Стигма ворона 4 - Ник Гернар Страница 10

А сейчас он и в Создателе увидел человека.

— У тебя были дети? — вдруг спросил его Эш.

— Нет, но у меня была женщина, похожая на ребенка, — с грустной улыбкой ответил Кош. — И были друзья...

— И что со всем этим стало, когда тебя не стало?..

— Они жили дальше. Но уже без меня.

— А твоя женщина?

— А что женщина? — отозвался Кош, уставившись немигающим взглядом прямо перед собой. — Вышла замуж за другого. А потом их сын, ковыряясь в моих все еще дышащих останках, создал эмбриональный прототип Единого.

Эш оторопело посмотрел на Коша.

— В смысле дышащих?

— С момента оцифровки моего сознания биологическим компьютером Первого и фактической смертью тела прошло пятьдесят лет.

— Очуметь, — сорвалось с губ Эша.

Он прикусил язык — твою ж акаду, все-таки не с приятелем разговаривает, а с Создателем!..

Но Коша, казалось, его реакция не возмутила.

— Согласен, — сказал он. — Но меня, сам понимаешь, никто не спрашивал.

— А кем вообще ты был в том мире? Воином? Правителем?..

Кош белозубо рассмеялся.

— Представь себе, ни тем, ни другим. В любом случае, это уже не имеет значения. Потому что я прежний — умер.

— А что, если бы ты умер, а потом бы обнаружил, что умер напрасно? — вдруг негромко спросил Эш, озвучивая свой самый главный страх. — Что, если бы тебя обманули, и они умерли бы следом, и ты понял бы, что убил их собственными руками, приняв неверное решение?..

— Когда я принимал свое решение, у меня на раздумья были минуты. И никаких гарантий. Такие дела... И кстати, твой конь околел. Дальше поедешь на одном из гигантов — заодно так быстрее будет. А почему ты не взял своего одержимого коня?..

— Пожалел, — хмуро отозвался Эш. — Не понравилась мне вся эта конструкция на спине у Червя.

— Да ладно, отличная получилась конструкция!

— Да? Зато сейчас там свалился не мой Полудурок, а просто конь, — резонно заметил Эш.

— Тебе пора возвращаться, — сказал вдруг Кош.

Фраза прозвучала так, что Эшу на мгновенье показалось, что он слышит Ворона.

Но тут его захлестнуло болью, и Эша вышвырнуло из сумеречного мира.

А в следующий миг Иркалла содрогнулась от дикого, чудовищного крика возрождающегося феникса.

Эш кричал, пока не потерял голос. Дальше из его груди вырывалось только уродливое сипение, но остановить агонию и превозмочь боль он не мог.

Наконец, боль утихла.

Пошатываясь, Эш поднялся из лужи собственной крови. Сморщившись от отвращения, повытряхивал из одежды набившиеся куски рваной плоти.

Осмотревшись, он увидел лежавшего на боку околевшего коня, и чуть поодаль — лежащего тура-гиганта, который, по-видимому, ожидал седока.

Забирать сумки с мертвого жеребца Эш на всякий случай не стал. И направился к гиганту прямо как был, с одним только ножом у пояса и огнивом в кармане.

Если, конечно, он не оставил его у костра.

Чтобы проверить, есть ли с собой огниво, Эш влез рукой в карман.

И кроме заветного мешочка вытащил оттуда кулон с портретом матери, блестящий крестик и амулет Аншара.

И ему снова пришло в голову, как же все-таки эта штука похожа на стелу.

Стелу, которая разрушает связь между частицами сознания Первого. Стелу, которая создает вокруг себя особый фон, разделяя целое на части...

Он вытащил камешек из мешка и поднес к глазам. Даже по форме эта штуковина напоминала устройство Единого, только очень маленькое.

И она помогала одержимому Аншару находиться во Внутреннем Круге. Как? Ведь Внутренний круг полностью покрывает защитное поле акад.

Монолитное и нерушимое защитное поле, которое образуют акады... В то время как сами акады представляют собой частицы разорванного сознания Первого...

И каждый носитель акады соединен с другими носителями через единство акады, а самая значимая часть духа-хранителя при этом пребывает в священном зиккурате...

Вот если бы эти самые «связи» разрушить...

И тут Эша осенило.

— Кажется, я знаю... Нет, я точно знаю, как ослабить акад и войти во Внутренний круг! — крикнул он в небо, веря в то, что Кош и Первый его сейчас слышат. — Для этого нам нужны действующие, неразрушенные стелы. Мы привезем их на спинах гигантов, и устройства Единого превратят защитное поле Внутреннего круга в решето, а носителей великих акад — в толпу стигматиков!..

Дарий сидел за столом, уставшими воспаленными глазами просматривая последний документ — письмо от коменданта крепости переднего края, адресованное «доблестным покровителям Уршу и носителям тринадцатой акады». Свечи подрагивали от сквозняка, освещая небольшую холодную комнату с большим окном, ставни которого были наглухо заколочены изнутри до окончания холодов. У единственной теплой стены, прогретой очагом на нижнем этаже, вповалку спали два «великих акадоносца», Червь и Гидра. Поскольку главенство Дария у городской ратуши вызвало бы слишком много вопросов, этих двоих приходилось держать здесь до тех пор, пока Дарий не заканчивал свои дела.

«Кабинет» был наскоро оборудован во внутренних помещениях городской стены. Раньше в этой каморке держали новые сапоги и пояса для стражников, и в комнате до сих пор сохранялся специфический запах кожи.

Дингиры здесь откровенно скучали, играли в кости, жареную свинью, гиен и шакалов и пили можжевеловку вместо воды, но соваться в дела даже не пытались — не из-за отсутствия честолюбия, а скорее от нежелания брать на себя ответственность за принятые решения. А может, эти бумаги казались им еще более скучными, чем откровенное безделье и пьянство.

Впрочем, Дария все устраивало.

Разрешать мелкие конфликты, организовать посменное дежурство у въездных ворот ради спокойствия горожан, помочь в доставке материалов для восстановлении проломов — все эти заботы ему нравились. А кого там благодарят за глаза, носителей выдуманной тринадцатой акады, Эша или самого Дария, ему и правда было не так уж важно. Гораздо больше удовольствия доставляло осознание собственной полезности.

А между тем дел становилось все больше.

По началу больше всего забот доставляли разрушенные стены — и в крепости, и в самом Уршу. Люди непрестанно ждали очередного большого нападения — одни готовились к встрече с гигантами и одержимыми тварями, другие предрекали нападение железных монстров. Зиккурат не закрывался ни днем, ни ночью. Жрецы служили молебен за молебном, по улицам бродили полоумные пророки, предвещавшие гибель людей за неверие в могущество акад и возвращение великого змея. А тут еще вперемешку с обычным снегом посыпался тот, что не обжигает лица и не тает!