Седьмая - Оксана Гринберга

Моя жизнь с Евдокией

(повесть)

Нас было пятеро: я, Анфиса, Соня, Василиса и Евдокия. Пять взволнованных женщин — мы высадились десантом на сельский двор под вечер, в конце октября. Шофер выгружал наши вещи и попутно читал лекцию на тему «а кто не умеет себя вести, пускай бы дома сидел». Лекция была целенаправленной: во время поездки Евдокию стошнило прямо на эту штуку, которой переключают скорости. Дальше мы ехали — как придется. И теперь с нас взяли за проезд дороже, чем договаривались изначально.

— Вот так — сказал владелец оскверненного нами транспорта, фыркнул напоследок бензиновым перегаром, и уехал.

А мы остались сидеть рядком на лавочке. Как тараканы после дезинфекции — уцелевшие, но очумевшие — от двухчасовой тряски по бездорожью, и вдоволь надышавшись бензином.

По всему двору стояли коробки и яркие супермаркетовские пакеты с нашим скарбом — вызывающе красивые, совершенно не из этой жизни. И уж совсем инопланетной выглядела французская мультиварка, словно НЛО приземлившаяся возле удивленного сарая.

За спиной у нас был дом, перед нами — запущенный сад с незнакомыми деревьями. На одном из них висело желтое яблочко. Словно позабытая новогодняя игрушка на приготовленной к выносу елке.

— Яблоня — определила Дуся.

Соня посмотрела на нее с уважением.

— Ясное дело — сказала Вася.

— Подумаешь — сказала Анфиса.

Я промолчала. Мне хотелось одновременно есть и умереть. Но, поскольку есть хотелось всем, а умереть — только мне одной, пришлось действовать в интересах большинства. И я, подхватив мультиварку, первой вошла в дом, где нам предстояло начинать новую жизнь.

Кошки — Вася, Соня и Фиса — потянулись за мной. Дуся задумчиво почесала за ухом и пошла в сад.

— На разведку — подмигнула она мне. — Не бойся, я с тобой, и никому чужому не позволю войти в наш двор и в наш дом.

Хорошая у меня собака. Если бы не она и не кошки, я бы не стала затевать все эти игры в новую жизнь. А просто покончила со старой, и ушла туда, откуда не возвращаются.

*****

Этот маленький домик я купила месяц назад, когда почувствовала, что крах неизбежен. Мой скромный бизнес, кормивший нас все эти годы, приказал долго жить. Как могла, оттягивала я кончину некогда созданного мною детища, но в стране был экономический кризис, доллар стремительно рос, цены росли еще стремительней, народ покупал хлеб, картошку и колбасу, а то, что производила я, перестало пользоваться спросом. Ибо кому нужны газеты — а производила я именно их — во времена, когда месяцами не платят зарплаты, а пенсии хватает на полмесяца.

Я залезла в долги, я унижалась перед директором типографии, умоляя отпечатать тираж, несмотря на неуплату, я не спала ночами, мучительно размышляя — как быть? Денег не накопила, мы проедали все, что я зарабатывала, жили легко и безбедно, ни в чем себе не отказывая. Поэтому с окончанием бизнеса, закончилась, собственно, жизнь. Мы просто умрем с голоду. Нет, можно, конечно, пойти мыть полы где-нибудь в офисе или стоять на рынке, торгуя хозяйским товаром. Но что это будет за жизнь — мне было страшно даже представить.

Решение пришло, как это бывает у многих, ночью. На подушке тихонько мурлыкала Вася. Соня, большая любительница тепла, спала под одеялом. На телевизоре смутно белела Анфиса, где она ночевала отдельно от всех. На коврике возле кровати похрапывала Евдокия, разглядывающая один и тот же сон — она кого-то догоняет и все никак не может догнать. Оттого ноги ее во сне слегка подергивались, и, время от времени, Дуся вскрикивала шепотом «врешь, не уйдешь!»

Я же решала задачу со многими неизвестными. Нужно было так свести концы с концами, так расставить всё по местам, вывести такие формулы, чтобы в итоге образовалась некая сумма, пускай небольшая, но — стабильная, ежемесячная, позволяющая нам всем не голодать и чуть-чуть больше.

Тогда кризис только начинался, горожане еще не прочувствовали в полной мере непосильный гнет коммунальных служб, хотя квартплата росла, и росла, и росла, и конца этому не было видно. Но, тем не менее, жить в городе считалось намного престижнее и, разумеется, комфортнее, нежели в селе. Поэтому дома в пригородных деревнях и селах стоили недорого. А, по сравнению с городскими квартирами, так и вовсе пустяки.

И я решила продать квартиру, на вырученные от продажи деньги купить небольшой домик в селе, рассчитаться с долгами, а оставшуюся сумму положить в банк. В те времена банки давали неплохие проценты вкладчикам, по моим подсчетам получалось, что нам на прожитие вполне хватит денег от вклада.

План был составлен. Дело за малым — реализовать его.

*****

В поисках подходящего дома, я объехала, по крайней мере, двадцать пригородных сел, и все они были похожи друг на друга, как близнецы. Некрасивые, неухоженные близнецы. Разномастные заборы, в основном серые, деревянные, давно не крашенные, изможденные многолетними дождями и ветрами. Аборигены побогаче, огородили себя бетонными плитами — тоже серыми и мрачными.

Зато дома были совершенно одинаковыми, построенными, словно под копирку. Разной степени ухоженности — это да, и, как потом выяснилось, разница была еще и в начинке. Цена на дом складывалась из состояния его целостности плюс разнообразие внутреннего комфорта. И еще — чем ближе к городу находился дом, тем он был дороже. Можно даже сказать, что близость к цивилизации была главным критерием, по которому хозяева дома оценивали свои владения.

Согласно моему плану, я могла потратить на дом строго определенную сумму. Но то, что меня могло бы устроить, стоило в два раза дороже. Зато то, что устраивало мой кошелек, выглядело ужасно. А то, что устраивало нас обоих, отбрасывало бы меня, в случае покупки, километров на 80 от цивилизованного мира.

Время шло, деньги таяли, дом не находился, я нервничала.

Выручила Евдокия. В парке, где мы с ней ежедневно гуляли, она обрела нового знакомца. Его хозяйка, как это бывает у собачников, автоматически стала моей приятельницей. И пока Дуся окучивала доверчивого спаниеля на тему «иди сюда уйди противный», я поплакалась в жилетку новой знакомой. Та сказала — а вот есть дом. Дала адрес и телефон хозяев.

Созвонившись, я поехала на смотрины. Назад возвращалась потенциальной владелицей небольшого домика, находящегося в сорока километрах от города. Это полтора часа езды автобусом. Или час на такси. Только на такси в 15 раз дороже. Что для меня категорически исключает этот вид транспорта. Пора забывать барские замашки.

*****

И мы стали паковать вещи, продавать квартиру, покупать разные штуки, которые, как мне казалось, могут нам понадобиться в сельской жизни.

И волноваться. Мы стали волноваться. Потому что ни я, ни Дуся, ни наши надменные красавицы кошки — никогда не просто не жили в селе, а в глаза его живьем не видели. Только в виде картинки по телевизору. Весьма, как оказалось в дальнейшем, далекой от действительности.