Борт 618 - Андрей Ливадный Страница 10

«Извините, в доступе отказано. Данный терминал заблокирован для внешних пользователей».

Коротко и ясно.

Она присела на пустой, пыльный подоконник, глядя на сереющую внизу панораму окраинных городских кварталов.

Трудно описать ад, который воцарился сейчас в ее душе.

Гробовая тишина пустой, нежилой квартиры угнетающе давила, обволакивала Лизу будто саван, даже отдаленные звуки скандала, под аккомпанемент которых она взламывала дверь, почему-то утихли.

Мама…

Ее губы и подбородок предательски дрогнули.

Как много мы начинаем понимать, лишь окончательно потеряв… Значение скольких вещей кажется обыденным, само собой разумеющимся, пока они вдруг не исчезнут из жизни, однажды и навсегда, Безвозвратно.

Почему она никогда не навещала мать? Кому понадобилось это ее душевное равновесие, лжеуспокоенность, возникающая от неизменно приветливого голоса в трубке? Кто все это время играл на струнках ее души, внушая иллюзию полноценности? Что на самом деле стало с мамой? Где она сейчас? Почему ее подменили этим компьютерным терминалом?

«Протез… Это должно быть протез… Имплантированная память…» — отчаянно думала Лиза, цепляясь за спасительную мысль. — «Я, наверное, забыла что-то важное, значительное, быть может, я побывала в аварии, автокатастрофе?» — Она готова была думать о чем угодно, принять любые допущения, лишь бы избавиться от этой страшной, сдавливающей сердце, зловещей неопределенности.

…Пока она сидела на подоконнике, подавленная, растерянная, полная дурных предчувствий, страхов и противоречий, над городом уже вовсю разгорелся рассвет. Далеко у линии горизонта облака тронул утренний багрянец восходящего солнца, начинался новый день, и вскоре миллионы людей должны были пробудиться, выйти на улицы, а среди них и лейтенант Морган, который сегодня будет занят решением ее судьбы.

«Не буду я отвечать на его вопросы, пусть он сначала ответит на мои…» — с непонятной внутренней озлобленностью подумала Лиза о Моргане, покосившись при этом на терминал компьютера, который по-прежнему казался мертвее мертвого.

Ровный свет пустого монитора, никакого намека на обычную сервисную оболочку, ничего.

Его операционная система была кем-то сознательно заблокирована, и все же он начинал работать, оживал в том случае, если был набран соответственный телефонный номер.

Чтобы окончательно убедиться в этом, Лиза еще раз воспользовалась своим мобильным коммуникатором.

Ровный голос матери ответил ей, больно уколов сердце.

«Ладно…» — Ее вдруг охватила долгожданная, холодная злость. — «Я все равно узнаю правду… какой бы горькой для меня она ни оказалась».

* * *

В коридоре этажа навстречу Лизе шла пожилая, опрятно одетая женщина.

— Извините… — Лиза остановилась. Старушка, которая только что манила к себе тощего, облезлого кота, предлагая тому скромное угощение на одноразовой пластиковой тарелочке, разогнулась, внимательно, но без тени испуга посмотрев на Лизу.

— Ну, чего тебе? Чай, заблудилась?

Ее взгляд не казался враждебным, скорее наоборот, снисходительно-сочувственным, и Лиза решилась задать мучивший ее вопрос:

— Вы не подскажете… — Она запнулась, а потом выпалила сбивчивой скороговоркой: — Здесь был дом… Двенадцатиэтажный дом, на самой окраине, Спринг-Роуз, 125, серый такой, с беленькими вставками вокруг окон?.. — Все ее существо сжалось в похолодевший комок, — ожидая ответа.

— Был, — поразмыслив, согласно кивнула старушка. — Лет двадцать уже как снесли, построили вот эту многоквартирку. — Она хотела что-то добавить, но вдруг осеклась, заметив, как смертельно побледнела эта странная девушка.

— Спасибо… — выдавила Лиза, не ощущая под ногами твердого пола. — Спасибо… Извините…

Старушка так и простояла с тарелкой в руках, глядя ей вслед, пока двигавшаяся, словно сомнамбула, фигура не скрылась на лестничной площадке этажа.

— Ходят тут… — неодобрительно покачала головой женщина. — Себя не помнят, как напьются… Барсик, иди сюда, мой хороший…

…Лиза действительно не помнила себя. Несколько лестничных пролетов она прошла будто в полусне. Слова старушки окончательно вышибли ее из реальности, смели в душе все, на что минуту назад мог хоть как-то опереться ее разум.

Двадцать лет… Эта цифра не укладывалась в голове.

«Все началось с Сережи…» — думала она, машинально поднимаясь по загаженным лестницам. Мертвый муж, своего отношения к которому Лиза уже не бралась оценивать однозначно, вдруг оказался в ее сознании единственной зацепкой за этот мир, последним, неоспоренным фактом.

Но… разве спросишь что-то у мертвого?

Лиза остановилась на очередной лестничной площадке, даже не заметив того, как машинально вызвала лифт, и только когда его створки с шипением открылись, она вздрогнула, очнулась.

Войдя внутрь, она коснулась кнопки с символом «крыша».

Кабина с ощутимым ускорением рванула вверх.

* * *

Всю дорогу домой, сидя в автоматическом флаере, у которого, к счастью, не было водителя, Лиза лелеяла в своей душе одну-единственную мысль:

«Я была больна…»

Это был не бред, не сумасшествие, за этой мыслью существовала реальная почва, и даже голос матери, записанный в компьютере пустующей квартиры, находил свое объяснение в той схеме, на которую, как на последнюю надежду сохранить рассудок, уповало ее сознание.

Современное общество гуманно. Оно не убивает своих граждан и не бросает их в беде. Смертная казнь отменена на Кассии много веков назад, ни одного младенца с явными отклонениями от нормы не усыпили в роддоме, ни один калека не обойден заботой государства. Существует целая программа реабилитации. Если она попала в катастрофу, осталась калекой, потеряла память, то нужно позвонить Моргану, все рассказать, пусть он справится об этом и потом расскажет ей.

Несколько раз Лиза порывалась позвонить лейтенанту прямо сейчас, поведать о страшных ночных событиях, о том, что она обнаружила в квартире матери, но ее удержало даже не благоразумие, а элементарное незнание его распорядка дня. Было только начало шестого утра, и Дейвид Морган, наверное, спал.

Получив назад заметно обедневшую кредитную карточку, Лиза покинула флаер на крыше своего дома и в половине шестого утра отворила двери квартиры.

…Переступив порог, она почувствовала, как к ней внезапно вернулся неосознанный страх, но Лиза толком не успела ни испугаться, ни осмотреться в густых сумерках коридора — единственном помещении, где, уходя, решилась выключить свет, — внезапно в ее сумочке приглушенной трелью прозвучал тональный сигнал вызова.

— Да?! — Ее пальцы вцепились в трубку мобильного телефона, будто она желала задушить ни в чем не повинный аппарат.