времени поглядывая на экран телевизора, закрепленного на стене, но мое появление не проходит для него незамеченным. Быстрым взглядом знатока женских прелестей он оценивает мои икры и щиколотки, которые на каждом шаге выпархивают, как крылья экзотической бабочки, из разрезов юбки.

Ненадолго он задерживается взглядом и на моем бедре, затем возвращается к смартфону, который держит пальцами-сосисками, но… сосредоточиться уже не может — крючок проглочен. И вот, усаживаясь за свободный столик, с которого так удобно за ним наблюдать, я замечаю новый взгляд.

Кроткая улыбка ему в ответ. Чисто из вежливости.

И, не дожидаясь ответа, смотрю на свой клатч, который кладу на край стола. Беру паузу, чтобы проанализировать ситуацию. Что мы имеем: сразу несколько самцов в поиске самок, многие из них развернули корпусы в мою сторону — заинтересовались. Мне их внимание не нужно, не хотелось бы отпугнуть жертву. Так-с. Дальше. Что там у нас? За угловым столиком работает местная «разводила на коктейли», а значит, хорошо, что я оделась приличнее — не будет проблем с ее «сутенером».

— Маргариту. — Прошу подошедшую молоденькую официантку. — И сделайте громче, пожалуйста. — Указываю на телевизор.

Раз уж его так интересует происходящее на экране… Что показывают? Смешанные единоборства? Ну, отлично. Мужики, кровяка, напряжение — весьма возбуждающе.

Бросаю еще один случайный взгляд на объект своего интереса и тут же прячу глаза. Достаю телефон, пролистываю. Хочешь, чтобы тебе поверили? Не показывай заинтересованности.

Официантка приносит бокал. Делаю несколько небольших глотков и поворачиваюсь вполоборота к телевизору. Никогда не понимала, как в шуме голосов и музыки посетителям удается следить за каким-нибудь матчем, но люди, и правда, реагируют на происходящее на экране: мычат, морщатся и подбадривают борцов. Единственное, что я способна понять по всплывающим подсказкам, титрам и флажкам, это то, что наш боец месит какого-то испанца, аки слоеное тесто.

— О-оу, — произношу нарочито громко и картинно отворачиваюсь, но любопытство, вроде как, берет своё, и я снова одним глазом поглядываю на экран, не забывая жадно прихлебывать из бокала.

— Да! — Вдруг восклицает кто-то из присутствующих, когда боец в красных труселях переводит бой из стойки на настил клетки.

Понимаю, что нужно радоваться. Хлопаю в ладоши, а затем снова «случайно» встречаясь взглядом с боровом. Его, кажется, от происходящего в пот бросает, или ему просто здешний климат не совсем подходит: он ослабляет воротник рубашки рукой и довольно лыбится в мою сторону.

Превозмогая отвращение, задерживаю на нем глаза чуточку дольше положенного. Смущенной улыбкой возвещаю о том, что мне приятно найти единомышленника среди толпы незнакомцев. Возвращаюсь к просмотру боя, неосознанно и нервно поглаживаю свое бедро.