Твоя до рассвета - Вероника Крымова Страница 10

– На самом деле меня зовут не Инга, вернее меня-то как раз так и зовут, но вот у этого тела другое имя. Понятно?

– Нет, но продолжайте. Я весь во внимании.

– Так вот… представьте такую ситуацию: сижу я значит у себя дома, работаю, и тут неожиданно…

– Что делаете?

- Можно не перебивать? Вы так смысл не уловите.

– Хм… ну ладно, давайте дальше.

– Так вот, делаю я значит… не важно, что я делаю, самое главное, что случилось потом.

Повествование моего злоключения в виде неожиданного переселения в другое тело получилось сбивчивым и коротким. Со стороны это выглядело как бред сумасшедшего, но его величество с готовностью все выслушал. По непроницаемому выражению его лица трудно было понять, верит он мне или считает лгуньей. Надеюсь, меня не упекут в местный дурдом, но это единственный шанс разобраться в этой жуткой ситуации и, если повезет, то и вернуться назад. Они тут все колдовством промышляют, помагичат и закинут обратно. При мысли, что я совсем скоро смогу вновь оказаться дома, настроение резко поднялось. Я с надеждой уставилась на его величество, ожидая свой приговор.

– Интересно, – наконец задумчиво протянул правитель Вестарии.

– И это все что вы можете сказать? – Разочарование оказалось слишком большим, а еще недавно появившиеся волнение и радость лопнули, словно мыльный пузырь.

– Пока да,- кивнул король. – Так сколько вы, говорите, пробыли в хм…в…этом теле?

– Один день, – ответила я.

– Хорошо.

– Что уж тут хорошего.

– Не успели натворить глупостей.

– Ой!

– Инга? Вы не хотите мне еще что-нибудь важное рассказать?

– Ой…

– Инга?

– Ну да… Короче, я успела. Но прошу заметить: против собственной воли!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я понимала, что замужество может обернуться большой проблемой, но надеюсь, в этом мире есть разводы. В конце концов, меня принудили к этому браку, так что будет легко его расторгнуть. Возможно. Так, соберись, не стоит вешать нос. Не подписала же я договор кровью с самим дьяволом. Ничего страшного не случилось, это всего лишь брак.

– Так во что же вы успели вляпаться, Инга? Кроме, конечно, болотной грязи, очаровательно стекающей с вашего лица.

– Я вышла… вз..

Только начала говорить, нервно заикаясь при этом, как в углу комнаты замерцали алые искры, создавая в воздухе большой круг. Из появившегося портала вышел Абнар. Маг двигался к нам, оставляя за собой черные следы на отполированном до блеска светлом дереве паркета.

– Мы нашли советника, – сказал он и замолчал, бросив в мою сторону настороженный взгляд.

– Хорошо, – кивнул король. – Сомерс сильно ранен?

– Нам надо поговорить.

– Абнар?

– Наедине.

– Я понял, – его величество повернулся ко мне. – Инга, покои в вашем распоряжении. Побудете здесь до утра, а завтра я решу, что с вами делать. Доброй ночи.

Мужчины ушли, а я осталась сидеть, разочарованно уставившись в пустоту. Решит он, что со мной делать. Я что, неодушевленный предмет или собака какая. Решальщик нашелся.

Раздражённо пыхтя, попыталась устроиться в кресле. Свернулась калачиком и, прикрывшись пледом, попробовала задремать. Измученный организм требовал не только еды, но и отдыха. Иначе, боюсь, нервы мои не выдержат, и я закачу истерику. В глазах уже стояли непрошеные слезы, хотелось порыдать от души, жалея себя. Но больше всего мне было жаль Капушка. Бедный мой котик, сидит там сейчас один рядом с бездыханным телом. Таак! Стоп! Если я сейчас здесь, отдуваюсь за бедную сиротку Клементину, которая даже не могла прижучить этого козла женишка, то сама благородная леди, значит, сейчас барствует в моей квартире. А в холодильнике же стоят свежие пирожные из самой дорогой кондитерской! Я готовилась отмечать выгодный заказ, потратила кучу денег на свежий тортик с ягодками, да там малины одной полстакана на креме. Вот бли-и-н. Я, значит, тут по лесам полуголая бегаю, а она мои пироженки жрет и котика гладит!

Праведное возмущение переполняло, грозясь вылиться в самый настоящий тайфун злости. Я села, прямо и мстительно сощурив веки, уставилась на камин, воображая расправу. Пламя, плясавшее в очаге, медленно потухло, а затем вновь ярко вспыхнуло, озаряя комнату ярким светом. Что за фигня? Сквозь кованую решетку стал проступать едкий темный дым. Он скользнул на пол и черным туманом поплыл по спальне, оформляясь в силуэт большой птицы. Ворон, сотканный из пепла и дыма, расправил крылья и взлетел, оставляя после себя шлейф железно-серого марева.

А это что еще за чертовщина?!

Птица опустилась на подлокотник стоявшего рядом кресла. Блестящие угольные глаза изучающе уставились на меня. Я проворно вскочила на ноги и попятилась назад от этого чуда, но запнулась обо что-то и свалилась на паркет. Пока барахталась, пытаясь выбраться из накрывшего меня покрывала, ворон подлетел поближе и уселся на круглый набалдашник, венчавший один из четырех столбиков кровати.

Что еще за живность такая местная… подгоревшая, так что пепел сыплется из всех мест. Схватила валявшуюся на полу подушку и кинула в птичку, та возмущенно дернула клювом и растаяла.

Фу ты, гадость какая волшебная! Спать резко перехотелось. Вооружившись кочергой, я пару раз обошла спальню, боясь вернуться обратно в кресло. Ничего необычного не обнаружила, зато замерзла и решила плюнуть на этикет и прочие приличия и забраться в чужую постель. Перина оказалась мягкой, а одеяло теплым и легким, я закрылось им и, пригревшись, не заметила, как задремала. Правда, перед тем как провалиться в сон, на мгновение почувствовала, будто чье-то горячее дыхание касается щеки. Распахнула глаза, но кроме меня в постели никого не было, поэтому быстро успокоилась и позволила увлечь себя в объятия Морфея.

Пробуждение оказалось неприятным. В лицо бил яркий свет, а все вокруг наполнилось громкими звуками. Ох, что за дурной сон мне приснился. Голова гудит, будто накануне перебрала с алкоголем. С трудом приоткрыла веки и тут же закрыла их, ослепленная солнечными лучами.

– Леди желает завтракать в спальне? – рядом с ухом раздался спокойный девичий голосок.

– Что?

Вот тут я окончательно очнулась и с ужасом уставилась на незнакомую девушку, склонившуюся надо мной. Она была одета в наряд горничной. Нет, не в чулки и прозрачный фартучек, а, как полагается, в длинное темно-синее платье и белоснежный передник отделанный скромным кружевом. Служанка присела в реверансе, или как там это называется, опустила голову в почтительном поклоне, а затем вновь обратила на меня взор любопытных глаз.