Мир проклятий и демонов - Микки Хост

* * *

Van Canto – Time and Time Again

Salvia Duende – Ярче гореть

Drummatix – Непокоренный дух

Woodkid – Run Boy Run

Электрофорез – Я ничего не могу с собою сделать

Kodaline – Brother

лампабикт, Элли на маковом поле – Немерено

DAKOOKA – Герой

AG, Clarie Wyndham – My Love Will Never Die

polnalyubvi – Твои глаза

Brainstorm, Musiqq – Небо упало в нас

Nemesea – Remember

Theodor Bastard – Лилии (Белое)

Amber Run – I Found

polnalyubvi – Больше ничего

Tom Odell – Another Love

nmilova – Демоны

Zella Day – Compass

IC3PEAK – Пламя

Meg Myers – Heart Heart Head

LEAH – Do Not Stand at My Grave and Weep

В южной части Северных лесов, у подножия Черных гор вДиких Землях, занимался рассвет. Солнце еще не всплыло из-за горизонта, но Клаудия все равно ощутила произошедшую перемену. Тьма отступила, оставив вместо себя серые низкие тучи и ледяной ветер, пробирающий до костей. Те крохи магии, что распределялись между их маленьким отрядом и помогали терпеть холод, сплетались в незримые для Клаудии нити и помогали ей скорее восстановить силы.

Неожиданно налетел сильный порыв ветра, сорвавший капюшон с головы девушки и разметав темные волосы, остриженные по линию подбородка. Скривив черные губы, Клаудия поправила капюшон, краем глаза заметив, как Эйкен спрятал руки под плащ. Никто не жаловался на холод, даже Эйкен, хотя его губы заметно посинели и давно уже зуб на зуб не попадал. Магнус отдал ему свой плащ, но мальчик все равно не согрелся.

–Еще немного,– стараясь, чтобы звучало спокойно и убедительно, произнесла Клаудия.– Думаю, не больше пяти лиг. Часа три, может, четыре.

–Я голоден,– пробормотал Эйкен.

По голосу Клаудия поняла: он стыдится, что хочет есть. Они давно распределили все запасы в соответствии с возрастом и силой, но два дня назад их постигла череда неудач. Из-за нападения тварей были утеряны сумки с провизией, а добычи, что поймала Стелла, обернувшись волчицей, оказалось недостаточно.

Сейчас не только нюх Стеллы, но и тени Эйкена помогали им избегать ловушек и неожиданных столкновений с тварями. Тени были усерднее, проникали туда, куда Стелла ни за что не смогла бы пролезть, и слышали то, что произносилось за лиги от них. Эйкен старался распределять свою силу правильно, но ему было всего тринадцать, а из-за того, что Третий находился без сознания и не мог помочь, мальчик нервничал еще сильнее.

–Еще немного, Эйкен,– чуть мягче повторила Клаудия.– В крепости есть горячая еда. Съешь столько, сколько захочешь. Я обещаю.

–Знаете, о чем я тут подумал?– пробормотал Магнус, влезая в разговор.– В прошлый раз я припрятал там радданское вино…

Стелла тявкнула, напомнив о себе, иМагнус, наверняка восприняв это как поддержку, заулыбался и продолжил:

–Именно, моя дорогая! Считаю, когда Третий придет в себя, мы должны выпить.

–Опять ты за свое,– сухо бросила Клаудия, ступая по укрытой снегом тропинке дальше.

Девушка, затылком почувствовав направленные на нее взгляды, остановилась и повернулась. Магнус смотрел так, будто был глубоко разочарован ее словами. Его щеки и нос порозовели из-за холода, а упавшие на лоб черные волосы покрылись тонким слоем инея. Хоть он и был простым человеком, без капли магии или иных сил в крови, Магнус держался намного лучше и почти не дрожал от холода. Он выпрямился во весь рост, и выглядел бы как статный, сильный рыцарь в серебряно-черной кожаной броне с мечом на поясе, если бы не обиженно поджатые губы и злой взгляд, направленный на Клаудию. Эйкен, стоя с ним рядом, попытался вытянуться и стать таким же высоким – он любил подражать Магнусу во всем, ведь тот был его кумиром. Стелла топталась на месте и фыркала, когда падающие снежинки касались ее носа.

–Только если Икас разрешит,– немного подумав, произнесла Клаудия.– И только после того, как Третий придет в себя.

Магнус хлопнул ладонями, одетыми в кожаные перчатки, и победно улыбнулся. Его темно-карие, почти черные, глаза опасно сверкнули.

–Учись, Эйкен,– добавил Магнус, сверху вниз посмотрев на мальчика.– Не каждый может разжалобить Клаудию.

Наблюдавшая за ними Клаудия была абсолютно уверена, что он едва не сказал «никто».

–Идем дальше,– объявила девушка, развернувшись.

Они шли всего несколько дней, но для Клаудии это ощущалось как вечность. Подъем вЧерные горы оказался самой трудной частью пути, потому что там, едва ли не на каждом шагу, их поджидали твари. Добраться до бреши само по себе было испытанием, а закрыть ее – борьбой, победу в которой пришлось вырывать из когтистых лап. Они потеряли трех хороших коней и три сумки с провизией и одеждой, но брешь все же удалось запечатать и больше не представляла угрозы. Несколько тварей, расползшихся из нее и затаившихся по окружающим лесам в ожидании жертв, они уже встретили. Магнус разил мечом, Третий – магией, пробираясь глубоко в их тела, аСтелла рвала чудищ клыками. Тени Эйкена заранее оповещали обо всех тварях, подбиравшихся ближе, и потому еще ни одна не спаслась живой. И вкаждом бою Клаудия слышала шепот мертвых, звучавший в ее собственной голове.

Мертвые стали ей ближе, чем живые, и потому девушка знала, что даже твари могут шептать после смерти. В основном, конечно, проклятия. Реже Клаудия слышала угрозы о том, что они восстанут из хаоса или что собратья отомстят за них.

Клаудия старалась не обращать внимания на мертвых, которых слышала за спинами своих спутников. За годы девушка научилась игнорировать шепот, прислушиваясь только к самому важному, а остальное – пропуская мимо ушей. Однако ее пугала тишина, прятавшаяся за спиной Третьего. Обычно мертвые всегда звучали за спинами других, будто были призраками, подкравшимися сзади, но за ним было тихо. Пару дней назад сальватор сделал нечто, что не давало девушке покоя до сих пор – позволил Арне забрать часть их общей магии и поместить в кого-то, кого никто из них не знал. УКлаудии в голове не укладывалось, что такое возможно, но времени на расспросы не было. Большую часть пути до крепости Третий провел в забытьи, пока Стелла-волчица несла его на своей спине. Просыпался он редко, почти не ел и не пил, и все время, что бодрствовал, отчаянно пытаясь разделить между всеми те крохи магии, что постепенно подчинялись ему снова. Он практически не разговаривал ни с кем, но мертвые за его спиной не молчали. А сейчас – тишина. Будто никто и не преследовал Третьего. Клаудия не знала, что делать.