Танцы на цепях  - Рэйв Саверен

Глава 1. Твой город горит

– Быстрее, Май, что ты там копаешься, как дубовый жук?!

Май вскинула голову и недовольно цыкнула, когда друг потянул ее за руку вперед.

– Зачем только из дома меня выдернул? – она уже успела пожалеть, что поддалась на уговоры Кирана и согласилась пройтись до пещеры, где ей должны были показать «что-то удивительное».

Оставалось молиться Первородной, чтобы «удивительное» действительно там оказалась, иначе не сносить Кирану головы!

Заправив за ухо непослушную белую прядь, что постоянно норовила упасть на глаза, Май карабкалась вверх по крутому склону и умоляла жаркий день перестать быть таким жарким.

Киран обиженно пыхтел и не оставлял попыток взять ее за руку, отчего становилось только невыносимее.

– Вот посмотришь, я тебе такое покажу! Ты еще благодарна мне будешь!

Конечно, будет! Если там, в странной и сказочной пещере, бьет холодный источник. В противном случае Май не могла понять, на кой мрак было тянуть ее в такую даль, да еще и тайком.

Мелкие камешки поехали под ногами, Май припала на одно колено и взвизгнула от острой боли, пронзившей ногу до самого бедра. Осколок прорезал штанину и впился в кожу, а вниз к щиколотке уже текла плотная красная капля крови.

Вот тебе и прогулялись!

– Киран, давай вернемся!

– Еще чуть-чуть, потерпи немного.

Парень выглядел сконфуженным и расстроенным настолько, что Май все-таки мысленно дала ему последний шанс. В конце концов, она сама отказалась от помощи и не смотрела под ноги.

Если бы они не дружили с детства, то Май и не подумала бы забираться в такую даль от дома. Она вообще никому не доверяла – в их мире это просто опасно. Стоит только зазеваться и – хвать! – ты уже болтаешься в пасти какого-нибудь здоровенного иномирца, теряешь тапочки и еще пару секунд слушаешь, как перемалываются твои кости.

Не хватало еще, чтобы матушка вернулась из города раньше времени – тогда скандала точно не миновать.

Май упрямо мотнула головой.

Она уже достаточно взрослая, чтобы принимать такие решения! Что с того, если она решила прогуляться с будущим женихом? Раз матушка считает, что восемнадцать лет – подходящий возраст для замужества, то он подходящий и для совместных прогулок.

Парень обернулся и поймал ее взгляд, и от лихорадочного блеска серых, грозовых глаз стало как-то не по себе.

Май знала Кирана всю жизнь и не могла сказать, что он – предел ее мечтаний, но и бежать от решения матушки было некуда.

Однажды та уже застала Май за подготовкой к побегу. Избила так, что кости трещали.

Приходя в себя и сплевывая кровь на доски пола в своей крохотной комнатушке, она усвоила горький урок.

Тут-то и пригодилась давняя дружба с Кираном. Парень жаждал свободы не меньше, чем сама Май, и был наслышан о тяжелом нраве госпожи Лемортан.

Сразу после свадебного ритуала они должны были покинуть Седые Предгорья и отправиться в столицу, на север.

Где их дороги бы разошлись.

Киран любил свободные развлечения, не обремененные ничем. Его семья вздохнула с облегчением, когда сын сообщил о желании остепениться, и Май даже было жаль, что это вранье, рано или поздно, разобьет им сердце. Киран не изменится. Уж она точно знает.

Май же хотела свободы и могла заполучить ее такой ценой.

Но зачем он потянул ее на эту гору?

– Смотри!

Киран ткнул пальцем куда-то вверх, и Май, приложив руку ко лбу козырьком, рассмотрела черный провал, напоминавший беззубый рот древней старухи. Стоило только подняться чуть выше, как в лицо ударило сыростью, полынным духом и подгнившей черникой.

Когда одну иномирянку выловили в озере неподалеку и перерезали ей горло, в округе еще три дня пахло гнилой ягодой. Будто вместо крови у русалок было испорченное варенье.

По спине побежал предательский холодок, а в груди скользкими змеями скрутилось дурное предчувствие.

– Киран, зачем мы здесь?

– Ты должна на это посмотреть!

Взгляд парня приобрел совсем уж нехороший блеск. В глубине зрачков полыхнуло алым, а губы искривились в недоброй, зловещей усмешке.

Стоило только открыть рот, чтобы возразить, как острая боль прошила висок, и Май плюхнулась в кромешный мрак, точно кто-то погасил день, накрыв мир черным колпаком.

***

У беспамятства вкус горькой мяты и соленой крови. Под веками взрывались звезды, разлетались в стороны кровавыми всполохами и, с трудом разлепив веки, Май, попыталась повернуть голову так, чтобы не пялиться на кучку камней, сваленных прямо перед лицом.

Кап!

Звук падающих капель ввинчивался в виски раскаленными иглами, а что-то горячее стекало по щеке.

– Киран! – вместо крика из горла вырывалось хриплое бульканье, – К-киран…

Пинок в живот оказался настолько неожиданным, что Май сдавленно охнула и закашлялась, сплюнула на пол вязкий горьковатый комок.

Попытка встать окончилась провалом – руки были так прочно скручены за спиной, что Май не чувствовала пальцы. Привалившись спиной к влажному камню, она подобрала ноги под себя и толкнулась вверх.

Раз. Второй.

На третий рывок удалось приподняться над землей на пару футов.

В спине – предательский хруст, ребра готовы были вывернуться наружу от напряжения, а коленки вот-вот подогнуться, точно на спину свалили несколько мешков муки.

Вокруг темно, хоть глаз выколи.

Уже ночь? Или Киран затащил меня вглубь пещеры?

– Что ты делаешь?! Киран!

Молчание.

Кап!

Послышался звук шагов справа, едва уловимый скрип пыли под подошвами сапог, воздух пошел волнами, растекся в стороны, обнял плечи и забился в горло невидимыми клубками гнилой черники.

Киран не мог видеть в темноте!

Май рванулась в сторону, и над головой вспыхнул красный магический огонек. Он ширился, опалял нестерпимым жаром – на самой границе света маячили голодные черные тени, среди которых замер Киран.

Голову опустил, втянул в плечи, а руки мелко подрагивали, будто он играл на невидимом музыкальном инструменте.

По коже Май рассыпались холодные мурашки, спина взмокла от пота, а дыхание застряло в горле, потому что огонек выхватил и стену за его спиной.

Камень, пронизанный золотистыми прожилками: дрожащий, вибрирующий и постоянно меняющий цвет от охры до темно-бордового. Внутри что-то двигалось, скручивалось и рассматривало Май тысячей крохотных черных глаз. Она могла поклясться, что чувствует теплое дыхание на щеке, чье-то мимолетное прикосновение к волосам и плечу.