Заботливая женская рука - Надежда Первухина

…Напиши я серьезную книгу, начиненную разными добрыми советами, ничего путного из этого не получится, потому что никто из ныне живущих не стал бы тратить свои деньги на подобное сочинение и никто не стал бы его читать.

Ли Юй. Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти

Россия 7 января,

среда, 19:30

Мужчин нужно любить.

Глубоко, самозабвенно, бережно, трепетно и всю свою сознательную жизнь.

И причем не абы как любить, не бабушкиными методами, а с учетом современных достижений психологии и сопредельных с нею дисциплин. А бессовестную и надоедливую аксиому «Все мужики — сволочи» следует считать противоречащей моральному облику личности современного мира и запретить специальным параграфом Женевской конвенции по правам человека.

Вы не согласны?…

Ну знаете ли! Не понимаю, куда тогда катится мир!

Прямо в какую-то бездну жестокого первобытного и исторически абсолютно бесперспективного матриархата!

Ведь что бы там ни говорили, а мужчины нынче — самые незащищенные и зависимые слои населения нашей славной планетки!

Судите сами.

По данным неулыбчивой науки статистики и алкогольно зависимой науки психологии, современные мужчины подвержены капитальной зависимости от:

— перипетий карьеры и настроения начальства;

— курса валют и цен на нефть;

— благосклонности своего автомеханика;

— количества и качества алкогольных и слабо-алкогольных напитков, то же о табаке;

— квартирного вопроса и вопроса продолжения рода (в смысле: а надо ли?);

— женского коварства, коварства производителей поддельной виагры, а также коварства погоды.

И ведь это далеко не полный перечень!

Верно, джентльмены?

Немудрено, что жизнь у современного мужчины по всем статьям выходит самая что ни на есть скорбная умом и сердцем. И добро бы, если б другие, якобы разумные существа, то бишь женщины, это понимали! Так ведь нет!

Женщине все параллельно, а также сугубо розово и фиолетово. Из любой ситуации практически любая женщина выкрутится-вывинтится без особых моральных потерь. Как говорится в одной древне-китайской пословице, всякая женщина столь хитра, что может одновременно и вкушать копченого угря, и получать чувственное удовольствие. Какие перипетии карьеры, какие грозные начальники могут заставить понервничать женщину, когда она возьмет да и в декрет уйдет, и ни один начальник ей не указ! Касательно же мудреных вещей вроде курсов валют, мировых цен на нефть… так женщины издавна их не особенно-то уважают и даже немного побаиваются, вроде инструкции на суахили к стиральной машине «Вятка-автомат». Благосклонность автомеханика — вообще для женщины не проблема, и чем сия женщина глупей и симпатичней, тем механик сговорчивей да благосклонней (проверенный факт). Вопросы же матримониальные и квартирные женщина решает по мере поступления и, как правило, катастрофически успешно. Потому что решает их за счет мужчин, к тому времени уже накормленных поддельной виагрой и обалдевших от паршивой водки и сигарет.

И кому же легче живется, господа?

Вот и я о том же.

Так что мужчин любить надо.

Тем более что они от этой самой любви тоже в капитальную зависимость попадают и даже бывают готовы на некоторые подвиги и общехозяйственную помощь. А когда у них с любовью напряженка — страдают, не спят ночами, маются с похмелья и в целом не удовлетворяются жизнью. Хотя изо всех сил старательно разыгрывают перед окружающими этакого мужественного мачо-бодрячка или донельзя делового бумагогрыза, которому всякие нежности-сентиментальности вовсе не требуются. Вроде как в той глупой рекламе: «У них есть секс, они думают, что у них есть любовь. А у Тинькова есть ракушка, и он думает, что это мобила».

Вот в этом, кстати, заключается еще одна трагедия современного мужчины.

Он слишком много думает.

И слишком мало любит.

Хотя, возможно, такое положение вещей иногда вполне его устраивает.

И по отношению к Трифону Вамбонговичу Оглоедову это утверждение на сто процентов верно.

Потому что Трифон Вамбонгович Оглоедов в свои двадцать три года чересчур много думал да и додумался до того, что счел себя не просто баловнем судьбы, а абсолютно счастливым человеком. Он был всем доволен, скептически относился к переменам и авантюрам, считал себя человеком с богатым внутренним миром и массой как откопанных, так и еще находящихся в стадии выкапывания талантов. И искренне не понимал, почему все остальные этого не замечают и не преисполняются здоровой зависти к его, Трифона, образу жизни.

А пресловутые «все остальные» только диву давались, как такого идиота еще земля носит. И судьба терпит.

Опять-таки судите сами…

Зачат Трифон Вамбонгович был под золотые фанфары Олимпиады-80. Его юная (в ту пору) мама, кандидат в мастера спорта по толканию ядра, воспылала внезапной, короткой и, к счастью, взаимной страстью к выходцу из дружественной Африки, непревзойденному чемпиону по русским шашкам, Вамбонге Найре-Оглоэде. Разумеется, в олимпийскую программу турнир по русским шашкам не входил, и Вамбонга Найра-Оглоэда просто приехал в составе кучной и шумной африканской спортивной делегации, но это вовсе не помешало ему в рекордные сроки пленить могучую русскую красавицу. Из-за частых отлучек в Олимпийскую деревню к дружественному африканцу мама Трифона не смогла качественно толкнуть ядро, вылетела из состава сборной, а заодно и из комсомола — за аморальное поведение. И тут же судьба скорчила новую гримасу: Вамбонга вместе с делегацией воротился в родимую Африку, оставив русской возлюбленной пару сувенирных масок из эбенового дерева, старый гульфик из листьев травы запарибодягу, а также возможность сетовать на судьбу матери-одиночки.

Впрочем, сетовать пришлось недолго. Мама Трифона была не просто красавицей-спортсменкой, но и женщиной чудовищно ядерного темперамента и потому, несмотря на отягощающее обстоятельство в виде крикливого младенца, сумела выйти замуж за респектабельного пятидесятилетнего стоматолога Авессалома Штокмана. Едва грянула перестройка, стоматолог Штокман отбыл на историческую родину, прихватив с собой коллекцию золотых зубных коронок и ядерную маму Трифона. Самого же мальчика оставили какой-то дальней родственнице, живущей в унылом и подернутом мещанством городке со звонким, как комсомольская путевка, названием Кимовск. И опять-таки Трифону несказанно повезло. С родственницей. Потому что оказалась она, Октябрина Павловна Мусагетова, директрисой местной школы искусств и вообще дамой, крепко двинутой всем прекрасным и вечным. Так что юному Трифону пришлось последовательно пройти адовы круги обучения скрипке, вокалу, основам танца, живописи, ваяния и даже актерского мастерства. Но ничего путного из этого не получилось: с музыкальным слухом у мальчика были серьезные и неразрешимые проблемы, балет отпал сам собой, едва Трифон перебрал с весом (и продолжает перебирать до сих пор), а неудачных живописцев да скульпторов и без того на душу населения приходится больше, чем каких-нибудь тестомесов или патронажных сестер. Таким образом, потомку далекого африканского друга остался только театр. И Трифон, человек по натуре чрезвычайно рассудительный, решил, что любовь к театру вполне соответствует его внутренним представлениям о творческой свободе. Правда, любовь эта была не совсем взаимной. Потому что Трифон (если кто этого еще не понял) был негром.