Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен Страница 10

«Таковы они все, эти лутины, — подумал Олловейн. — Капризны, упрямы и никогда не хотят брать на себя ответственность. В каком же отчаянном положении оказалась Эмерелль, раз просит кобольдессу о помощи!»

— Я с удовольствием пойду, если пошлешь, госпожа. И всеми силами буду стараться услужить тебе.

Королева улыбнулась одними глазами.

— Знаю, Олловейн. Но без помощи ты не сможешь сделать и первого шага на пути к Искендрии. Ты не умеешь входить в золотую сеть. И… Не хочу тебя обидеть, но… Ты не мудрец. Ты хороший полководец и, возможно, лучший мечник Альвенмарка. Я позвала тебя сюда, потому что действительно хотела просить тебя проводить Ганду в Искендрию. И с благодарностью принимаю твое предложение.

— Что делать мечнику в библиотеке? — недоверчиво спросила лутинка.

— Мои мудрецы считают, что сейчас разумнее держаться от меня подальше. Как бы там ни было, король троллей поклялся превратить мой череп в чашу для мета. Мудрые бежали первыми, когда об этом стало известно. — Эмерелль цинично улыбнулась. — Мудрость и верность сочетаются редко. Но причина моей просьбы не в том, что я лишилась советников. Никто не пришел, чтобы обвинить меня в смерти Лунного Цветка. И мудрецы, наверное, не заметили бы, что молчат сверчки. Мне нужен тот, для кого поиск вопросов — дело сердца, а не ума. Кто-то, кто не считает, что луговых фей столь же много, как цветов у пруда, и кому небезразлично, одной больше или одной меньше.

Острый язычок Ганды беспокойно высунулся из лисьей пасти.

— Ты знаешь, почему я не бежала, когда стало известно, что идут тролли?

— Потому что тебе все равно, правлю в Сердце Страны я или король троллей.

Ганда скептически взглянула на Олловейна и коротко кивнула.

— Так и есть, Эмерелль.

Мастер меча с трудом сдержался.

— Позволь, я провожу эту предательницу из дворца, госпожа?

Эльфийская королева качнула головой.

— Искренность — редкая добродетель, Олловейн. Особенно при королевском дворе. — Она обернулась к лисьехвостой. — Никто не умеет столь ловко ходить по тайным путям, как народ лутинов.

Это мастеру меча было известно слишком хорошо. Путины были обманщиками и ворами, некоторые даже убийцами. Тот, кто связывался с ними, обладал лживой душой. Эльф все ёще не мог понять, почему Эмерелль велела кобольдессе прийти сюда.

— У моего народа никогда не было выбора, Эмерелль, — с жаром произнесла Ганда. — Мы передвигаемся пешком, потому что мы единственные не получили земли, когда альвы создавали своих детей. Мы безземельны, и за все тысячелетия, миновавшие с тех пор, не изменилось ничего. Даже когда изгонялись целые народы, никто не подумал о том, чтобы подарить родину нам, лутинам. Землю всегда забирали эльфы.

Как эта дерзкая баба осмеливается упрекать королеву и говорить такие дерзости?! Олловейн заставил себя сохранять спокойствие. Он — мастер меча, а это — королевский двор. Пусть они здесь одни, но замок остается местом, исполненным достоинства и красоты, и нужно вести себя подобающе.

— Среди лутинов ты слывешь следопытом. Ты часто ведешь других, когда нужно быстро покинуть какое-то место. Сеть троп альвов хорошо знакома тебе, и, насколько мне известно, ты еще ни разу не допустила ошибки при открытии врат.

— Не знаю, кто рассказал тебе это, Эмерелль, но не верь всему. Разве у тебя нет волшебной чаши, в которой ты можешь видеть правду? Лучше воспользуйся ею, не стоит доверять придворным.

— Ты имеешь в виду серебряную чашу, которую так долго рассматривала три ночи тому назад, когда думала, будто одна в тронном зале? — На лице Эмерелль мелькнула улыбка.

Олловейн удивленно взглянул на эльфийку. Улыбка казалась чужой на ее губах, но на миг мастеру меча почудилось, что он увидел в лице королевы что-то очень хорошо знакомое. Она казалась более юной и менее солидной. И ранимой…

Ганда смущенно почесала за ухом.

— Я подумала, что нужно отнести волшебную чашу в безопасное место, пока не пришли тролли.

Олловейн напрягся. Проклятая воришка! Сейчас Эмерелль прикажет ему вышвырнуть ее.

— Конечно, — ухмыльнулась королева. — В любом другом случае я велела бы тебя сурово наказать. — И она тут же снова стала серьезной. — Мне прекрасно известно, что народу лутинов безразлично, кто здесь правит — я или Бранбарт. Может быть, ты втайне даже хочешь, чтобы пришли тролли, поскольку желаешь видеть униженными нас, эльфов. Большинству лутинов наверняка доставило бы немалое удовольствие пережить превращение эльфов в безземельных беженцев… чтобы былые господа разделили их судьбу. Но речь идет о гораздо большем, чем просто о мести троллей. Ты знаешь, что ингиз нашли путь сюда и они не удовлетворятся тем, чтобы быть лишь наблюдателями. Не знаю, как они смогли попасть в Альвенмарк. Может быть, тролли заключили с ними пакт. Может быть, ингиз проскочили по какой-то несчастливой случайности. Как бы там ни было, я не знаю, как победить их. Уверена только в одном, а именно в том, что они разрушат страну так, как никогда не смогли бы тролли. Поэтому я прошу тебя отправиться в Искендрию вместе с Олловейном. Только альвы владели знанием о том, как изгнать ингиз. Они должны были оставить нам указание, на случай если ингиз вернутся! И я не знаю, где искать его, если не в Искендрии. — Эмерелль поглядела на тени, отбрасываемые тутовыми деревьями в лунном свете. — Они здесь, Ганда. Ты чувствуешь их?

Олловейн огляделся. Он понимал, что за ним наблюдают. Беспокойно всмотрелся в тень, но не обнаружил ничего, с чем мог бы справиться при помощи меча.

— Если вы пойдете по тропам альвов, то отправитесь в царство ингиз, — продолжала Эмерелль. — Они попытаются напасть. Вы, лутины, славитесь хитростью и даром находить вещи, о пропаже которых неизвестно даже владельцам. Для этих поисков не найти никого лучше тебя. И помни: ты отправишься в Искендрию не ради меня, Ганда, и не ради народа эльфов. Ты пойдешь ради Лунного Цветка и остальных луговых фей. Ты пойдешь, чтобы сберечь красоту Сердца Страны, песни соловьев и стрекот сверчков. Прислушайся к своему сердцу, послушай его совета. Я жду тебя через час у звезды альвов в тронном зале — или чтоб я тебя больше никогда не видела.

Маленький лисий язычок снова нервно высунулся изо рта. Лутинка вдруг повернулась и бросилась прочь, не сказав ни слова.

Когда Ганда покинула террасу, Эмерелль тоже развернулась, чтобы уйти.

— Госпожа?

Королева, казалось, спешила, но, тем не менее, остановилась.

— Почему ты доверяешь столь важное задание лутинке? Разве мастер Альвиас не рассказывал тебе о красношапочниках — кобольдах, которые беззастенчиво требуют прогнать эльфийских князей с тронов? Говорят, что ими руководит лутин. Они распространяют листовки в мастерских. Я сам видел эти пасквили. Будто бы они выступают против обжорства, пьянства и тому подобного, но на самом деле это не что иное, как призывы к восстанию. Как ты можешь доверять лутинке при таких обстоятельствах, госпожа?