Красный реванш - Андрей Максимушкин Страница 10

– Ну и как? Понравилось?

– Приперлись ко мне в кабинет два амбала: так и сяк. Будешь платить за «крышу», иначе возникнут проблемы. А я что! Я ничего. Вежливо, тактично пообещал подумать, да и позвонил знакомым ментам. Быстро разобрались. Эти шкафы еще извиняться приходили.

– Б..дь, совсем оборзели, козлы, – мрачно буркнул Строгов. – Надо было мне позвонить.

– Да ладно, Володя. Марчук устроил им экскурсию по КПЗ с разносторонней развлекательной программой. Надолго запомнят, уроды.

– Я понимаю, у кооператоров денег куры не клюют. А с тебя-то что брать? Ты же на госпредприятии работаешь? – поинтересовался Арсений.

– Они чуют, что в стране бардак, вот и стремятся урвать кусок пожирнее, – заметил Шумилов, поднимая рюмку. – Ну, за коммунизм!

– Да, товарищи, за коммунизм и за Союз без Горби! – поддержал тост Бугров.

– Куда мы катимся? – продолжил Сергей, прожевав кусок балыка. – В Закавказье война, в Прибалтике нацисты распоясались, у нас уже на мыло талоны ввели, коррупция, воровство. Чем все это закончится?

– А ничем, – саркастически усмехнулся Бугров. – Наше дорогое советское правительство растаскивает страну по карманам, а шушера помельче четко улавливает: «Процесс пошел». Ты заметил? В газетах уже появились идеи разделить все поровну.

– Да, и строем с песнями маршировать к светлому прогрессивному будущему всего человечества, к капитализму. Я, положим, формовочный пресс заныкаю. Павел откроет частный ВУЗ или – еще лучше звучит – колледж. А ты что будешь делать? Танк в свой гараж загонишь?

– Зачем танк. У меня целая дивизия. Будет плохо, так форсированным маршем рванем на Москву, Кремль брать. Солярка пока что имеется.

– Не остановят? – ехидно поинтересовался Шумилов.

– Нет, некому будет, – безапелляционно отрезал Арсений. – Еще немного такой сволочной жизни, и армия взбунтуется. Я разговаривал с офицерами из 217-го танкового полка. Их из Германии вывели прямо в чистое поле. В палатках живут. Сволочи! Нельзя так над людьми издеваться.

– А все их дома фрицам остались, – добавил он устало. – И наш миротворец ставропольский все армейское имущество им за спасибо подарил.

– Не знаю, как ты, а я уже сейчас вижу, что у Горбункова масса ошибок. Все идет к развалу. Помнишь 17-й год? – заметил Павел. – Поверьте старому интеллигенту, я редко ошибаюсь.

– Какой ты старый, всего-то 38, – улыбнулся Анютин, разливая водку.

– И какой ты интеллигент? – добавил Бугров. – Ты же умный человек.

– Эх, блин, Сталин плохой, Сталин сякой, а при Сталине лучше было, во всяком случае талоны на мыло не вводили, и заводы строили, и хлеб свой ели. А сейчас уже за границей покупаем.

– Я разговаривал с одним своим знакомым из Подольска. Он говорит: они разработали ЭВМ лучше айбиэмовской, так до сих пор не могут запустить в производство. У него такое ощущение, что им специально мешают, специально не дают работать.

– Может, она только на словах лучше?

– Нет, Володя, полгода тестировали, сравнивали. Наша лучше. Только покупать предпочитают на Западе за валюту.

– Предательство – оно и есть предательство. Говорят, на Западе жизнь лучше, что у них колбасы сто сортов, что мы, кроме ракет, ничего делать не умеем, что черножопых бесплатно кормим. А сами с каждым днем страну разворовывают, смотреть больно.

– Эх, Серега, давай еще по одной!

– Давай.

Молча выпили, закусили. Каждый думал о чем-то своем.

– А ведь все мы здесь коммунисты, – нарушил молчание Бугров. – Может, хватит по кухням жаться, как недосиденты? Пора и делом доказать, что не зря наши отцы и деды Союз строили.

– Надо, давно пора. Честно говоря, в обкоме есть недовольные сегодняшним бардаком, я могу с ними поговорить, – добавил Анютин, в его глазах блеснула искра, на лице появилось мечтательное выражение, словно он уже арестовывал Горбункова.

– Мужики, а на самом деле пора… – Шумилов цветасто выматерился. – Пора кое-кого из ЦК и Политбюро на осину взгромоздить.

– И не только из ЦК. В Совете народных депутатов падаль расплодилась. Всю «Межрегиональную группу» пора по этапу на Колыму отправить, да и… – с жаром добавил Сергей Анютин и остановился на полуслове, уставившись на хитро улыбающегося Строгова. – А что вы на меня так смотрите? Раз сказали «А» надо и «Б» говорить.

– А не заложишь? Ради очередной медали, – тихо поинтересовался Шумилов.

– Нет, ты, Паша, меня оскорбляешь. Я, к твоему сведению, всю жизнь в контрразведке проработал. Я и сейчас готов шпионов ловить, да только в Кремль не пускают. Придется с вами на танке въезжать.

– Ну что? Согласны? – добавил он, убирая со стола полупустую бутылку. – Только хочу заранее предупредить: большинство заговоров провалились из-за пьяной болтовни…

Так начинаются великие дела. Никто из них и не подозревал, в какую историю они вляпались. Даже многоопытный Строгов не догадывался, что он еще не раз проклянет сегодняшний вечер и свой язык.

С самого утра все шло наперекосяк. Злодейка судьба подкидывала неприятность за неприятностью. Сначала перед завтраком Стас обнаружил, что кончился кофе. Естественно, кофе кончился еще вчера, просто Стас забыл его вечером купить. Но делать нечего, пришлось обойтись чаем. Потом он опоздал на работу. Мало того что вышел из дома позже обычного, так еще пришлось пропустить три битком набитых автобуса. Наконец, втиснувшись в очередной, скрипящий и воняющий солярой рыдван, Стас был вынужден почти всю дорогу до родного КБ ехать в метре от пары работяг, разивших на пол-автобуса бронебойным перегаром. Пассажиры морщились, но терпели, устраивать перебранку никому не хотелось. Разумеется, на этом подарки судьбы не кончились: галопом пробежав через проходную, одним духом взлетев на третий этаж, на ходу кивая сослуживцам и ворвавшись в родной отдел в пятнадцать минут девятого, Стас нос к носу столкнулся с начальником отдела, флегматичным, пунктуальным трудоголиком Андреем Карловичем. Начальник, не моргнув и глазом, напомнил Стасу старую шутку про теплую водку, потных женщин и зимний отпуск. Иногда было сложно понять: шутит Андрей Карлович или нет.

Первая половина рабочего дня пролетела незаметно. Наскоро поздоровавшись с коллегами, Стас погрузился в расчеты узла привода рулей нового «изделия». Работа спорилась. Он по совету Андрея Карловича применил новую программу для расчета рабочих усилий и прочности конструкции, и не прогадал: программа, в отличие от большинства подобных разработок, оказалась грамотной и адаптированной именно к ракетной технике, а не, к примеру, к велосипедостроению. На экране компьютера уже вырисовывались контуры будущей конструкции. Но перед самым обедом судьба решила напомнить о своем существовании, причем самым нахальным образом: завис «Кадмех». Самостоятельные попытки оживить программу ни к чему не привели. Графический редактор упорно отказывался запускаться, выдавая сакраментальное сообщение: «Поврежден исполняемый файл». Мысленно чертыхнувшись, Стас позвонил программистам. На том конце провода, выслушав сбивчивые объяснения инженера, недовольно буркнули по поводу способностей некоторых чайников обращаться с техникой чуть сложнее мусорного ведра и пообещали зайти после обеда.