Призрак штрафбата - Дмитрий Морозов

Подхватив мешок, он шагнул в волнистую гладь – и покатился кубарем, спасаясь от удара когтистой лапы огромного незнакомого зверя. Вскочил, выхватывая из мешка стигис, – и отпрянул от колец змеи, попытавшейся обхватить его шею. Тёмный клинок сам уперся в руку, подрагивая в нетерпении. Одновременный взмах обеих рук – и змея распадается на несколько частей, бьющихся в агонии.

Ладар резко отскочил в сторону, под защиту высокого, раскидистого дерева, прислонившись спиной к шершавой коре, обезопасив себя от ударов с тыла и, возможно, сверху, выдохнул и попытался осмыслить увиденное.

Всё вокруг никак не походило на пожалованное ему королём графство. Скорее на Дикий остров. Полный монстров, страха, ненависти – и смерти. Идущий тропой тени отчётливо видел разлитую в мире вокруг опасность, злобу и жажду убийства.

– А где мирные деревеньки и города? Где ухоженные сады и возделанные поля? Пусть даже, с учётом войны, деревни будут полупустыми, а города ощетинятся высокими стенами и не захотят впускать. На то в торопливо всунутом ему в руки вещмешке лежит королевский свиток в дорогом футляре, где, подтверждённая затейливой печатью, красуется дарственная на эти земли – пожалованная «спасителю Родерика Шестого от врагов внешних и внутренних, а также принявшему посильное участие в восстановлении монаршего здоровья».

Впрочем, достаточно вспомнить злорадно-предвкушающие взгляды его противников, чтобы покрепче перехватить клинки и замереть, внимательно изучая обстановку. Змея уже перестала свиваться кольцами, напряжение чуть отпустило, и тут – один, другой, третий толчок в замершую спину. Быстро обернувшись, поднимая клинки повыше, Ладар увидел острые, истекающие подозрительным соком шипы, буквально за минуту проросшие сквозь толстый слой коры старого дерева. Тонкие, острые, словно иглы, они легко прокололи бы любую ткань, даже толстую кожу. Только куртка из василиска оказалась им… не по шипам? И, что интересно – достать раскинутые по сторонам крылья растительный хищник не пытался. Дерево-охотник? Даже кстати…

Закинув клинки в ножны, Ладар аккуратно, чтобы не мешать крыльям, пристроил на спине выданный мешок и принялся торопливо подниматься по стволу, уворачиваясь от любой подозрительной ветки. Перчатки из той же, способной выдержать и удар гномьего топора, кожи остались далеко в прошлом, а найти им хотя бы приблизительно равноценную замену никак не удавалось. Поэтому приходилось осторожничать, внимательно оглядывая кору, ветви и сучья. Впрочем, и сам он был уже далеко не тем наивным крестьянским пареньком, ничего не знающим о мире, который радушно распахнул дверь перед умирающим мучительной смертью вором. Он даже не был новобранцем, волей случая попавшим в армию и мучительно выискивающим способ избавиться от королевской магической печати, превращающей воина в послушного исполнителя чужой воли. Он не был злым волчонком, восставшим против несправедливости и оказавшимся в штрафбате – месте, откуда не возвращаются. Всё давно в прошлом. И печать, теперь совершенно не опасная и, возможно, даже способная помочь. И штрафбат, сменившийся разведкой, где умереть можно было столь же легко, но где учили и ценили твоё практически звериное умение выживать. Каждый раз, теряя и приобретая, вырывая у бесконечной круговерти войны себе ещё один шанс, он становился взрослее – и сильнее, пока не оказался тут, спокойный и хладнокровный, равнодушно взбирающийся по дереву-убийце.

Здраво рассудив, что оно не позволит обитать на себе стремительным хищникам животного мира, а с медлительными иголками вполне можно справиться, находясь в постоянном движении – более быстром, чем необходимо для роста отравленных шипов, а главное, оценив высоту дерева, питомец штрафбата и новоявленный граф спокойно поднялся к верхушке, чтобы оглядеться и понять, что же такое – подаренные ему владения, успевая ещё и рассуждать при этом. О том, что для него было действительно важно. Вернее – о ком.

– Илис, звёздочка ты моя черноокая, где же ты? Тут для тебя столько интересного…

Лес закончился внезапно. Вернее, дерево под его руками было по-прежнему достаточно толстым и крепким, но кроны остальных, значительно короче своего плотоядного собрата, ушли вниз – и теперь во все стороны, насколько хватало взгляда, простиралось зелёное море. Аккуратно перехватывая ветви, Ладар обошел ствол по кругу, вглядываясь вдаль – и замер, напрягая глаза. С двух сторон, на севере и на юге, зелень лесов упиралась в склоны гор. Достаточно высокие и неприступные для того, чтобы стряхивать с себя любую растительность и выглядящие монолитным, гладким камнем. На западе, если очень захотеть, можно увидеть, как эти стены смыкаются – и даже догадаться по еле различимому блеску о наличии водопада. Зато гораздо ближе, практически рукой подать, виднелись останки какой-то полуразрушенной башни. Туда стоило наведаться, прежде чем идти на восток. В той стороне горы расходились ещё дальше друг от друга, впрочем, не пропадая совсем. И только там, в бесконечности лесов, виднелись небольшие, едва заметные на таком расстоянии проплешины. Деревни? Возможно, даже города? В любом случае – люди!

Под ладонью вспух еле заметный бугорок. Ладар торопливо перехватил руки, разглядывая тонкий шип, проклюнувшийся сквозь кору. Практически сразу под ладонями вновь засвербило. Аккуратный, быстрый взгляд вниз – по всей поверхности ствола торчали под разными углами тонкие, хищные жала. Хищник загнал жертву в ловушку и может торжествовать победу?

Ладар, аккуратно расправив крылья, отпустил ствол, за который держался, пробежал по наклонному суку, внимательно следя, чтобы не зацепить ни одной ветви – и, раскинув руки, до предела напрягая мышцы, воспарил над лесом, стараясь придерживаться направления на обломки башни. Нет уж, воспитанник Дирила Рикса и ученик льера Ируга в такие примитивные ловушки не попадается!

Однако бахвалиться не стоило. Когда появились птицы, он не успел заметить. Небольшие, с длинными острыми клювами, со странным оперением, отливающим сталью, они возникли сразу отовсюду – и их было много. Ладар успел выхватить стигис, чудом выровняв полёт. Проблема была в том, что крылья и руки были практически одним и тем же. Верней, они дополняли друг друга: частью крыльев можно было двигать, держа руки в неподвижности, или, благодаря второму запястью, орудовать зажатым в кисти мечом, продолжая удерживать тело в воздухе – но такие действия были очень ограниченными. Несколько серых тушек, разбрызгивая кровь, полетели к земле, зато остальные птички тут же сориентировались и накинулись на беззащитное тело. Клювы забарабанили по спине и ногам, заставив в очередной раз с благодарностью вспомнить упрямого гнома, устроившего охоту на василисков и обеспечившего каждого в команде подходящей бронёй. Пробить такую защиту птицы не могли, но с каждым ударом они все ближе подбирались к плечам и голове. Стигис – длинный, сверкающий клинок, уже обагренный кровью их собратьев, проносился над волосами, перед лицом, заставляя крылатых пиратов держаться подальше, но долго так продолжаться не могло. Тёмный клюв впился в голову, пробив кожу и чувствительно ударив череп. Взмах – наглая птица, вернее, две её половинки, летят к земле, однако полёт уже превратился в пике, и нужно поскорей кутаться в крылья, в ожидании встречи с острыми ветвями деревьев.