Клятвопреступник. Ученик убийцы - Дж. Б. Редмонд

Моим друзьям и моей семье, которые верили в меня, когда я потерял веру в себя.

Дж. Б. Редмонд

Моему сыну Дж. Б., который может воодушевить.

С. Р. Во

Вы можете сломать во мне мальчика, но вам не удастся сломать во мне мужчину…

Джон Парр, «Man in Motion» (песня из фильма «Огни святого Эльма»)

Задолго до описываемых событий люди подчинили своей власти волшебные расы Земли. Используя древние знания о звездах и космической энергии, фей вместе с горсткой верных подданных из числа людей переселились в новый мир — мир, дни в котором озарены бело-голубым солнечным светом, а ночи — серебристым сиянием двух лун. Но роковое прошлое настигло их и здесь… Одна за другой поднимались и умирали великие династии. Желая усилить свой дар, фей пустились в генетические эксперименты, в результате которых почти полностью потеряли волшебную силу. Кровь фей смешивалась с человеческой, и древняя магия все больше ослабевала. Долгое время в стране царили мрак и хаос. Миновало несколько столетий, и власть в Гнездовье перешла к Кругу, представленному главами выживших династий. Им помогают две влиятельные гильдии, которые по закону не имеют права вмешиваться в распри между знатными семьями. Жители страны почти не надеются на объединение и еще меньше верят в возможность возрождения древней магии и былого величия фей.

Ветер, что дул из-за Дозорной Линии, выкручивал ржавую проволоку на пограничных столбах и засыпал песком листву и хвою.

Арон Брейлинг усердно размахивал деревянным молотком, заделывая прореху в стене амбара. Лицо щекотала теплая пыль, но мальчик хорошо знал, что такая погода обманчива и осень с моросящими дождями, гниением и смертью уже в пути.

Приближалась Жатва.

Впрочем, какой смысл волноваться об этом сейчас?

Отец Арона часто повторял, что жизнь не стоит на месте. Движутся по кругу лунные циклы и времена года, меняются судьбы людей — так уж устроен мир. Жатва придет, когда ей положено, и он, Арон Брейлинг, все равно не сможет ничего изменить…

Мальчик зубами вытащил из большого пальца занозу и, не обращая внимания на саднящую боль, пристроил доску в центре прорехи. Кажется, ровно.

Небольшой амбар Брейлингов смотрел на Дозорную Линию — прерывистую цепь хлипких облупившихся лачуг и заборов, отделявшую заселенные земли от пустоши. Традиция ставить хозяйственные постройки лицом к Дозорной Линии сохранилась с давних времен, когда приходилось быть наготове к встрече незваных гостей из Внешних Земель или — что еще хуже — из туманного Бурелома. Правда, на памяти отца и даже деда Арона серьезных беспорядков у Дозорной Линии не случалось, так что старые караульни вдоль западной и южной границ Гнездовья давно пустовали.

В прошлом остались крупные нашествия мороков — полулюдей-полуживотных, что обитают во Внешних Землях, да и маны — питающиеся кровью духи из Бурелома — в последнее время притихли; однако амбары на всякий случай продолжали ставить лицом к Дозорной Линии.

Невдалеке возвышался на сваях скромный дом Брейлингов. Он тоже упрямо смотрел глазами-окнами на границу, словно напоминая обитателям, что любой заезжий гость может оказаться вором…

Мальчик снова почувствовал приступ тошнотворного страха; к тому же от сладковатого вкуса крови из ранки у Арона слегка закружилась голова. А рядом Вольф Брейлинг приколачивал последнюю доску и даже не морщился от порывов ветра, задувавшего песок в коротко стриженные волосы. Молоток легко летал в мускулистых руках отца, и под пронзительным взглядом черных глаз доски словно сами собой становились на место.

Арон с сожалением посмотрел на свои тощие руки и ноги, торчавшие из рукавов большой потрепанной рубахи и коротких штанин. В отличие от остальных мужчин в семье мальчик был светловолосым, а его кожа все еще оставалась по-девичьи нежной и гладкой.

Интересно, подумал Арон, станет ли он когда-нибудь таким же смуглым, сильным и крепко сложенным, как отец и старшие братья? Не уронит ли честь семьи, когда придет время служить в войске лорда? Больше всего на свете Арон мечтал получить маленькие руны, подобные тем, что вытатуированы на руках Вольфа Брейлинга. Знаки дав-ха, означающие, что их обладатель дал кому-то священную клятву верности.

— Хватит витать в облаках, — услышал Арон строгий голос отца. — Не забывай, мы живем у Дозорной Линии, а здесь можно ждать любых неприятностей.

Арон виновато потупился и с удвоенным усердием продолжил загонять в стену деревянные гвозди, изо всех сил стараясь не отставать от отца. Он даже не обращал внимания на то, что из ранки на пальце по-прежнему сочится кровь и оставляет следы на золотисто-белой доске. К несчастью, последний гвоздь вошел в доску криво, и Арону пришлось долго колотить по нему молотком, чтобы исправить оплошность.

Вдруг ему на плечо опустилась тяжелая отцовская рука.

— Довольно, — сказал Вольф низким хрипловатым голосом и принялся придирчиво изучать работу сына.

Арон всматривался в темную глубину отцовских глаз, отчаянно надеясь увидеть в них хоть намек на одобрение. Отец не спеша провел рукой по доскам и ощупал все до единого гвоздики, словно оценивал точность каждого удара. Молчание тянулось так долго, что Арон даже вспотел.

Наконец Вольф повернулся к сыну и подмигнул.

— Что ж, сегодня лучше. На этот раз обошлось без трещин.

Арон заулыбался, с облегчением вдохнул полной грудью — и тут же почувствовал аппетитный запах острой фасолевой похлебки, что доносился из дома. Пора бы и подкрепиться.

Вольф Брейлинг посмотрел на дом и крохотный огород рядом с ним и обернулся к скошенному лугу, где сейчас работали мать, братья и сестры Арона.

— Пойдем, — кивнул он. — Сюда, за угол амбара.

Отец и сын уселись прямо на землю, едва ощутимо пахнущую сеном и навозом. Быстро оглянувшись через плечо, Вольф извлек из висящей на поясе сумки небольшой предмет, завернутый в широкий зеленый лист дантха, и протянул сверток сыну. Мягкий лист щекотал пальцы Арона, и, бережно разворачивая его, мальчик старался не повредить прожилки. Лист был почти свежим, его вполне можно использовать еще раз. В семействе Брейлингов ничего просто так не выбрасывалось.

Наконец мальчик развернул сверток — кусок пряного хлеба! Остатки праздничного завтрака, посвященного дню рождения младшей сестренки! Арон бережно дотронулся до аппетитной хрустящей корочки.

Что за неслыханная щедрость напала на отца?

Из амбара раздался свист Тек. Любимица мальчика нетерпеливо притопывала в стойле и громко встряхивала чешуей. Наверное, она скребет в воздухе своими морщинистыми и когтистыми передними лапами, да вдобавок трясет огромной головой — прямо как курица. И хотя ростом юная тэлон чуть ли не вдвое выше Арона, ведет себя она как шаловливый детеныш. Неужели учуяла запах еды?