Сны Эйлиса. Книга I - Мария Токарева Страница 10

Вид разрушенного мира нагнал на нее еще больше уныния и презрения к похитителю. Ведь со всей его магической силой он только дурачил ее, показывая чудеса своей башни. А его владения лежали в скорбных руинах. Он пытался завлечь грудами камней? Он гордился разрушениями? Нет! Он стыдливо прятал немощь и уродство гибнущего обветшавшего мира.

– Это ли слова согласия, чтобы остаться? – возмутился в свою очередь Раджед, уже немного злясь от неопределенности. Это проступало во всем его облике, нетерпеливых и все более торопливых движениях, изогнутых в напряженной полуулыбке губах и сдвигавшихся черных бровях. Похоже, Соня оставалась для него в некотором роде шарадой, загадкой, к которой он не находил верного ключа.

– Пока нет, – оборвала она возможные кривотолки, применяя все свое очарование и такт: – Но как мне удостовериться, что вы не лжете?

Вышло неловко, ребячливо. Софья к шестнадцати годам еще ни разу не очаровывала мужчин или хотя бы сверстников, пряталась от них. Нет, все ее попытки играть в хитрую кокетку терпели фиаско. Робкая тихоня – вот кто она. Софья злилась на себя, злилась на льора, не хватало сил сдерживать гнев загнанного в угол зверька.

– Пожалуйста, вот она… – развел руками Раджед, вновь унося в ускоренном темпе через сотни комнат и просторных залов.

Вскоре показалась небольшая спальня, где под тяжелым оранжево-бордовым балдахином возвышался саркофаг, напомнивший хрустальный гроб из сказки о Белоснежке. И от невольного сравнения Софья устрашилась собственных мыслей. Под прозрачным покровом на широкой кровати лежала в позе эмбриона трехлетняя девочка, в которой безукоризненно угадывались черты Риты. Без сомнений, это была ее сестра, целая и невредимая. Она слегка шевелилась во сне, даже меняла позу, вытягивая пухлые ножки. Соня в какой-то мере успокоилась: худшие ее опасения не подтвердились. Но ни единой идеи не возникало, как поступать дальше.

– София, вы выглядите бледной, – донесся, точно из-за завесы, голос неприятно услужливого Раджеда. – Может быть, отдохнете пару дней? Самые шикарные покои уже ждут вас, мягкие бархатные подушки и пуховые перины всегда готовы избавить от усталости.

Соня только дернула плечами, отгоняя оцепенение и новые страхи, ведь никто не рассказывал ей, чем опасен колдовской сон под стеклянным колпаком. Хотелось верить, что ничем. «Хоть бы это была лишь мера предосторожности, чтобы как раз не мучить ребенка», – успокаивала себя Софья. Но любая мысль о том, что Раджед может оказаться лучше, чем прочно вошедший в сознание образ тирана, вызывала неприязнь к самой себе.

– Я только пришла вернуть сестру, – повторила, наверное, в сотый раз Софья. – Хотелось бы, чтобы вы отдали ее как можно скорее и отпустили нас.

– Вас? Обеих? – с дьявольской ухмылкой подскочил к ней льор, становясь непреодолимым препятствием между сестрами: – По-моему, об этом речи не шло в нашем маленьком договоре.

– Верните хотя бы Риту, – бессильно взмолилась пленница, непрестанно глядя через плечо льора на прозрачный саркофаг. Самого правителя башни она все это время словно не замечала; он представал для нее преградой и опасностью.

– Но если я ее верну, где гарантия, что вы не попытаетесь сбежать? – вновь торговался чародей.

– Похоже, вы сделаете все, чтобы мне не удалось. – Соня сдвинула брови. Она вновь испытала прилив ненависти, но на этот раз уже без фантазий об уничтожении врага, а бессильной, туманившей рассудок.

– О нет, лиитэ, я бы больше всего на свете желал, чтобы вы остались исключительно добровольно, – развел руками ее змей-искуситель.

– Добровольно-принудительно, – коротким сухим смешком оборвала его Софья, отворачиваясь. – По-моему, слово «добровольно» вам не знакомо, льор. Вы сделали все, чтобы никто не хотел оставаться с вами добровольно.

– Не испытывай мое терпение, София! – помрачнел от ее резкого тона мужчина. И тогда в его голосе сталью зазвучали нотки беспощадного командира. Он, очевидно, устал уговаривать ее да рассыпаться в комплиментах.

– Я не испытываю. Я просто не желаю лгать, – ответила первое, что пришло в голову, Соня, и это прозвучало ее жизненным девизом. – Вы уже достаточно измучили меня за два месяца переписки. А я вас. Теперь вы окончательно показали свое истинное лицо. Это подло!

– Что подлого в том, что могущественный чародей желает скрасить свои будни в башне обществом приятной особы? – все еще натягивал трещавшую по швам маску благодушия льор. Но Соня уже узрела, как в нем пробуждается тот самый замеченный ею дракон, как темнеют тени возле висков, как вокруг сжимается аура недоброй магии или просто невыразимой злобы.

– А у «особы» кто-нибудь спросил?

Вместо испуганного смирения ее голос порвал все рамки осторожности и говорил все, что просила разрывающаяся на части от негодования душа. Голос – не разум. Слова миновали его, их направляли лишь гнев и ужас.

– Я выбрал тебя из миллиардов таких же хорошеньких мордашек! – заметно повысил голос Раджед, сжимая кулаки, восклицая: – Да, я выбрал именно тебя! Тебя выбрал я, янтарный чародей! И ты упрямишься даже после всего, что видела в моих сокровищницах? Даже после всех чудес башни? Неблагодарная!

– Вы ничего не понимаете! Да, вы богаты, умны, красивы и сильны. Но у вас нет души! – почти закричала Софья, бросившись одновременно к кровати Риты, царапнув по гладкой поверхности неприступного саркофага. – Никакие сокровища не заменят семью! Никакая магия не сравнится с обычными радостями жизни! А этот мертвый мир… почему он стал таким? Почему ваша магия не спасла его? Где леса, где пение птиц? Не внутри башни, а снаружи!

– Кого ты смеешь обвинять? Что ты можешь знать об Эйлисе? Все намного сложнее!

Льор ожесточенно ударил кулаком по стене, срывая дорогой тяжелый балдахин, кидая его наземь и топча. Еще немного – и он бы ударил свою пленницу, но явно сдерживал себя. В нем проявилась новая грань личности, какая-то бешеная, нервная, способная причинять вполне ощутимую боль. Может, сущность изломанного воина, может, просто властолюбивого психопата.

– Льор Раджед! Отдайте Риту! Я не останусь с вами! После того, что вы сделали, как вы «пригласили» меня в этот мир, вы мне противны! – забывая о всяком благоразумии, в свою очередь, пронзительно выкрикивала Соня, отскакивая от чародея, но и не отступая от хрустального саркофага. Ею завладели эмоции, по телу разливались волны бешенства, граничащего с детской беспомощностью. Оттого-то иссякли верные слова, неловкие попытки вежливо попросить, вступить в игру. Но разве перехитрить старого прожженного лиса?

– Ну, все, гадкая девчонка! Я достаточно терпел твои колкости, достаточно отшучивался и предлагал тебе самые невообразимые подарки. Похоже, придется тебе познать гнев льора! – прорычал Раджед Икцинтус, и все заволокла густая темнота.

Софья не ощущала на теле никаких повреждений, но сознание отчетливо доносило исступленный ужас недавнего падения в бездну. Еще после первого столкновения с магией объяснение происходящему находилось с трудом, поэтому стоило просто поблагодарить судьбу, что к тяжким испытаниям не прибавляются ссадины и переломы. Сумеречный Эльф предупреждал, что ее не намерены убить. Однако гнев льора проявился как-то иначе.