Мой огненный и снежный зверь - Ева Никольская Страница 10

Арацельс прикрыл глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ноги несли его по знакомому маршруту, множество раз пройденному и потому изученному до мельчайших деталей. Длинный коридор с плавными изгибами, массивная лестница, снова коридор, еще одна лестница… до его каэры оставалось всего несколько поворотов. А в ней находилась та самая вещь, из-за которой Хранитель решил задержаться. И чем меньше становилось расстояние, разделявшее их, тем больше сюрпризов приносила повторно возникшая связь. Заветный Дар, словно энергетический источник, усиливал ее, делал четче и ярче. Уверенность в том, что Катя в безопасности, не покидавшая мужчину с момента их последней разлуки, теперь словно бы обрастала новыми деталями. Достаточно было сосредоточиться на эмоциях девушки и…

Хранитель вздрогнул и невольно остановился, принюхиваясь к ударившему в ноздри аромату фирэлий. Густому, свежему, упоительно-нежному. Так пахнут распускающиеся на рассвете бутоны в лесах Саргона. Так благоухают прямоугольные посадки на кладбищах местных жителей. Запах безмятежности и светлой тоски… в нем сейчас купается его Арэ, но ей… совсем не спокойно.

Он знал, что она в седьмом мире, и раньше мог примерно определить ее координаты, однако Арацельсу даже в голову не приходило, что имеется возможность не только чувствовать эмоции жены и просчитывать ее перемещения, но и воспринимать ее окружение, будто сам только что побывал там. Рядом с ней.

Белокурый эйри открыл глаза и мрачно улыбнулся, не размыкая губ, за которыми прятались более выраженные, чем до Обряда единения, клыки. Зрачки его превратились в тонкие линии, утопающие в алом море окольцованной золотом радужки. На лице не дрогнул ни один мускул, лишь черные когти на бледных руках заметно удлинились, а в светло-пепельных волосах заиграла новая порция огненно-рыжих прядей. В Хранителе просыпался хищник, готовый в любой момент взять след такой доступной «дичи». Всего один пространственно-временной переход – и девушка будет в его власти. Женщина, жена, жертва…

Тряхнув головой, Арацельс выругался, скинул с рук горсти наколдованного снега и продолжил путь. С момента той самой встречи на территории Аваргалы его терзали противоречивые мысли. Они рвали его на куски, лишали мужчину спокойствия. Рассудок убеждал придерживаться намеченного плана, но какое-то постороннее чувство провоцировало постоянные сбои в выбранной схеме. Он одновременно хотел вернуть Катю на Землю и оставить себе. Как заслуженный трофей после пережитых событий, как подарок судьбы, от которого не хочется отказываться, как источник восхитительных на вкус эмоций… Нет! Как глоток чистого воздуха в опостылевшей жизни, где нет места ничему светлому. Сплошные рутина, одиночество, борьба со своим ночным отражением и попытка вырваться из замкнутого круга с помощью дурацкой тетради, которая раз за разом вместе с чернилами впитывала частицы его души. Впитывала, чтобы передать… ей.

Новая волна девичьих эмоций накрыла Хранителя тяжелым пологом отчаяния. Пахнуло близостью чужой смерти, ее холодный запах тонко вплетался в аромат белоснежных фирэлий, становясь почти незаметным. Легкая вуаль чьей-то магической силы, багряное зарево незнакомой энергии, обещающее защиту и поддержку, а затем… как сигнальная лампочка, в памяти всплыло имя одноглазого эйри.

Мгновение – и ничего не осталось, кроме призрачного видения цветочной поляны в лесу из красно-желтых гигантов. Стиснув зубы, Арацельс ускорил шаг. Спонтанное стремление немедленно вырвать девушку из рук новоявленного телохранителя столкнулось с холодным рационализмом просчитанных наперед действий. От очередной порции противоречий закружилась голова, невольно сжались кулаки, и это простое действие закончил скудный снегопад. Не надо иметь разные сущности в одном теле, чтобы раскалываться надвое от противоположных по смыслу желаний. Идя на поводу у тех из них, которые происходили из области чувств, а не разума, мужчина уже сделал вселенскую глупость, допустив возвращение Катерины в Карнаэл. Ее следовало приковать на ночь к церковной двери или запереть в доме священника. Ведь он знал, что ничем хорошим безумная выходка девчонки не кончится. Знал, но не приложил должных усилий, чтобы ее остановить. Вопреки всем доводам разума решение Арэ пойти с ним приятно согревало душу, позволяя запретным мечтам проникать в подсознание сквозь лед тщательно лелеемого отчуждения.

С каких это пор обычно уравновешенный и рассудительный Хранитель превратился в собаку на сене? С момента активации Заветного Дара? Или после проведенного Эрой ритуала? А может, гораздо раньше? Просто не было повода раскрыться той части его характера, которая мирно дремала до появления одной кудрявой девицы, пробудившей в нем не только благородного рыцаря, но и жестокого собственника. Райс оказался прав: венчание на Земле прежде всего являлось успокоительным средством для уязвленного самолюбия Арацельса, а уже потом выступало как возможность помочь девушке избавиться от власти демона. Да и избавление это было слишком уж спорным. Жена, не жена… какая разница, когда сила Лу бурлит в ее крови, диктуя свои условия. Сила, из-за которой Арэ приказано убить.

Спаситель хренов! Женился… чтобы любимая пошла за ним на верную смерть. Глупая романтичная дурочка и взрослый идиот, решивший сыграть… Во что? Неважно! Малышка сама сделала выбор. Обратной дороги не было. А значит, не следовало беспокоиться о том, чего уже не изменить. Теперь не имело смысла придумывать варианты уклонения от брачного обряда, которого в Карнаэле не будет по умолчанию. Поиск лазеек в законах тоже потерял свою актуальность. Потому что Катю уже не надо отправлять в шестой мир, она больше никогда туда не вернется…

Очередная улыбка обнажила белоснежные клыки. В ней не было и намека на раскаянье. Предвкушение, азарт и безумие голодного хищника промелькнули в жестком изгибе губ. Цель качнул головой, откинув упавшие на лоб волосы. Пальцы разжались, по телу прокатилась расслабляющая волна. Скоро все встанет на свои места и больше не придется мучиться от споров с самим собой. Осталось пройти всего пару десятков шагов до двери каэры, а потом – в путь.

Седьмой мир, один из лесов Саргона… алая листва, алый рассвет, алая кровь на руках Арэ…

Очередное видение отвлекло мужчину от размышлений и заставило поторопиться. Собственнические инстинкты взвыли, поддерживая всколыхнувшееся беспокойство. Каскад малоприятных эмоций, исходящих от Кати, вызывал в нем настороженность и будил плохие предчувствия.

Тоска, опустошенность, обреченность и вдруг… надежда. А за ней стена отрешенности, умеренного интереса и холодного расчета.

Да что с ней там происходит? Вокруг ведь безопасно и даже дружелюбно. Первый Хранитель готов был поклясться в этом. В чем же дело? Обещанная Эрой ломка и потеря личности, что ли? Арацельс толкнул дверь ногой и вошел в каэру, не обратив внимания на то, что со стены скользнул тонкий золотистый волосок и спрятался за отворотом сапога. Одно мужчина решил для себя наверняка: никто не посмеет распоряжаться судьбой его женщины.

Никто, кроме него!

Легкий отпечаток чужого присутствия все еще ощущался в тщательно убранном помещении. Ни еды на столе, ни кувшина с вином, разбавленным снотворным, не было. Хозяин осмотрелся и, будто зверь на охоте, потянул носом воздух.