Удача или МИФ - Роберт Линн Асприн Страница 10

— Драгоценных мет… а. Вы имеете в виду золото.

— Именно. Заключив такой союз, Поссилтум станет самым богатым королевством на все времена.

— Это кажется едва ли достаточным основанием для женитьбы, — пробурчал я.

— Нам хорошо известны мнения Вашего Величества по данному предмету, — кивнул Гримбл. — Вы выражали их часто и пространно, каждый раз, когда поднимался вопрос о возможности такого брака. Я лишь рад, что вы наконец дали согласие, когда граждане Поссилтума пригрозили поднять бунт, если вы не примете предложение о браке.

— Что произошло только после того, как вы, Гримбл, распространили слух, что такой союз приведет к значительному снижению налогов, — нахмурился Плохсекир.

— Я говорил, что он МОЖЕТ привести к снижению налогов, — невинно поправил его министр. — Разве я виноват, что простой народ поспешил с выводами?

Теперь, когда я получил более ясное представление о ситуации, я мог бы найти в себе немного сочувствия затруднительному положению короля, если бы он не подставил вместо себя меня.

— Хватит о Тупике. Давайте теперь мнение о моей будущей супруге.

Возник краткий миг неловкого молчания.

— В Тупике монархии нет, — осторожно начал Гримбл. — То есть, до недавнего времени ее не было. Он был больше племенным государством, где правил сильнейший. Однако, когда умер последний король, его дочь Цикута каким-то образом сумела взять власть в свои руки и удержаться на троне, основав таким образом своего рода королевскую династию. Как именно она это проделала — неясно.

— Некоторые говорят, что перед смертью короля она сумела заручиться лояльностью всех дееспособных бойцов королевства, обезопасив таким образом свои притязания от оспаривания, — доложил Плохсекир.

Я поднял руку, останавливая их.

— Господа, вы сообщаете мне факты, а я просил вас высказывать ваши МНЕНИЯ.

На этот раз возникло долгое неловкое молчание.

— Так здорово, да? — поморщился я.

— Ваше Величество должны помнить, — запротестовал Гримбл. — Нас просят высказывать свои откровенные чувства о женщине, которая скоро станет нашей королевой.

— Не раньше, чем после брака, — пробурчал я. — В данную минуту ваш король — я. Уловили мой намек?

Они уловили и с трудом сглотнули.

— На ум приходят слова «хладнокровие» и «беспощадность», — проговорил наконец генерал. — И это впечатление человека, сделавшего карьеру на военной резне.

— Я уверен, что слухи о том, что она убила отца для захвата власти в королевстве, сильно преувеличены, — слабо возразил Гримбл.

— …Но Вашему Величеству было бы очень желательно настоять на раздельных спальных покоях, и даже тогда спать чутко и при оружии, — твердо заключил генерал.

— С отдельными покоями не предвидится никаких затруднений, — злобно сверкнул глазами Гримбл. — Говорят, королева Цикута отличается нравственностью уличной кошки.

— Восхитительно, — вздохнул я.

Министр оделил меня отеческой улыбкой.

— О, нет ни малейшего сомнения, что все королевство, включая и меня самого, восхищается готовностью Вашего Величества пожертвовать собой ради блага своего народа.

Беда в том, что только я знал, кем готов был пожертвовать король.

Я изучал сквозь опущенные веки улыбку Гримбла, отчаянно роясь в памяти в поисках, чем бы расстроить его надменное наслаждение этой ситуацией. И внезапно нашел.

— Я собирался спросить, не знаете ли вы о текущем месте нахождения нашего придворного мага?

Улыбка Гримбла исчезла, словно вода на горячей сковороде.

— Он… уехал, Ваше Величество.

— Что? Опять отправился на поиски нового злополучного приключения?

— Нет, я имею в виду, он… уехал. Подал в отставку и ушел.

— Кому он подал в отставку? — поднажал я. — С чьего разрешения он покинул свой пост в этот, самый темный мой час?

— Ээээ… моего, Ваше Величество.

— Что-что, Гримбл? Я вас не совсем расслышал.

— Моего. Я сказал ему, что он может уезжать.

Гримбл теперь заметно вспотел, что меня вполне устраивало. Фактически, в голове у меня начала складываться одна идея.

— Хммм… зная вас, господин министр, я бы заподозрил, что за внезапным отбытием Великого Скива стоят деньги.

— В некотором роде, — уклончиво ответил Гримбл. — Вы можете сказать, что так оно и было.

— Ну, это не пойдет, — твердо сказал я. — Я хочу вернуть его… и до этого проклятого брака. И что еще важнее, раз вы одобрили его отбытие, то я считаю вас лично виновным и ответственным за его возвращение.

— В… Ваше Величество. Я же не знаю, где начинать поиски. Да он теперь уже может быть где угодно.

— Он не мог далеко уйти, — небрежно уведомил его без всяких просьб Плохсекир. — Его дракон и единорог все еще стоят в королевской конюшне.

— Вот как? — моргнул министр.

— Да, — улыбнулся генерал. — О чем вы могли бы знать, если бы ваша нога когда-нибудь ступала за пределы своей бухгалтерии.

— Вот видите, Гримбл, — подхватил я. — Для человека с вашей изобретательностью поставленная мной задача должна быть легкой. Итак, с вами все. Чем дольше вы задерживаетесь здесь, тем дольше вам придется искать нашего своенравного мага.

Министр начал было что-то говорить, затем пожал плечами и двинулся к двери.

— Да, Гримбл, — окликнул я его. — Вам нужно кое о чем помнить. До меня дошел слух, что в последнее время Великий Скив иногда, шутки ради, представал в моем обличье. По всей вероятности, этот бездельник разгуливает где-то с королевскими чертами лица. Одно это — ценное сведение, должно помочь вам обнаружить его.

— Благодарю вас, Ваша Светлость, — мрачно отозвался министр, вспомнив теперь о способности своей предполагаемой дичи менять облик.

Я не был уверен, но мне подумалось, что когда его соперник вышел, волоча ногами, генерал Плохсекир подавляет смех где-то в глубинах своей бороды.

— А как насчет вас, генерал? Как по вашему, ваши солдаты смогут помочь в распространении известия о моем королевском вызове Великого Скива?

— В этом нет необходимости, Ваше Величество.

С внезапной серьезностью, он подошел ко мне и положил мне руку на плечо, посмотрев прямо в глаза.

— Достопочтенный маг, — сказал он. — Вас хочет видеть король.

«Горячей женщине нет никакого противодействия, кроме горячительного напитка».

Р. Батлер

— Вы уже довольно давно знаете, что я — болен. Но вот чего вы, кажется, не понимаете, так это того, что отсюда вытекает.