Час героев - Александр Афанасьев Страница 10

– Торопись... подштанники Мэгги. Если займут холм до тебя – убьют.

Кто-то сунулся в десантный отсек, Нули повернулся, выхватывая пистолет.

– Э! Это я! Не стреляй, это я.

Это был лейтенант первого класса Вильямс, Майк Вильямс, второй пилот вертолета.

– Ты в порядке?

– Я – да, а вы, сэр?

– Нет. Кажется, что-то с лодыжкой.

– Надо выбираться...

– Иди, занимай позицию. Я позабочусь о майоре и Перкинсе. Двигай, как можно быстрее! Увидишь конвой, дай знать.

– Рация, сэр...

– Рация разбита, парень. Я сейчас зажгу шашку, может, кто-то и увидит. Иди, занимай оборону, быстро! И дай мне огнетушитель на всякий случай. Он там у тебя...

Огнетушитель сорвало с креплений, сержант подобрал его, передал вперед.

– Сэр, мы должны оставаться вместе.

– Ни хрена... – лейтенант скривился, – мы не удержим эту позицию! Бери винтовку... и свой пулемет. Бери винтовку, без винтовки ты их не остановишь!

Подчиняясь крику лейтенанта, сержант первого класса Нули взял тяжеленную однозарядную винтовку. В боевом положении она ложилась в специальный держатель, который был установлен вместо пулеметного крепления, сейчас ее отшвырнуло, черт знает что там с прицелом – но это ведь крепкая и простая винтовка, полностью сделанная по армейским стандартам... может быть, все в норме.

– Возьми патроны... отстегни ленту от пулемета.

Пулеметную установку покорежило, сорвало с крепления – если бы даже Бирмингем не умер от снайперской пули, ему бы изрядно от этого досталось.

– Может, вам оставить пулемет, сэр?

– На кой он... нужен. Я прикинусь дохлым, если что... у меня автомат и несколько пистолетов. Иди.... Быстрее.

– Удачи, сэр.

– Удачи тебе, сержант.

* * *

То, что он тащил на себе – пулемет, четыре ленты к нему в рюкзаке, тяжелая снайперская винтовка, авиационный короб с патронами пятидесятого калибра, – в сумме вытягивало килограммов на семьдесят. Если не больше. Склон был достаточно крутой, но подняться по нему можно было, если идти террасами и цепляться за каждый куст кустарника, который на нем рос. Кустарник был жесткий, неплодоносный, когда его бросали в костер, он сгорал почти сразу же и мало давал тепла. Говорят, при римлянах здесь были плодоносящие угодья... но с тех пор прошло много времени, и угодий больше не стало из-за варварской эксплуатации земли. Землю уничтожали козы... местные жители не могли позволить себе держать коров и разводили коз, они были куда неприхотливей в еде, могли забираться даже на деревья, чтобы обгрызать листья, и давали молока как раз столько, чтобы питаться одной семье. Но козы повреждали корни растений, в отличие от крупного скота, они могли превратить пастбище в безжизненную пустыню всего за несколько лет.

Хрипя, пыхтя, задыхаясь в пыли, он выполз на вершину, увенчанную камнем как раз вовремя, чтобы увидеть. Со стороны деревни, с той стороны, где их сбили, резко пылили три машины, японский белый пикап с «ДШК» в кузове, еще один внедорожник... кажется «Лэнд Ровер», и небольшой грузовик, в кузове которого были вооруженные боевики, не меньше десятка. До них было примерно километр с небольшим, и они быстро приближались.

Посмотрев в другую сторону, там, где была дорога, – сержант похолодел от ужаса. Дороги не было, ее не было видно. Это значит – они отклонились от обычного маршрута патрулирования, ушли куда-то в сторону, и ушли настолько сильно, что теперь не видно даже дороги. Значит – им нет смысла рассчитывать на помощь одного из конвоев ООН, проходящих по этой дороге, да и воздушные поиски начнутся в первую очередь по маршруту их следования. На быструю помощь рассчитывать не стоило, был смысл рассчитывать только на себя.

Сержант бросил пулемет, упал сам рядом, прилаживаясь к винтовке. Эта винтовка была изготовлена для Корпуса морской пехоты США в конце семидесятых – взрывать морские мины. Сейчас в некоторых группах были «Барретты», но их не хватало, и приходилось пользоваться этой старой, но крепкой однозарядкой.

Отдача была неожиданно сильной, винтовка ударила в плечо, а сам он едва не заработал «отметину идиота» – ушиб брови, когда слишком близко приближаешь прицел к лицу, так близко, что он бьет тебе в бровь при выстреле. У шедшей первой «Тойоты» вздыбился от удара капот, ударил вверх столб кипятка и пара из пробитого радиатора, машина остановилась, а следом за ней остановились и остальные, потому что здесь была тропа, по которой могла пройти машина, но сходить с нее было опасно.

Боевики хабр-гадир – сельское племенное ополчение, самые опасные в стране, – прыгали с машин, стреляли из автоматов, но было слишком далеко, да и стреляли они длинными очередями, особо и не целясь, так что вероятность попадания в залегшего морского пехотинца исчислялась знаками после запятой. Слева уже плыл зеленый дым, лейтенант выбросил дымовую шашку, и она щедро дымила, извещая всех о беде. Регион контролировал разведывательный самолет ВМФ США «Нептун», они сменяли друг друга, как на конвейере, и рано или поздно зеленый дым будет замечен, информацию о том, что их подбили, они успели передать по связи. Вопрос в том – как быстро смогут подняться спасательные вертолеты и как быстро они найдут их.

И будет ли к тому моменту здесь кто-то живой.

Затвор вывалился из ствольной коробки вместе со стреляной гильзой, здесь магазина не было, гильза вставлялась в зеркало затвора в специальные пазы – никто не думал, что эта винтовка будет использоваться в качестве снайперской, никто не думал о скорости перезарядки. Нули попытался выковырять патрон из пулеметной ленты, это у него не получалось, выругавшись, он выхватил нож, чтобы добыть-таки злополучный патрон – и в этот момент «ДШК» открыл огонь.

Вы когда-нибудь были под огнем крупнокалиберного пулемета, пусть даже с тысячи с лишним метров? Если нет – вряд ли у меня получится описать, что это такое. Каждая пуля, попадая в землю, поднимает целый фонтан земли, она ее раскалывает, и земля получается твердой, как град, и все это летит в тебя. Если пули бьют по камням – то они раскалываются на острые осколки сами и раскалывают камни. Или откалывают от них куски с острыми, режущими краями, и эти куски разлетаются во все стороны, попадая в том числе и в тебя самого. И лучше не знать, что может сделать с тобой прямое попадание пули крупнокалиберного пулемета: такие пули пробивают человека насквозь и отрывают конечности. У «ДШК» относительно невысокий темп стрельбы, он солидно басит, вырываясь из рук, и прицельный огонь из него можно вести только короткими очередями. Но, все равно, – первой же очередью пулеметчик хабр-гадир выпустил больше десятка пуль, и все они взрыли землю рядом с сержантом первого класса Нули, а одна из них ударила в камень за его спиной, не отрикошетила, но разорвалась и отбила от камня немало осколков. Один из этих осколков попал сержанту, кое-как добывшему патрон, в спину, аккурат в позвоночник, он задохнулся от боли, потемнело в глазах – но все равно, усилием воли, он доделал работу до конца – закрепил патрон на затворе, вогнал его в винтовку, закрыл и выстрелил. Пикап, дульное пламя бормочущего в километре от него пулемета было видно как сквозь кровавую пелену, мелькнула мысль, что теперь он инвалид. Но он все равно прицелился и выстрелил, потому что, кроме него, есть экипаж – люди, которые были с ним, и сейчас он единственный, кто способен защитить место падения вертолета от наступающих боевиков. Удар приклада отозвался новой волной боли, но ему было все равно, потому что он увидел в прицел, как тяжелая пуля калибром в полдюйма угодила аккурат в турель и свалила и пулемет, и пулеметчика.