Оленьи сказки - Ирина Селиванова Страница 10

Рута открыла дверь почти сразу же после стука. Сначала Йонаса удивляло такое, но позже он привык. Она явно не ждала его, просто острый слух всегда позволял ей узнать о визите гостей чуть раньше, чем они успевали подойти к двери.

– Здравствуй, Йонас.

Рута выглядела спокойной и приветливой, но на всякий случай он оглянулся по сторонам и поспешил уточнить волнующий его вопрос:

– Ты одна?

– Да, в такое время не принято принимать гостей.

– Хорошо. – Йонас выдохнул с облегчением и вошел в дом. – Я как раз хотел поговорить только с тобой. Что ты знаешь о пропавшей принцессе?

Он повесил плащ и с наслаждением вдохнул воздух – теплый, полный ароматов трав, дерева и мясного бульона. Продрогшему и почти насквозь вымокшему, ему было особенно приятно устало сесть за стол и почувствовать, как гудят ноги после долгого дня. Йонас так расслабился, что не сразу понял: повисший вопрос остался без ответа. Рута закрыла дверь и замерла около нее, словно глубоко задумавшись, но стоило ей перехватить его взгляд, как она тут же поправила волосы и решительно направилась в сторону печки.

– Будешь чай?

– Да, я бы с удовольствием.

Рута достала из печи котелок и вновь задумалась, слегка прикусив губу.

– Ты, наверное, голоден. – Это было больше утверждением, чем вопросом.

И если первое предложение являлось лишь формальной вежливостью, то сейчас она была искренней – Йонас понял это наверняка.

– Спасибо, Рута.

Он не видел ее лица – она повернулась к печи, – но точно знал, что услышать слова благодарности ей было приятно. Йонас знал о женщинах достаточно, чтобы с легкостью баловать их комплиментами: юные красавицы таяли, когда молодые люди отмечали их красоту; зрелых женщин мог растопить комплимент об их свежести и нежности. И только Руту ему никак не удавалось впечатлить. Она награждала его холодными взглядами, выставляла за дверь и рекомендовала соблазнять оленей в лесу. Лишь однажды ему удалось вызвать на ее лице тень улыбки, когда он от чистого сердца восхитился тем, как ловко она справляется со своей работой. Из этого он сделал один вывод: Руте нравилось, когда хвалили ее заслуги, а не ее саму. И пусть это было необычным для женщины, Йонасу это нравилось.

Суп Руты пах вкусно, так вкусно, что охотник забыл о цели своего визита до тех пор, пока ложка не ударилась о пустое дно миски. Он поднял глаза, чтобы снова поблагодарить, и встретился взглядом с Рутой.

– И почему меня окружают одни обжоры?

– Здоровому мужчине – здоровый аппетит. – Йонас широко улыбнулся, но Рута лишь покачала головой.

– Так о чем ты хотел поговорить?

Он задумчиво почесал подбородок. После плотного ужина мысли разбега́лись, и сейчас он был готов поболтать о чем угодно или просто помолчать под треск поленьев.

– Йонас, уже поздно, у тебя что-то срочное?

Грубоватый голос Руты привел его в чувства, и он выпрямил спину, резко вдохнув, чтобы прогнать дрему.

– Нет, но это важно. Скажи, ты не замечала в лесу чего-нибудь странного?

– Странного? – Рута приподняла бровь.

– Да, я не знаю, как это объяснить, но ведь ты лесничая, ты знаешь, как и что должно происходить, и поэтому я подумал…

Йонас замялся. Она смотрела на него так, будто он говорил полнейшую чушь, и он сам с каждой секундой терял былую уверенность.

– Знаешь, – внезапно взгляд Руты смягчился, – было кое-что странное. В октябре вдруг разразилась сильная гроза, это большая редкость. Но в остальном все в порядке, насколько мне известно.

– А после грозы? Может, было что-то еще?

– Йонас, если тебе не хватает приключений, можешь взять книгу. Только будь с ней осторожным, пожалуйста.

Йонас прикрыл глаза. Он возлагал много надежд на этот разговор, но Рута ничего не знала, тема совсем не интересовала ее, и это значило только одно: в лесу действительно не происходило ничего, и зацепки нужно искать в другом месте.

– Как-нибудь потом, а теперь мне пора. Спасибо за все.

Йонас поднялся и ощутил всю тяжесть своего тела. Уходить из теплого уютного дома не хотелось, но, к сожалению, на ночь у лесничей он рассчитывать не мог. Мокрый плащ не успел обсохнуть, и надевать его на согревшееся тело было особенно неприятно. Он двигался нарочито медленно – не для того, чтобы вызвать жалость, а для того, чтобы хоть немного оттянуть момент встречи с холодным осенним дождем.

– Йонас, подожди минутку.

Он резко обернулся: неожиданные слова Руты могли значить что угодно, от приглашения остаться до ответа на его вопрос.

– Да?

– Куда ты направляешься?

– Думаю, что в город. А почему ты спрашиваешь?

Рута выглядела странно: она словно пыталась одновременно хмуриться и улыбаться. Бледные пальцы крепко сжимали кухонное полотенце. Она облизнула губы.

– Ты не мог бы зайти к сапожнику? Я, понимаешь, поругалась с ним на днях, а скоро зима, нужны новые сапоги.

– Да, мог бы, конечно. – Йонас растерялся: прежде Рута никогда ни о чем его не просила. – Только мне нужны мерки, и я зайду завтра же.

– Разумеется, мерки и деньги я тебе дам, только не говори ему про меня, он старый плут, а мне совсем не хочется неприятностей.

Йонас вдруг почувствовал себя очень важным. Именно к нему обратилась Рута, он теперь был ее помощником и защитником, и, пусть он не делил с ней постель, это было гораздо важнее. Она доверяла ему.

– Спасибо, Йонас, я перед тобой в долгу, – сказала Рута ему вслед, и он гордо расправил плечи. В этот вечер ему повезло, и это был добрый знак.

Когда с утра Йонас бодрым шагом направился в город, он все еще не мог забыть, как женственно и нежно выглядела Рута, когда просила у него об одолжении. Она казалась совсем беззащитной, и, пусть это дело касалось всего лишь сапожника, Йонаса пробирала гордость.

Сапожника он знал. Пожилой господин действительно отличался склочным характером, и многие подмастерья не выдерживали его нрава. Но в своем деле он не знал равных, и его услугами не брезговали пользоваться даже знатные особы. С годами он стал медлительнее, но качество его работы оставалось прежним.

Его дом вместе с мастерской находился на оживленной улице, так что Йонас опустил голову вниз и надвинул капюшон. Сапожника звали Азуолас, могучий дуб, и, возможно, в молодости он вполне оправдывал свое имя. Даже сейчас, когда он прихрамывал и горбился, в нем чувствовались отголоски былой стати.

Йонас постучал, но ответа не последовало, и тогда он рискнул войти.

– Добрый день.