Проект Данте. Врата Ада - Сергей Извольский

Пролог

Рай оказался совсем не таким, каким его можно было представить.

Рай оказался осязаемым. Именно это ощущение она выделила в первую очередь – мягко принимал в себя босые ступни бархатный белый песок, ласкали ноги набегающие волны, легкий ветерок то и дело ерошил волосы и заставлял трепетать полы легкого сарафана. Рай был вокруг, его можно было трогать руками.

Пасмурный рай – второе по яркости впечатление. Небо уже который день было затянуто серой пеленой облаков, сквозь которую солнце проглядывало очень редко. А когда проглядывало, днем в основном, Даша старалась не выходить из кондиционированных помещений огромной виллы.

Влажно и жарко. Теплый рай – это было еще одно ощущение; здесь не было холодно. Даже дожди, которые иногда обильно, но недолго изливались с неба, были теплыми. Любой, кто пережил хоть одну зиму в России, замерз раз и навсегда, и Даша сейчас открыто недоумевала, не в силах поверить, что здесь круглый год не холодно. И еще она очень расстраивалась, глядя на воды океана и манящую небесную лазурь бассейна, что ей пока не рекомендовано купаться. За всю свою жизнь Даша была на пляжах лишь небольших водоемов, только «ходила купаться на пруды». Здесь же на нее будто обрушилась прелесть бескрайних океанских пляжей и нереальная яркость лазури бассейна прямо за порогом комнаты.

Но где это – «здесь», Даша пока представляла смутно. Когда ее забрали из хмурого здания с высокими зеркальными окнами, немногословный сопровождающий сразу отвез ее в аэропорт, где они вместе сели в небольшой, почти игрушечный самолет. Лететь Даша очень боялась и, оставшись наедине со своими страхами, испытала нешуточный стресс. Ни обходительно вежливая стюардесса, ни серьезный сопровождающий не вызывали у нее доверия и желания с ними разговаривать, но эти двое хотя бы находились рядом, поэтому Даше было легче переносить невероятно долгий перелет.

С того момента уже минуло несколько недель жизни на огромной и пустынной вилле, и сейчас Даша, совершая ставшую традиционной утреннюю прогулку, неровно шла по линии накатывающихся на песок пляжа волн, подставляя лицо свежему ветерку и наслаждаясь каждым мгновением. Вскоре путь ей преградила низко склонившаяся над водой пальма. Перепрыгивать, как и нагибаться, проходя под деревом, девушка не стала – резкие движения ей тоже пока были противопоказаны.

Обойдя пальму по широкому кругу, Даша не удержалась и обернулась. «Я такие раньше только в рекламе “Баунти” видела», – подумала девушка, вернувшись и легко проведя рукой по склонившемуся над песком пляжа стволу, чувствуя под пальцами неровности коры.

Рай был реальным.

Осязаемый, пасмурный, теплый. И реальный. Это было самое главное ощущение.

Даша сделала несколько шагов в сторону и присела, опустив ладони на белый песок. Накатившая волна тут же обдала их водой с пеной, а залитый песок поддался почти невесомому нажиму, обволакивая кожу. Накатилась еще одна волна и, неожиданно громко хлопнув, замочила девушке края сарафана.

Отстраненно Даша поднялась, стряхивая с пальцев капли воды. Наслаждаться мгновеньем больше не получалось – мысли о рекламе «Баунти» вернули ее в прошлое и перед глазами встал большой, кредитный телевизор, своим вызывающим глянцем и современным видом подчеркивающий убогость убранства квартиры. Наслаждаться мгновеньем у девушки получалось только тогда, когда с ней не было мыслей о прошлом. И о будущем. Воспоминания о прошлом противно отдавали гнусностью и предательством. Мысли о будущем заставляли замирать сердце опасением неведомого.

«Теперь все будет хорошо», – как вживую, появилось перед внутренним взором лицо Максима, в тот момент, когда он прощался с ней. Вот только взгляд его в тот момент был… как будто уже с другой стороны.

Еще Макс тогда сказал ей ничего не бояться. Пока его слова сбывались – она в раю, вокруг доброжелательные, улыбчивые люди и ничего ей вроде не угрожает. Но Даша все же не могла спокойно думать о будущем. Ее пугала пустота.

– Дарья Александровна, – раздался позади негромкий голос.

Вокруг доброжелательные, улыбчивые люди.

«Все, кроме этого цербера», – подумала Даша, оборачиваясь к своему телохранителю, с которым за все время перекинулась едва ли десятком слов. Впрочем, цербером она его называла про себя безо всякой враждебности и неприязни. Человек просто выполняет свою работу, причем очень хорошо – несмотря на постоянное присутствие рядом, Даша его практически не видела.

– Извините, а вас как зовут? – неожиданно для самой себя спросила она.

На мгновенье телохранитель удивился. Его глаз за солнцезащитными очками видно не было, но по лицу Даша увидела. Точно, удивился.

– Михаил, – ответил он, впрочем, практически сразу.

– Очень приятно, – машинально произнесла девушка.

Михаил на реплику ничего не ответил, лишь склонился в полупоклоне.

– Дарья Александровна, – произнес он, подержав склоненной голову несколько мгновений, – через час прибудет Андрей Семенович, вам необходимо с ним встретиться.

Даша едва не спросила, кто это, но сдержалась, лишь кивнула.

Успеется. Сейчас и узнает, кто такой этот Андрей Семенович.

Жизнь в аду научила ее терпению.

– Никанорова Дарья, возраст на момент вынесения приговора восемнадцать полных лет. Осуждена по статье сто пятой, часть вторая – убийство двух и более лиц. Отбывала наказание в исправительной колонии общего режима, где и скончалась по прошествии трех недель с момента прибытия от острой сердечной недостаточности.

Особого удивления Даша не высказала. Не сказать, что услышанное ее совсем не задело – что-то подобное она и предполагала. Особенно после того, как ей в закрытой клинике сделали несколько пластических операций как на лице, так и по коррекции фигуры. В той клинике, где она и познакомилась с Максимом.

Но одно дело предполагать свою официальную смерть, а совсем другое слушать это из уст незнакомого человека. Который сейчас внимательно смотрел на Дарью, наблюдая за ее реакцией. Девушка в свою очередь тоже его разглядывала. Отстраненно. Невысокий – она успела это заметить до того, как он сел на плетеный стул за столом; грузный, если не сказать толстый. Одет просто – светлые штаны и белоснежная майка поло, в расстегнутом вороте которой виден золотой крест на широкой цепочке.

– После того как родственники отказались от тела, похороны были проведены за счет государства, – заглянул мужчина в глаза Даше, поправив очки.

Некоторое время она сидела, просто прислушиваясь к себе.

Что ж, зарплаты ее матери – нянечки в детском саду – на такое дорогое удовольствие, как похороны, точно бы не хватило. Даже несмотря на то, что мать подрабатывала сторожем в ночные смены.