Отбор для Короля волков - Маша Моран Страница 10

Еще и тихий плеск воды, ударяющейся о деревянный настил. Аглае почему-то казалось, что она слышит шепот. Как будто вода пыталась ей что-то сказать, сообщить. Откуда такие странные мысли? Пока она гадала, их маленький отряд успел дойти до противоположного берега.

Туман плыл белесыми клочьями. Он рвался на нити, словно был огромным клубком сахарной ваты. Аглая вслепую шла за старым князем. Денеш снова оказался рядом. Похоже, он хотел быть как можно ближе к ней. Все время как бы ненароком касался рукой ее плеча и задевал пальцами ладонь. Аглая пыталась отодвинуться, но с другой стороны к ней прилип «папаша».

Наконец они вышли из полосы тумана. Под ногами ощущалась твердая и холодная земля. Холод быстро взбежал по лодыжкам, добрался до бедер, опутал живот и грудь. Аглая поежилась, плотнее закутываясь в плащ. Грубая ткань неприятно царапала кожу.

— Девочка моя! Ты ж босиком, и молчишь. Замерзла? Денеш!

Тот словно этого и ждал. Без предупреждения вновь подхватил ее на руки и как-то уж слишком сильно прижал к себе.

Аглая попыталась отодвинуться, но безуспешно:

— Я могу сама идти.

Грудь завибрировала от тихого хмыканья. Где-то на подсознательном уровне Денеш вызывал у нее чувство тревоги. Что-то в нем было непонятное. Если остальные казались идеальными актерами, в игре которых не за что было зацепиться, то с Денешем все было совсем не просто. Он как-то слишком сильно старался быть возле нее. И в то же время не демонстрировал это открыто. Что происходит?!

Аглая не знала, откуда в ней вдруг проснулась такая интуиция. Она всегда плохо разбиралась в людях. Но тут была уверена в своих ощущениях.

Все та же фантастически крупная и яркая луна выбралась из-за туч и осветила… От волнения Аглая начала кусать губу, сдирая кожицу до крови.

Вряд ли это специально построенные декорации. Даже в темноте Аглая смогла разглядеть очертания мельницы, крепостной стены и невысоких башен. Угловатые крыши разных строений. Самый настоящий средневековый город. Аглая потрясенно рассматривала низкие круглые башенки из белого камня с темными треугольными крышами. А дальше было что-то напоминающее огромный квадратный колодец. На ветру скрипела деревянная вывеска. Аглая даже рассмотрела петуха, нарисованного на ней.

Она не хотела верить, не хотела осознавать. Не хотела признавать, что сказанное Аглаидой — правда. Почему-то ей казалось, что если она признает это, то пути назад уже не будет.

Неожиданно перед ними выросла деревянная стена. Из тумана вынырнула сторожевая башня и высокие ворота с грубоватой резьбой.

— Кто? — Голос, прилетевший сверху, был сонным и грубым.

— Свои! Открывай!

— Князь?! Сейчас-сейчас. Не признал в темноте.

С той стороны послышалась возня, выкрики, и через минуту двери скрипнули, отворяясь.

Аглаю затопило дурным предчувствием. Сейчас она окажется внутри, и дорога обратно будет отрезана. Она и так не запомнила путь из лесу, так еще и не знает, где искать чертовы камни, возле которых потеряла сознание. У нее вообще впечатление, что это два абсолютно разных леса. Что теперь будет?

Сначала за ворота ступил князь, потом Денеш с Аглаей на руках. Слезы покатились по щекам. Закружилась голова. Они оказались на площадке перед невысоким замком. Он не был огромным, скорее, наоборот. Но от вида круглой башни и наружных деревянных переходов, Аглаю накрыла темнота.

Она слышала голоса, но они звучали в отдалении. Она чувствовала, как ее куда-то несут, но словно смотрела со стороны. За полуприкрытыми веками мелькал свет, встревоженное лицо князя и какого-то старика. К ней прикасались чужие руки, стягивали плащ. Аглая пыталась сопротивляться, удержать его, но, наверное не получилось. Мужские голоса неприятно били в виски. Аглая вслушивалась в речь, старалась ухватиться за смысл. Но как будто тонула. Холодная черная вода то накрывала с головой, то отпускала. И тогда она слышала…

— Помоги ей, Вируш!

— Сейчас-сейчас… Где ж это ее так?..

— Не твоего ума дело! Просто вылечи ее.

— Не шуми, князь… Пусть воды мне теплой принесут и ткани чистой. Не суетись, сядь…

— Думаешь, что говоришь? Моя дочь сутки провела неизвестно где. А когда мы ее нашли, оказалась едва живой. Слава Богам, что хоть цела…

— Жива-живехонька. Раны только у нее странные…

— Что ты имеешь ввиду?

— Я много ран перевидал. Это не стрелы и не мечи. Ее, часом, не пытали?

— Не знаю я! Ничего не знаю. Она не говорит. Твердила только, что она не она, убежать от меня пыталась…

— Может это Волчьи сыновья хотели что-то выведать?

— Вируш, ты в своем уме? Они еще даже не приехали. Да и зачем им?! К тому ж, она женщина… Я боюсь, кабы, она не спуталась с кем. А вдруг, у нее любовник появился?

— Все может быть…

Больше Аглая не могла сопротивляться черным волнам. В этих словах ей послышалось что-то недоброе. В новом голосе сквозила злоба и что-то еще, что она никак не могла распознать. Словно спасая ее от нового витка боли, вода забытья поглотила Аглаю полностью.

* * *

Будильник не звонил. Неужели, проспала? Вставать жутко не хотелось. Все тело странно ныло. Аглая с трудом перевернулась на другой бок и приоткрыла глаза. Тяжелые шторы не пропускали ни единого солнечного лучика. Ладно, она полежит еще хотя бы минутку. От одной мысли, что нужно вставать и тащить куда-то свое тело, становилось плохо. Но надо. Конкуренты не дремлют. А точнее, конкурентки. Так и ждут, когда Аглая ошибется. Ненавидят ее и завидуют успеху, которого она добилась. А добилась она немало: сначала писала крошечные обзоры и статейки на новые книги и фильмы, затем получила свою собственную колонку, следом — разворот. А год назад стала редактором интернет-версии журнала. "Любимые" коллеги спят и видят, как бы пододвинуть ее с такой завидной должности. Ведь под руководством Аглаи аудитория журнала возросла почти в пять раз. Они даже вошли в сотню лучших интернет-изданий.

Да, ей есть чем гордиться. Ужасно обидно, что именно за это ее и ненавидят. Да и наплевать. Она же смогла. Добилась. Пусть остальные попробуют достичь того же. В памяти всплыло смутное воспоминание. Она устроила выволочку одной из девиц, которая сдала статью, больше похожую на сочинение шестиклассницы-двоечницы. Но Аглаю поразили даже не ошибки в словах "глаза" и "вечер", нет. Ее вывело из себя нежелание исправить эти ошибки и заглянуть в словарь. На худой конец включить проверку орфографии.

Девица оказалась протеже владельца, поэтому мнила себя едва ли не королевой и любое замечание воспринимала, как оскорбление. Она долго кричала, что Аглаю уволят к чертям собачьим, что она будет ползать у нее в ногах и умолять вернуть на работу, что вообще нигде не сможет найти работы.

Аглая резко поставила зарвавшуюся хамку на место при всем коллективе. И этим нажила себе смертельного врага.